Чтобы понять, куда и как движется казахстанский транзит, достаточно наблюдать за двумя вещами 1) кого увольняет президент с важных должностей и кого назначает, 2) с кем встречается Елбасы (что отражено в официальных пресс-релизах в качестве прямой речи уже не так важно).

Так вот в последнее время Нурсултан Назарбаев сосредоточился на нескольких вещах, которые, с одной стороны, носят стратегический характер, а с другой – не сильно влияют на оперативное управление государством. Сейчас он в основном курирует ЕАЭС, "Самрук Казына" и, конечно же, работу правящей партии. Недавно к нему заезжал Мишустин (после премьера и президента), а сегодня посетили Алмасадам Саткалиев и Бауыржан Байбек.

По партии были подведены итоги двух электоральных кампаний – Нурсултан Назарбаев дал высокую оценку. Но я подозреваю, что разговор был больше не о прошлом, а о будущем. Осталось меньше недели до запуска нового политического сезона. Насколько я понимаю, в сентябре государственная машина будет перезагружаться через очередное послание главы государства. Еще в конце июля были собраны все предложения, документ должен быть на финальной стадии подготовки.

По моим ощущениям с посланием в этом году связывают больше надежды. И предстоящий расширенный политсовет партии, скорее всего, будет связан с консолидацией политической элиты вокруг целей из президентского документа. Слышал в том числе и о том, что послание бюрократически "усилили" – дали ему еще более высокий статус в системе госпланирования.

И это снова говорит нам о приоритетах развития. Сколько бы не предрекали различные политологи "черных лебедей" и внутриэлитные конфликты, связанные с транзитом, процесс идёт своим чередом. Самое главное – чтобы запала у системы в этом году хватило дотащить всё, что скажет глава государства, до реализации. Политсовет в ноябре, видимо, отчасти и нужен ради дополнительного заряда.

Завтра состоится послание президента, и в этот раз оно несёт в себе несколько интриг и особенностей:
1. Насколько я знаю, документ готовился без участия правительства. Администрация президента изолировалась и разработала послание самостоятельно. Оценки по этому поводу очень разные: от разочарования до восхищения. Это вполне укладывается в логику концентрации сил в АП – все 2 года Токаев собирал силы в своём аппарате и переподчинял многое (антимонопольщиков, антикор, банковский надзор) именно себе, то есть де факто заместителям Кошанова.
2. Из этого можно сделать вывод, что с высокой вероятностью поручения готовятся под новую команду (во всяком случае кабмин должен обновиться частично). Я уже писал, что цель в 10 млн вакцинированных к сентябрю была связана с тем, что с посланием связывают большие надежды – коллективный иммунитет, отсутствие тяжелых локдаунов и ограничений = экономический рост. Но, может быть, что правительству навязывают повестку, чтобы не встречать сопротивление на этапе подготовки и вставить свои "хотелки".
3. Из более-менее известных тем, которые мне подтвердили разные источники: повышение МРОТ и снижение нагрузки на фонд оплаты труда. Общая рамка послания – повышение реальных доходов граждан. Тут две стороны: с одной стороны, сниженная нагрузка на ФОТ должна чуть обелить экономику, с другой стороны, повышение МРОТ повысит и отчисления с "минималки", которыми многие балуются. Пытаются искать баланс.
4. Уход Пирматова из Казатомпрома и Каната Алпысбаева из Казпочты могут быть связаны с кадровыми перестановками в кабмине. Возможно, будет "свежая кровь" из самруковских технократов. Это пока очень-очень не точно, никто такую информацию мне не подтвердил, но такой ход может означать, что часть нынешних членов кабмина уедет в регионы на смену акимов-пенсионеров, коих у нас тоже довольно много.

Не люблю "инсайды", но завтра посмотрим, что сбудется, а что – нет.

Публичные программные выступления Токаева, будь то послание или расширенное заседание правительства, работают примерно по одной технологии. Интервенции президента позволяют выводить на первый план проблемы, которые есть в общественном дискурсе, но игнорируются или затираются правительством и другими регуляторами / исполнителями. Глава государства в этом отношении выступает и как арбитр, и как проводник общественного мнения.

Сегодня основной такой темой, которая, с одной стороны, представляет собой управленческую проблему, а с другой стороны, находит широкий отклик не только в Facebook, стала инфляция. Растущие цены на продукты, ЖКХ и строительные материалы служат причиной социального недовольства и, судя по всему, это очень устойчивый тренд. Я находил данные, что это проблема №1 на протяжении многих лет.

С другой стороны, Токаев берет на себя ответственность за возвращение в дискурс проблемных тем, которые, как считается, могут повредить рейтингу, что на самом деле спорно. Например, тема русского языка и межэтнических отношений в целом. Глава государства обозначил рамку, за которую теперь лучше не выходить: есть плюрализм мнений, но не должно быть радикализма, наша сила во взаимопроникновении культур. Я ожидал, что будут какие-то дискуссии в соцсетях, но этого не случилось. Есть непопулярная точка зрения, что у национализма в тяжелых формах нет широкой поддержки, и я склонен считать это правдой.

Такая же сложная тема – это АЭС. В целом потихоньку начинает складываться консенсус о необходимости строительства станции в Казахстане, потому что энергетический дефицит близко. Но даже не это главное – обилие угольных ТЭЦ привело нас к ситуации, где по выбросам на душу населения мы в лидерах по миру. Зеленая повестка уже совсем не маргинальная, первый мир встаёт на эти рельсы, и есть вероятность, что, если мы не начнем осуществлять энергетический переход, то окажемся под санкциями.

Очень хочется, чтобы глава государства держал эти темы на контроле и поддерживал градус дискуссии на протяжении всего необходимого времени для решения проблем. Глядя на то, как у нас все сложно с пропагандой вакцинации и как государство проигрывает антиваксерам, очевидно, что для продвижения сложных тем нужно участие первого лица, потому что ему перечить очень сложно. Впрочем, есть и другая сторона медали - не только общественное мнение, но и лоббисты разных групп тоже будут мешать продвижению любой конфликтной темы. А у тех вопросов, которые обозначил сегодня Токаев, очень много противников.

Я сейчас по профессиональной необходимости вновь вернулся к изучению того, как работают наши СМИ. Интересно, как за последние 1,5-2 года постепенно стали меняться расклады на рынке. Есть несколько тенденций, которые хотелось бы зафиксировать:

1. Как медиа разного толка, так и блогеры (или каналы под каким-то брендом, где есть команда) объединяются в сети для более широкой дистрибуции контента + максимизации выручки. Например, Информбюро ещё в прошлом году объединил сайт и ТВ-передачу. По похожему пути взаимоподдержки идут Тенри и 7 канал. Сайт поддерживает активности выпуской "7 студии". Насколько мне известно, Сергей Киселев, владелец zakon.kz, берёт под свой контроль total.kz, который в последнее время был в полумертвом состоянии, но сохранил ядерную аудиторию.
2. Появляются новые медиа и оживают старые небольшие медиа. Сначала была Хола, потом появилась Орда, есть masa.media и Batyr Jamal, которые сближаются с The Village из-за пересечений в учредителях. Потихоньку вызревают медиа из телеграм-каналов, я думаю, что мы увидим несколько новых проектов в течение года. Это важная тенденция: практика показывает, что в оттепель все приходят к одному выводу – лучше иметь медиа, чем не иметь. Даже Евразийская группа оживила свой Экспресс-К – у медиа теперь новый сайт, новая команда, но пока сайт не может конкурировать с лидерами рынка, и в ближайшие годы вряд ли к ним приблизится.
3. Телеграм-каналы стали всё-таки главным инструментом политической коммуникации. Постепенно разморозка инфополя привела к тому, что общественно-политической дискуссии понадобилось информационное сопровождение. Причем важно: телеграм-каналы СМИ остаются просто точкой распространения новостей. Пока мнения и дискуссии не появятся на основной платформе – сайтах – ничего такого не произойдет, и эту часть продавать не получится. Телеграм-каналы институционализируются благодаря тому, что некоторые из них становятся доходным бизнесом.

Даже неловко об этом говорить, но я еще в ноябре 2020 года писал о том, что в Казахстан может зайти Сбер. Косвенно мои догадки были подтверждены в начале этого года, когда через HR-сообщество я узнал о том, что дочка Сбера – компания BI.ZONE – начинает поиск местных кадров и пылесосит рынок. Никто на это не обратил внимание, пока не пригорело.

Сейчас эта история обросла подробностями. Самое важное – это сумма контракта на пять лет, которая составляет почти 500 млн долларов. За такой бюджет будет драка, и она уже началась, судя по тому, в каких терминах в нашем Фейсбуке сейчас обсуждается эта инициатива. И я вынужден констатировать, что в таких ситуациях никому нельзя верить на слово.

Понятно, что отношение к России в экспертных кругах и среди общественников из Facebook сложное. Только за последний год мы много обсуждали слова Путина о "подарках", выступления российских депутатов на тему территориальной целостности Казахстана, а незадолго до объявления новости о ГосТехе и АЭС столкнулись с повышенным вниманием россиян к языковому вопросу в Казахстане.

Но всегда нужно помнить, что конкретными настроениями кто-то будет пользоваться в своих интересах. Казахстанские IT-компании, которые сейчас оказались отрублены от большого заказа, будут использовать любые возможности, чтобы доставить МЦРиАП дискомфорт. Поэтому любое мнение надо пропускать через фильтр на предмет ангажированности. Особенно, когда в бой идут непрофильные блогеры. Даже если вы поддерживаете высказанное мнение, лучше триста раз подумать: ваша солидарность может обернуться тем, что инициативу перехватят те, кто не намерен сделать лучше для страны.

Когда речь идёт о проектах с большим бюджетом, всегда есть заинтересованная сторона, которая готова вложиться в лоббизм. С ГосТехом – это местный рынок, в случае с АЭС, помимо экоактивистов, есть ещё угольщики и газовики, которые потеряют внушительную долю рынка. Кто-то в этой ситуации будет готов даже поддержать радиофобию. И дело необязательно повернётся в сторону ВИЭ. Обычно цель в том, чтобы поддерживать текущее состояние и ничего не менять.

Отбасы банк, например, на который тоже сильно давят, таким образом принуждают поделиться и пенсионными накоплениями, и жилстройсбережениями, о чём практически напрямую сказала глава Ассоациации финансистов Казахстана – Елена Бахмутова. Похожую историю я наблюдал, когда шла кампания по введению утильсбора на сельхозтехнику, которая столкнулась с серьезными сложностями.

Везде, где на кону стоят большие ресурсы, появляются заинтересованные стороны, готовые инвестировать в то, чтобы развернуть деньги в свою сторону. Поэтому, например, любой разговор про "свободный рынок" вызывает у меня исследовательский интерес. Потому что часто "свобода" – это чей-то коммерческий интерес, чьи-то налоги и наши гражданские права.

Инфляция стала политической проблемой, раз о ней в послании отдельно заговорил глава государства. После этого стоило ожидать мер как со стороны экономического блока правительства, так и Национального банка.

Регулятор вчера еще немного ужесточил денежно-кредитную политику и поднял ставку до 9,5%. За последние две итерации ставка выросла на 0,5% и совсем немного покрывает официальный уровень инфляции.

Мне после послания довелось несколько раз участвовать в различных дискуссиях на ТВ в том числе по этой теме. Эксперты говорят, что основу текущей инфляции составляет не столько мягкая ДКП, сколько немонетарные факторы, такие как монополизация, большое количество издержек на пути товара от производителя до полки в магазине. И, объясняя решение по увеличению ставки, Нацбанка Акылжан Баймагамбетов в интервью Казинформу говорил и об этом тоже.

Над немонетарной инфляцией должно работать правительство, и 7 сентября кабмин принял план антиинфляционных мер, о котором в общих чертах рассказали на сайте премьера. И Баймагамбетов тоже говорит о том, что именно слаженная работа министерского блока с Нацбанком должны сработать и вывести инфляцию в коридор 4-6%. В случае если меры окажутся недостаточными, то планы будут корректироваться и, возможно, ужесточаться.

По информации регулятора, прошлое повышение ставки помогло сохранить привлекательность тенге и не дало вкладам долларизироваться. Курс нацвалюты пока стабилен, и будем надеяться, что это продолжится.

В продолжение предыдущего поста про СМИ. Вчера стало известно, что пост гендиректора 31 канала займёт выходец из Nur Media – Курманбек Жумагали, теперь уже экс-гендиректор ТК "Астана".

Это интересная перестановка на рынке, потому что не совсем типичная. Часто как раз обратный путь: кто-либо из чистого бизнеса приходит в окологосударственный движ. Но 31 канал забрал человека, который "Астану", уступающую по ресурсам крупнейшим телеканалам страны, смог вытащить в топ-4 в рейтинге.

Я не думаю, что у этого перехода есть политическая подоплека. "Верный капитал" – собственник 31 канала – ориентирован на рост бизнеса и аудитории, тем более что канал в последние годы прошел через ребрендинг и пытается стать более семейным. Под это и заточен контент.

На место Жумагали пришёл человек, вышедший из Nur Media – Азизхан Абельдинов. Он в последнее время занимал должность заместителя гендира холдинга. В целом такое назначение характерно и в духе последних тенденций – даже освободившиеся места министров занимают в основном их заместители. Для холдинга – хорошая тенденция, которая, с одной стороны, про меритократию и коллективную работу, а с другой – про вознаграждение.

В общем, на рынке что-то меняется, будем наблюдать дальше. Иногда изменения структурные, а иногда кадровые, но не менее важные. Сейчас мы видим постепенный транзит поколений в СМИ: на смену старым медиаменеджерам приходят новые. Такое обновление – хороший тренд. Потому что вместе с предыдущим поколением уходят и их подходы в работе.

Весь Facebook сейчас обсуждает "поправки Сарыма-Закиевой", которые должны вынудить крупнейшие соцсети зарегистрироваться в Казахстане и открыть здесь свои представительства. Разумеется, никому эта идея не понравилась, потому что публика не верит в то, что техногиганты придут в Казахстан и будут исполнять местные законы.

Я много писал о регулировании социальных сетей, и в целом не считаю инициативу наших депутатов плохой. Мне не нравится, что это подаётся под видом защиты детства, потому что у такого поворота есть консерваторский душок. Обостряет историю ещё тот факт, что в Казахстан заходит Сбер со своим Гостехом, и нашим согражданам мерещится не только фсб-шник, изучающий персональные данные, но и теперь собственный аналог Роскомнадзора. Возможно, этот закон был нужен раньше и, скорее, с другой мотивацией.

"Национализация" социальных сетей уже постепенно становится мировой практикой. Франция и Германия точно так же, как мы (и, увы, Россия), вынуждают техногигантов иметь своих представителей для контактов с конкретным государством и удалять контент, прежде всего направленный на разжигание розни любого толка и пропаганду терроризма. Тема безопасности – ключевая в регулировании, и этот тренд вряд ли изменится.

Насколько мне известно, МЦРиАП уже начал разговаривать с менеджментом соцсетей и предлагать им зарегистрироваться. Мои источники говорят, правда, без названий, что некоторые из техногигантов откликнулись на запрос и готовы открыть маленькие местные офисы. Понятно, что с ребятами из России вопрос будет решен проще.

Ключевая для нас проблема заключается в том, что мы – слишком маленький рынок для всех мировых лидеров. С другой стороны, у них есть опасения, что это будет большой прецедент – регистрация в небольшой развивающейся стране подстегнет и другие государства к активным действиям. И, возможно, будут использованы аргументы о том, что мы не являемся ещё демократией в полном смысле того слова. Впрочем, страхи наших граждан связаны как раз с тем фактом, что соцсети молча заблокируют и всё.

Однако мой главный аргумент в том, что эти ребята здесь зарабатывают большие деньги. Через них проходит большое количество наших персональных данных (порой более важных, чем хранит eGov), они пропускают, например, рекламу наркотиков и не очень-то заморачиваются о влиянии экстремистов. К тому же важный момент состоит в том, что если мы сами не научимся разговаривать с крупными соцсетями, за нас региональную политику будет определять как раз более ресурсный Роскомнадзор.

Я думаю, что со временем откроются офисы с местными представителями соцсетей и, скорее, будет запущен переговорный процесс. Надо отметить, что Казахстан не худший партнёр на постсоветском пространстве, и мы не будем проводить парламентские расследования о нарушении суверенитета, какие сейчас собираются проводить в российском СовФеде.

При многих фейлах нашего государства в вопросах коммуникации я хочу отметить, что самоубийственного желания заблокировать соцсети там нет – это принесёт очень большой вред экономике и культуре, вызовет отток граждан в более свободные юрисдикции. Национальную экосистему мы пока сделать не сможем, хотя и у неё есть свои лоббисты. Но я рекомендую всем немного успокоиться. Чёрт, возможно, не так страшен, как его описывают в постах в Facebook.

Недавно Сабина Садиева (вот ссылка на её замечательный канал о государственном управлении) опубликовала опрос о "невозможной триллемме" Кейнса, которая гласит: "Нельзя одновременно максимизировать свободу, справедливость и эффективность". Ожидаемо большинство ткнули в справедливость, но были и те, кто голосовал за эффективность – этот выбор, по словам Аузана, совершают из-за пандемии, которая сформировала своеобразную социальную травму.

Я об эффективности как главного мерила государства думаю давно, и мне кажется, что неолиберальный (сближающийся с либертарианством) тезис о том, что госинституты всегда менее эффективны, чем рыночные, в целом ложный. Государство лично для меня ассоциируется с модернизационным проектом. Оно должно обеспечивать своим гражданам высокое качество жизни (необязательно за счёт распыления вертолётных денег) и часто идти против течения.

Например, сейчас перед нами стоит вопрос энергетического перехода. Без давления государства на ТЭК углеродный след никуда не исчезнет. Если мы не будем обвешивать производства, загрязняющие воздух, углеродным налогом, то никто не будет инвестировать в альтернативную энергетику.

Этот пример как нельзя лучше демонстрирует, что рынок рынком, но мы должны оставить сиюминутные выгоды и переходить на более чистые способы генерации энергии, даже если они сейчас дороже. Без такого модернизационного проекта мы бы значительно дольше сидели на сжигаемом топливе и привели бы планету к непоправимым последствиям. Даже в Норвегии левые, пришедшие к власти, обещают сокращение добычи нефти.

Точно такая же история у государств с цифровыми гигантами. Мой дорогой друг Павел Банников в ответ на мой предыдущий пост написал о том, что в Германии из-за закона о регулировании соцсетей большие споры и в целом инициатива ХДС выглядит избыточной. Демократическое государство потеряло 2 позиции в рейтинге "Репортеров без границ" из-за законодательного давления на свободу слова.

Я прекраасно отдаю себе отчёт в том, что в данный момент мы не сможем с колёс выстроить отличное регулирование соцсетей. Это слишком новая область права, у неё практически нет практики применения, а та, что есть, демонстрирует нам значительные регуляторные перекосы.

Но, с другой стороны, без регулирования уже тоже нельзя: практика показала, что удаление Twitter-аккаунта Трампа снизило количество фейков (а это уже большая социальная проблема), недавно у WSJ появилась информация о внутреннем исследовании Instagram (нигде неопубликованном), которое показывает, что девочки стали чаще страдать психическими заболеваниями из-за этой соцсети.

Я ни в коем случае не сторонник цифрового суверенитета. Это тупиковый путь. Однако если сейчас не начать работать над регулированием соцсетей (а из-за бессилия международной/наднациональной бюрократии это приходится делать на национальном уровне), то дальше будет ещё сложнее из-за их лоббистских и финансовых возможностей.

Мы видим, что с техногигантами всё непросто: они принесли не только прогресс, но и, например, инфодемию, сильные искажения социальной среды и новые причины для психических заболеваний. А ещё их инфраструктура создаёт массу угроз в области безопасности, с которым они не особо хотят работать.

Да, государство действует очень широко, оно создаёт большие издержки в моменте, но его эффективность мерится немного иначе: возможно, кривое регулирование сейчас будет нам помогать создавать более справедливое общество в будущем. И без левиафана мы, к сожалению, со всем этим не разберемся.

Вчера состоялось заседание Клуба молодых экспертов с участием Маулена Ашимбаева и Аиды Балаевой. Встреча была посвящена развитию гражданского общества и медиарынка.

Надо отметить, что за день до встречи состоялся щитшторм в социальных сетях из-за алматинского стрелка, который убил 5 человек (и он продолжается до сих пор). Такой контекст позволил заострить некоторые проблемы, о которых я говорю уже не первый год:

1. Слишком большое внимание государства к соцсетям приводит к взрывному росту популизма. Лоббисты научились пробивать нужные себе инициативы с помощью участия кучки блогеров.
2. Журналистика страдает от потери доверия, а виной тому – засилие новостной повестки, перекошенное регулирование и отсутствие рефлексии. Профессиональные медиа – это способ вести национальную дискуссию и сортировать проблемы до тех пор, пока за них возьмутся госорганы.
3. У нас катастрофа с человеческим капиталом в журналистике. Я наблюдаю депрофессионализацию и недостаток качественных кадров. Журфаки нужно либо разогнать, либо реформировать. Писать там не учат и медиаменеджмент не преподают. Смысла в этом обучении никакого.

В конце встречи была инициирована школа аналитики на базе клуба. Я надеюсь, что из этой идеи вырастет количество связей с региональными коллегами, чтобы у нас были шансы понимать, что происходит в регионах и делиться своим опытом.

Увидел новость про то, что 30 сентября Токаев и Путин встретятся онлайн на межрегиональном форуме. Самое интересное из опубликованного – это тема: "Сотрудничество в области экологии и "зеленого" роста".

Не обладаю никаким инсайдом, но смею предположить, что на форуме будет обсуждаться вопрос развития атомной энергетики в Казахстане, потому что другого "зеленого" повода поговорить в казахстанско-российской повестке не видно.

С другой стороны, еврокомиссар по вопросам внутреннего рынка Тьерри Бретон сказал, что курс на отказ от атомной энергетики в пользу возобновляемых источников энергии ошибочен, АЭС останутся в строю и к 2050 году. Так что аргумент о том, что европейцы уходят от мирного атома, тоже отбрасывается.

Бюро нацстатистики обновило данные по инфляции в Казахстане: она подросла снова – до 8,9%. С одной стороны, рынок ждал показатели выше (месячный рост до 0,5-0,8%), а вышло 0,4%. С другой стороны, антиинфляционный пакет правительства пока не заработал в полной мере, чтобы оказать какое-то решающее влияние на процессы. Посмотрим, получится ли у него разогнаться.

Но пока мы видим, что инфляция растёт во всем мире – у англосаксов она приводит и вовсе к энергетическим кризисам. Если смотреть на индекс ФАО, то есть общий тренд на удорожание продовольственных товаров и промышленное сырье (топливо и металлы). Но важнее всего, и что на нас оказывает непосредственное влияние – это рост инфляции в Российской Федерации.

В РФ, я напомню, прошли выборы и сначала коронавирус стал заражать людей так же, как до электоральной кампании. А теперь минэкономразвития дало данные по инфляции, которая оказалась рекордной с 2016 года – 7,26%. Внезапный рост объясняется тоже электоральной кампанией – то есть рост был, а его не показывали. Но мы это давление ощутили в полной мере. В нашем импорте РФ составляет треть, и неудивительно, что тренды их экономики перекидываются на нас.

Главный вывод в том, что пока мы находимся в зависимости от российского импорта, особенно в том, что касается продовольственной безопасности. И инфляция будет расти у нас, если растёт у нашего ближайшего соседа. Вот такие особенности региональной политики. Так что я бы думал о том, как разобраться с этой зависимостью, а не переживал об АЭС.

Вчера в новостях появились результаты опроса бюро экспресс-мониторинга общественного мнения Demoscope (ссылка на новость, ссылка на сам опрос). Опрашивали казахстанцев об отношении к атомной энергетике, и новости вышли под заголовками, что 55% против строительства АЭС в нашей стране.

Я люблю смотреть социологические опросы, проведенные в Казахстане, потому что они представляют собой отличные примеры политических манипуляций. Этот опрос, к сожалению, не стал исключением из правил, но никто из медиа не усомнился ни в том, что эти данные хоть как-то связаны с реальностью, ни в том, что вопросы составлены корректно.

Первое, что смущает – это выборка и способ опроса. Опросили 1100 человек по телефону. Безусловно, мы обычно не можем проверить данные о том, кто вошел в выборку, но меня на берегу смутило то, что мужчин в ней больше, чем женщин. Телефонные опросы (я так понимаю использовались стационарные телефоны, потому что не указано иное) в Казахстане – тоже сомнительный способ узнать "общественное мнение", потому что это вымирающий тип связи, который тоже искажает выборку. В Санкт-Петербурге, например, выстраивают выборку по номерам мобильных телефонов, и это работает лучше.

Второе – это сам характер вопросов и заранее написанных ответов. Например, вопрос "Какой опыт на Ваш взгляд может повторить Казахстан в случае строительства АЭС в Казахстане?" в целом наталкивает на Фукусиму и Чернобыль, а также взрывы на военных складах, которые ничего общего с атомной энергетикой не имеют. У меня есть подозрения, что опрос проводился сразу с целью попасть в заголовки, а не выяснить отношение казахстанцев.

Третье – когда вам говорят, что 146% казахстанцев против того, чтобы китайцы производили обогащенный уран у них на заднем дворе, не верьте никому. Социология нужна для того, чтобы видеть взаимосвязи, а не брать однозначные утверждения за чистую монету. Даже в этом кривом опросе можно увидеть неосведомленность граждан о современной атомной энергетике (загрязнение окружающей среды, которого нет), а также потенциал для положительного решение (общественное обсуждение и приглашение международных экспертов к выработке решения).

55% казахстанцев "против АЭС" – это ложь и манипуляция, подхваченная многими изданиями. По сути, за вас попытались решить, на какую сторону вы станете, потому что в целом конформизм склеивает нас в социальные группы. И да, я очень бы хотел увидеть более глубокий опрос на нормальной выборке с понятными взаимосвязями по уровню дохода, степени образования и региону проживания граждан, чего этот опрос не показал.

Господи, можно никогда не включать богомерзкий Фейсбук. Как же хорошо без него.

Кроме шуток, происходящее с группой Facebook выглядит как настоящая диверсия:
- сотрудники компании не могут попасть в офисы из-за сбоя в системе безопасности, чтобы исправить проблему,
- данные 1,5 млрд пользователей выложили в даркнете,
- на форчане за 15 минут до блэкаута появилось сообщение, что скоро всё ляжет, и это только начало,
- проблемы начались после интервью экс-сотрудницы компании о том, что прибыль важнее безопасности.

Даже спать не хочется ложиться, пока вся эта делюга не кончится.

Нацбанк в очередной раз вышел на публику с объяснением текущей экономической ситуации. Самое интересное, по-моему, то, что старая закономерность "нефть растёт – тенге дорожает" уже работать напрямую не будет. Мы увидели, что баррель стоил более 80 долларов, а курс национальной валюты практически не изменился. Валюты сырьевых стран, наоборот, даже немного падали: канадский доллар ослаб на 0,5%, норвежская крона – на 0,6% за месяц, индонезийская рупия – на 0,3%.

Другой интересный факт: доллар чуть подешевел, и спрос на него сразу же вырос. И простые граждане, и банки сразу же купили довольно много валюты, из-за чего дальнейшего укрепления тоже не было. Сильно тенге не ослаб ещё из-за того, что деньги из Нацфонда конвертировали в тенге, также валютную выручку продавали казахстанские квазигосы. Такой вот баланс у нас в экономике. Правда, холодная зима и повышенный спрос на энергоносители, видимо, будут поддерживать и нашу подушку, и тенге, и бюджет ещё какое-то время.

А вообще, конечно, мы ещё не до конца понимаем, какие последствия до сих пор оказывается Covid-19 на экономики и как долго это будет длиться. Например, мы показываем неплохие результаты по вакцинации, и это подстегивает, с одной стороны, экономику к росту, а с другой стороны, есть Россия, которая может закрыться на жесткий карантин, и это снова остановит многие активности. Регулятору теперь все эти факты приходится держать в голове при принятии решений.

Но самое весёлое, кажется, начнётся, когда в США и Еврозоне начнут закрывать программы количественного смягчения и поднимать ставки. Дешевых денег будет меньше, и в интервью зампреда регулятора это проходит красной нитью – все находятся в ожидании решений больших игроков. А под боком ещё и Китай с проблемными огромными девелоперами, которые находятся на грани банкротства. В следующем году будет не менее весело и сложно, чем в этом, в общем-то.

Вчера президент утвердил перечень национальных проектов. Я напомню, что прошло более года с момента, как он дал поручение о переходе системы госпланирования на более краткосрочные и лаконичные документы.

Всё это время из министерств регулярно просачивались слухи о степени готовности того или иного нацпроекта. Больше всего лично я слышал про нацпроект от МЦРИАП (который называется то DigitEL, то «Технологический рывок за счет цифровизации, науки и инноваций»).

Однако, несмотря на то, что этот шаг носит на самом деле довольно масштабный характер в инфополе практически нет информации о содержании нацпроектов. Документы мы прочитать пока тоже не можем, чтобы оценить постановку целей, задач и понять, приведут ли к ним заложенные в нацпроекты мероприятия. Другой вопрос в том, насколько каждый конкретный нацпроект отличается от госпрограммы, которая была в распоряжении министерства.

Понятно, что министерства как раз не хотят, чтобы их стратегические документы внимательно читали, потому что однозначно вызовет критику, потому что всем угодить невозможно. Однако и без публикации всё это придётся исполнять, потому что реализация нацпроектов – это главный KPI ЦГО до 2025 года.

Но радует, что мы постепенно уходим от устаревшей системы государственного управления. АСПиР в этом отношении хорошо поработал, потому что именно на их стороне была методологическая поддержка правительства в написании нацпроектов. Не секрет, что правительство находится в колее исполнителя и часто за деревьями не видит леса. Поэтому на этапе подготовки стратегических документов важен внешний взгляд другого актора, который функционально заточен именно на это.

Из той информации, которая у меня есть о нацпроектах (презентации госорганов), я могу сделать вывод, что у этих документов цели, направленные на повышение качества жизни. Это упрощает мониторинг индикаторов и политик на предмет их соответствия поставленных целей. И вот тут как раз лучшее применение может найти концепция слышащего государства.

Давайте будем честны: нацпроекты читать будут в основном эксперты. СМИ в лучшем случае дадут краткий обзор документов, и широкой публике такие вещи не очень интересны и понятны. И в данном случае очень важна будет реакция на замечания экспертов со стороны правительства: например, корректировки задач и мероприятий, если они не соответствуют поставленной цели. В противном случае довести нацпроекты не только до ума, но до нужных результатов будет очень сложно.

Пока мы все обсуждали нацпроекты немного упустил из виду конгресс социологов. Для социальных наук в Казахстане – это важное событие, и оно показывает в каком состоянии находится та же самая социология.

В чем важность социальных наук? Они формируют язык, которым мы описываем реальность. Если он богатый и сложный, то, соответственно, у нас получается точнее описать происходящее, пусть и в категориях, которые понимают профессионалы. Ну и социология, например, это не про опросы общественного мнения, как и политология не про кадровые перестановки.

Мы сейчас, к сожалению, плохо понимаем казахстанскую реальность. Есть вопросы к качеству исследований, которые проходят в стране и с которыми можно ознакомиться. Отрасль очень нуждается в притоке свежей крови, в новых языках описания (для нас совсем новым будет и бурдьевистика, и акторно-сетевая теория, например).

Радует, что и на уровне АП, и на уровне парламента есть понимание того, что нужны изменения. Сейчас как отдельные исследователи, так и небольшие команды можно поддерживать небольшими научными грантами на различные исследования. Причем важно слушать и самих ученых – их гипотезы могут приоткрыть новые срезы реальности, о которых никто ранее не думал.

Да и, кстати, для оценки нацпроектов этот инструментарий и эти люди тоже потом пригодятся. Государственные интервенции могут производить много разных эффектов, а не только те, которые включены в индикаторы оценки / KPI.

Про нацпроекты ещё очень важно сказать, что львиную долю работы по социальной сфере должны делать акиматы. Инфраструктуру обеспечивают именно они и отвечают за её качество тоже.

Например, сегодня Республиканский общественный совет по развитию образования и науки при партии Nur Otan поднимал вопросы строительства школ в регионах. На самом заседании сказали, что есть угроза срыва сроков в Нур-Султане.

А ещё 11 октября вице-министр образования Бибигуль Асылова в Facebook написала о том, что освоение средств на данную цель по республике – всего 56%, хотя осталось до конца года всего 3 месяца. Акиматам предстоит сильно поднажать, особенно в преддверии кадровой ротации, которую многие ждут.

С количеством школ важная вещь: во-первых, их наличие позволяет разгружать уже действующую инфраструктуру, ликвидировать трёхсменки, расформировывать аварийные школы. Во-вторых, в ближайшем будущем школьников будет ещё больше, и этот поток необходимо обработать. Старт бэби-бума мы уже проспали, надо улучшать качество на ходу, в режиме аврала.

А есть ещё проблема нехватки педагогов, которой уже не один год. Но здесь, возможно, за счёт повышения зарплат удастся вернуть в профессию моих коллег, которые когда-то решили не идти работать в школу и ушли в другие отрасли.

Тем, кто хочет понимать логику перехода системы стратпланирования с госпрограмм на национальные проекты, рекомендую посмотреть это интервью Кайрата Келимбетова. Понятно, что новые документы писали министерства, но общий дизайн системы готовился в АСПиР, и спикер в этом интервью описывает именно верхнеуровневый взгляд на систему госпланирования.

Основные тезисы, которые мне кажутся важными:

- Система госпланирования стала привязана к политическим циклам. Стратплан и нацпроекты согласуются с программой партии Nur Otan, с которой они шли на парламентские выборы. Кроме того, в эти документы имплементированы послания президента и др. важные поручения. Что хорошо: этот подход позволяет немного вытащить правительство из исполнительской колеи, когда одни поручения накладываются на другие и в итоге ничего не работает на 100%.
- У перечня 10 нацпроектов, утвержденных главой государства, есть 9 мегаиндикаторов. Их на Высшем совете по реформам защищал как раз сам Келимбетов. То есть правительству дали цели отчасти “извне”. Количество индикаторов (их было несколько тысяч в старой версии системы стратпланирования) сокращено до самых крупных и важных.
- Судя по всему, получилось решить проблемы недофинансирования, которая была у госпрограмм. Нынешний проект 3-летнего бюджета рассчитан как раз на нацпроекты (16 трлн тенге). Главный вопрос на данный момент – это привлечение инвестиций (33 трлн тенге), но это KPI правительства.
- К концу года должны выкатить публичную систему оценки нацпроектов с дашбордами и ключевыми показателями, в которой смогут копаться эксперты. Это будет упрощать мониторинг и доступ к аналитике.

Похоже, что окончательная постановка нацпроектов на рельсы – это последний шаг перед будущей кадровой ротацией. Потому что исполнение нацпроектов будет главным фактором перед грядущим электоральным циклом. Теперь один из больших вопросов в том, кто будет главным ответственным за утвержденные ВСР индикаторы. Продолжаем наблюдать.