Бажкенова в своей еженедельной колонке попробовала взять высокую ноту, но промахнулась. Удивительнее всего то, как государственничество вшито в подкорку даже отечественных “либералов”: ограничить рождаемость, запретить или во всяком случае не призывать к многодетности.

Тем временем социальные науки много говорят про так называемый второй демографический переход – когда в обществе резко снижается рождаемость под влиянием развития институтов. Не берусь утверждать, что происходит сначала: социальная трансформация и переход от коллективизма к индивидуализму или экономический рост. Скорее всего, это просто связанные процессы. Но даже в не очень богатых европейских странах на одну женщину уже приходится 1-2 ребёнка. В Казахстане всё ещё 2-3, то есть у нас смена общественных формаций пока не случилась.

Евгений Кочетов, с колонкой которого. опубликованной в informburo.kz, я совершенно не согласен, приводит цифру в 270 тысяч многодетных семей. Это много. В год сейчас рождается в среднем 400 тысяч детей, но большой вопрос, сможем ли мы их переварить и “нужны” ли эти дети казахстанской экономике. В текущей конфигурации политической системы, которая, я уверен, ещё долго будет сохраняться, мы не справляемся.

Есть большие различия между качеством образования в сёлах и городах, а также в казахских и русских школах не в пользу первых. Хорошее образование – это прежде всего качественный человеческий капитал, способный к конструктивным коммуникациям, готовый строить институты. Для хорошего образования нужно много денег – иначе в учителя так и будут идти далеко не лучшие представители профессии, которые и пишут-то неграмотно. Они точно не включат вашим детям на уроках Леннона (если вообще будут знать, кто это) и не будут развивать в них функциональную грамотность.

Пока получается, что регионы с самой высокой рождаемостью – южные, бедные. Возможно, эти дети попадут в порочный круг нищеты, не получат достойного образования, не смогут найти работу в экономике будущего, не откроют свой бизнес. И второго демографического перехода не случится, как и развитой экономики. А когда людям законодательно запретят рожать – то есть исполнять “традиционный” долг перед обществом – они будут совершенно искренне и справедливо (в их картине мира, разумеется) негодовать. Того и гляди, поднимут бунт – особенно те, у кого родилась девочка, а больше потомство строгать нельзя – оштрафуют, посадят.

И, конечно, страшно смотреть на Казахстан сейчас – нам с вами досталась страна неравномерного развития. Пока хипстеры в Алматы ругаются друг с другом за то, к какому крылу феминизма примкнуть, где-нибудь под Кызылордой царствует настоящее технологическое средневековье – с Инстаграмом и кражей невест. Ситуация патовая, а в какую сторону двинется страна совершенно неясно – всё решится, вероятнее всего, в ближайшие 2-3 года.

https://esquire.kz/mnogodetny-greh/

Ну и посмотрите на то, как устроена рождаемость в мире. Куда хотим – в Африку или в ОЭСР?

Когда все-таки создали министерство маркетинга

Многодетность после гибели 5-х детей стала очень популярной темой для обсуждения. Я заметил два популярных аргумента среди сторонников того, что "надо рожать": экономический и эмоциоальнй.

1. Логика экономического аргумента строится на том, что в Казахстане слишком низкая плотность населения – 18 млн человек на такую большую площадь. Будет 40 млн человек – вырастет плотность – станет больше "рабочих рук" – экономика пойдёт в рост. Логика простая, но устаревшая. Во-первых, большое количество населения не даёт гарантий экономического роста – Индия или Узбекистан не показывают образцы лучшей жизни для своих граждан. Скорее, встаёт проблема, как такую ораву прокормить. И тут мы вспоминаем про нефтяную ренту – при нынешнем уровне коррупции и неразумной трате денег мы всё равно остаёмся развивающейся экономикой и у нас значительно больше благ в сравнении с соседями. Нефтедоллары распределяются на всех, пусть и не в достаточных количествах. Во-вторых, много "рабочих рук" уже не нужно – XX век кончился, а вместе с ним индустриализация. Сейчас простые вещи производят в Китае, после роботизации вообще не нужны будут простоые работяги. Условная "экономика будущего", которая кое-где уже вполне работает, строится на качестве человеческого капитала – на людях, умеющих думать и решать задачи. С точки зрения того, что мы не такие уж и богатые (включая издержки неэффективного госуправления), нам выгоднее небольшое количество людей, в образование которых будет инвестировано, скажем, в 10 раз больше.  Рытьё беломорканала и стройки века, увы, не нужны. Они не дадут долгосрочного эффекта и только разорят нас в перспективе.

2. Эмоциональный аргумент, как водится, строится на традициях – мы всегда рожали 6-7 детей и вообще всё было хорошо. Конечно, этот аргумент атаковать опаснее всего – его быстро включили в core identity. А под влиянием глобализации народы любят искать "узкую идентичность", чтобы удержаться за какой-то базис перед наступающей "унификацией" и всеобщей конкуренцией. Но тут важно отметить два момента, которые стоит просто иметь ввиду – произносить их совершенно необязательно. Не подействуют. Первый – чем более развитая страна, тем ниже рождаемость, потому что удовлетворение индивидуальных потребностей становится всё-таки главным (см. предыдущий пост). Второй – высокая рождаемость никогда не была привелегией каких-то конкретных народов. Рожали много, чтобы к моменту наступления фертильного возраста доживал хоть кто-то.

Такие дела.

Посколько я принадлежу к церкви свидетелей им. Е.М. Шульман, то хочу вас предостеречь от чтения наших красноречивых политологов-аналитиков.

Они будут как обычно опираться на имена, а не на институты и строить свои прогнозы в духе "перемещение Касымова в Совет безопасности говорит о подготовке к транзиту".

Главное, о чём нужно знать – Касымов ушёл на повышение, а его перевод из министерства не говорит о том, что будет гарантированно произведена большая реформа. Обратимся к закону о Совете безопасности (главные, на мой взгляд, пункты выделены жирным):

1. Информационно-аналитическое и организационное обеспечение деятельности Совета Безопасности осуществляет Аппарат Совета Безопасности, который является государственным органом, подчиненным и подотчетным Председателю Совета Безопасности.

<...>

2. Аппарат Совета Безопасности возглавляет Секретарь Совета Безопасности, являющийся должностным лицом, назначаемым на должность и освобождаемым от должности Президентом Республики Казахстан по согласованию с Председателем Совета Безопасности, которому непосредственно подчинен и подотчетен.
3. В целях обеспечения деятельности Председателя Совета Безопасности, Совета Безопасности, безусловного и исчерпывающего выполнения их решений, а также контроля за их исполнением Аппарат Совета Безопасности вправе давать обязательные к исполнению поручения государственным органам и организациям.

Сегодня интересный день. Сначала Айдос Сарым пишет пост, в котором задаётся вопросом: "есть ли потенциал у Конституции?". Потом Дархан Калетаев, у которого г-н Сарым числится вроде как в советниках, говорит о том, что 70% граждан, покидающих страну, – неказахи и поэтому не нужно "испытывать трагизма".

В субботу говорили с Екатериной Михайловной Шульман, и она подтвердила, что тренд на узкие национальные идентичности очень сильный, а десоветизация (популярный термин у нас – деколонизация) стран бывшего СССР проходит чаще всего параллельно с дерусификацией.

Интересно в сложившейся ситуации не то, кто сказал, а то, чем могут быть эти слова. Например, если из страны уезжают в основном граждане, не относящиеся к титульной нации, то Ассамблея народов Казахстана, по замечанию Дениса Кривошеева, может быть перепридумана, потому что нацменьшинства будут некритически маленькими. Или в Конституцию захотят внести поправки, в которых закрепят особый статус казахов.

Забавное совпадение в том, что на Informburo.kz сегодня вышло интервью Шульман, в котором про всё это достаточно обтекаемо сказано:

https://informburo.kz/stati/o-razvode-kazahstana-s-imperiey-perehode-na-latinicu-i-globalizacii-monolog-ekateriny-shulman.html

Айжан Байзакова подаёт пример того, как надо проявлять гражданскую активность.

В сущности она дала симметричный ответ на свой же арест годовой давности. Тогда её после протестов консерваторов упрятали на несколько дней «посидеть и подумать». Теперь она обратилась к юристам из-за преследований разодетого уятмена.

Что это нам показывает? Если нарушаются ваши права, вы должны отказаться от состояния выученной беспомощности и обращаться к действующим институтам. Возможно, они сработают не так, как надо, но всё это даст системе сигнал, что обществу нужна её внятная работа.

Тем более должны пресекаться любые деяния, связанные с «традициями» и имеющие под собой некую национальную почву. Суд должен стать местом решения общественных конфликтов

https://www.facebook.com/100001072897166/posts/2132607506784992?sfns=mo

Вчера специально не сказал ни слова о произошедшей отставке правительства и читал наших любимых транзитологов. Моя мечта – собрать их в маленькую фокус-группу и провести со всеми глубинные интервью. Ну, чтобы узнать, как у них в голове формируются эти слова "как и предсказывалось ранее".

Есть в социологии замечательная теорема Томаса, которая рассказывает нам про самосбывающиеся пророчества. Это тот случай, когда толпа что-то себе навоображала и таким образом вызвала это «что-то» к жизни. Самый банальный пример - люди массово перестали верить в то, что банк устойчив, забрали оттуда деньги, а банк возьми и рухни.

Так или иначе эта теорема, если упрощать, строится на доверии к другим индивидам или институтам. Доверие формируется на основе того, что мы думаем о том, что думает другой, основываясь на предположении, что его отношение к некоторой социальной страте предполагает определённый образ мысли.

Этот же феномен можно называть спиралью молчания, когда люди отвечают на вопросы так, как им кажется ответит большинство респондентов, формируя у себя в голове некоторую «норму».

В общем, отечественные политологи, элитологи и транзитологи занимаются этим же, только угадать они пытаются мысли одного человека, основываясь на некотором опыте наблюдений и устоявшемся стереотипе «президента». Те из них, у кого есть инсайдеры, скорее, изо всех сил пытаются угадать образ мысли начальства, которое и поставляет эти «инсайды», пытаясь повлиять на фейсбук, который им представляется аналогом казахстанского инфополя.

Сейчас не стоит читать никакие слухи о ближайших назначениях. Это такое себе развлечение. Имя будущего премьера знает президент, а образ правительства есть (будет) в голове у этого премьера. Страна, где легитимность не носит рационально-лекальный характер, не предполагает сильных институтов, которые предполагали бы некоторый понятный обывателю образ мыслей.

Единственное предположение, которое есть у меня, основано на мысли высказанной одним знакомым: нынешнее правительство дезинформировало президента (вспоминаем фразу про 500 тысяч тенге на семью и сопоставляем с вчерашним заявлением), но поддержка главы государства до сих пор сильна и кто-то, кому не понравилась такая ситуация, проинформировал его о текущем положении дел. Косвенно эту версию подтверждает жёсткость вчерашней речи президента и потерянное лицо и путанная речь отставного премьера сегодня утром.

https://www.youtube.com/watch?v=UXpqTX0WArE

Пока народ будет обсуждать неинтересное назначение Мамина премьер-министром, я хочу обратиться к прошедшему Оскару.

Он получился до боли вегетарианским и предсказуемым, а потому неинтересным. В прошлые годы премию сотрясали скандалы, права меньшинств не учитывались, SJW бушевали.

А тем временем два года назад, когда на сцене тоже был Махершалла Али, произошёл очень интересный случай - лучшим фильмом по ошибке назвали «Ла Ла Ленд». А потом быстро передали статуэтку картине «Лунный свет».

Я тогда писал для почившей «Радиоточки», сейчас этот текст выкладываю на медиум для того, чтобы вы снова могли окунуться в ту прекрасную атмосферу.

https://clck.ru/FFufX

Достар, сегодня у нас для вас крутая истории успеха, сильнее «Фауста» Гёте.  Наши СМИ обожают писать о том, как бывшие (и нынешние) жители великой Степи добиваются мировой известности - будь то артисты, полицейские в Нью-Йорке или, прости Тенгри, Владимир Жириновский.

Вы же помните того парня, который взорвал пару лет назад наш онтернет видосиками про «тендер без агашки»? Конечно же помните. Да, мы про Нурлана Байдильду. Сетевой народ растащил его на мемы, прикалывался и изгалялся над этим чудаком. А чудак продолжал гастролировать по стране и собирать полные залы в провинциальных домах культуры. И вот, когда про него уже почти все забыли – та-дам, на противоположном конце Земли завертелась большая политика. Сейчас в Венесуэле ад и Израиль – двоевластие, почти голод, анархия, беспорядки и война компроматов. Все как мы любим.

Вчера оппозиция сообщила, что нашла «схрон» с заначками президента Мадуро – в фонде Nurlan Baidilda Ltd. Сколько там хранится средств пока не сообщается, но вероятнее всего речь идет не менее чем о семизначных цифрах в вечно зеленых долларах. Отрадно осознавать, что мы живем в мире действительно безграничных возможностей, где простой водитель автобуса из Каракаса может откладывать на чёрный день миллионы в фонде простого коучера из Алматы. @divanakikaty

Пруф: https://www.bloomberg.com/news/articles/2019-02-25/maduro-may-hold-millions-in-baidilda-fund-opposition-says

У казахстанской власти специфическое отношение к "политическому". Интересно, что эта категория отношений понимается очень прямо – к примеру, митинг многодетных матерей не воспринимается как что-то, что имеет под собой политическую подоплёку. Его, как и протесты в Караганде после убийства в "Древнем Риме", видят выражением "социального недовольства".

С другой стороны, когда журналисты согласно всем процедурам подают заявку на митинг и не выходят, потому что не получили разрешения, это однозначно воспринимается как политика. Из разговоров с коллегами узнал: профильные чиновники намёками дали понять, что резрешения, в общем-то, никто не даст. А при ещё одной попытке легитимного протеста "будут разговаривать по-другому". Ну то есть всё, что относится к демократическим абстрактным ценностям, а не к "социальной напряжённости", – это наступление на границы государственной машины, которые не стоит нарушать.

Самое интересное при этом, что за желанием ограничить журналистов стоят самые банальные мотивации, а не желание ограничить свободу слова как политическое право. Конечно, это закономерно обрастает политическими коннотациями, но многие чиновники не вопринимают себя ни хозяевами жизни, ни специалистами, оказывающими услуги. Моя теория заключается в том, что они воспринимают госслужбу неоднозначно: как работу на большую корпорацию-монополиста. Эффект монополиста заключается в том, что его услуги обычно слабо связаны с желаниями потребителей и в целом зависят от каждого конкретного исполнителя. Поэтому даже вице-министры искренне недоумевают, когда их подвергают обструкции за риторику "не бесите".

Когда принимались последние поправки в закон о СМИ, один из участников рабочей группы рассказывал замечательную историю. Разработчики поправок использовали такую мотивацию при попытке протолкнуть нормы о запрете на фото в общественных местах: а что если я буду идти по ТЦ, а меня сфотографируют? Очевидно, что они используют понятие частной жизни точно так же, как если бы работали в какой-нибудь ТОО "Шиномонтаж".

Полагаю, последние нормы связаны и с Мадиной Абылкасымовой, и с Сериком Жумангариным, и со Светланой Жакуповой. Все они высказались не очень демократично и получили большую порцию обструкции в социальных сетях. То есть журналистов хотят заставить следовать нормам государственного органа, чтобы банить в случае, если чиновник снова скажет что-то не то в ответ на провокационный вопрос какого-либо журналиста.

Совершенно другой вопрос в том, что охота за чиновником, который скажет какую-то (простите) хуйню, стала отдельным жанром казахстанской журналистики.  И многие (не буду называть по именам) в нём по-настоящему преуспели. Как человек с бэкграундом в медиа могу сказать, что это по большому счёту презренный жанр "новостей". Для него не нужно ни думать, ни искать, ни анализировать.

Думаю, нормы о поведении в госорганах примут, сократив ненужные документы, но их исполнение будет зависеть от инициативности каждого конкретного работника. Да и все эти бессмысленные законы как обычно пишутся для выдуманного мира, существующего в вакууме, и не учитывают способность журналистов и пресс-секретарей к кооперации. Все в очередной раз договорятся и будут работать по-своему, потому что они, к счастью, нуждаются друг в друге гораздо больше, чем кажется.

Ещё одно продолжение истории с митингами. Informburo.kz подтягивает закономерный бэк.

Ранее власти Алматы отказали журналистам в проведении мирного собрания 2 марта 2019 года. Работники СМИ хотели выразить своё несогласие с проектом приказа "О внесении изменений в приказ министра культуры и информации Республики Казахстан от 21 июня 2013 года №138 "Об утверждении Правил аккредитации журналистов". Министр информации и общественного развития Даурен Абаев обещал прийти на встречу, чтобы разъяснить несогласным новые правила, если митинг разрешат.

В июне 2018 года активистам, выступающим за реформу МВД, отказали в проведении митинга в Астане и Алматы. В столице отказ был мотивирован тем, что на территориях, определённых решением маслихата Астаны, велись ремонтно-восстановительные работы. В Алматы место проведения митинга было занято акиматом Ауэзовского района, который в назначенную дату провёл мероприятие, посвящённое Дню спорта в Казахстане. В общей сложности алматинские активисты получили 32 отказа на разные даты.

https://informburo.kz/novosti/feministkam-otkazali-v-provedenii-mirnogo-shestviya-v-chest-8-marta-v-almaty.html

Новое правительство и новый глава Нацбанка, 2,3 трлн тенге на "пробуждение" экономики – всё это попытка перезаключить общественный договор между государством и условным "населением".

Беда государственных менеджеров в том, что "населения" нет (у означаемого нет означаюего), а ОБЩЕСТВО сильно неоднородно и когда идёшь на поводу у одних, то другие или уезжают, или выходят требовать адресную социальную помощь – на что хватает сил, в общем-то, то и делают.

Удивительно наблюдать за тем, как развернулся кризис доверия к государству. Точнее, не столько удивительно, сколько любопытно. Такого я ещё не видел

https://informburo.kz/mneniya/nikita-shatalov/kto-my-i-gde-dengi-dva-glavnyh-politicheskih-voprosa-desyatiletiya.html

​​​​Позавчера вышло интервью Айсултана Сеитова Дудю, вчера – новый трек команды Адиля Жалелова Gruppa Scryptonite – Podruga.

Первый сейчас живёт в США и снимает клипы для американских рэперов, второй – в России, где и стал одним из лучших музыкантов прямо-сейчас, то есть пока в моменте.

Насколько это болезненные факты? Во-первых, у нас нет рынка, на котором можно применить их таланты. Во-вторых, процесс глобализации, которому в целом и сопротивляются националисты, происходит именно так: информация и деньги стали трансграничными.

Можно ли строить айдентити на том, что они делают? Думаю, даже нужно. Ну, то есть успех государства и нации зависит сейчас от включённости в процессы, которые происходят в исключетельно европейском (американском) поле.

Перестают ли они быть казахстанцами? Конечно, нет. Айсултан, собственно, и сказал, что с большим удовольствием жил бы в Алматы. Скриптонит ругается с властями Павлодарской области и публикует новости родного посёлка.

В сущности их крутость объясняется тем, что они не страдали национальными комплексами, а были открыты миру и его основным тенденциям. Так или иначе они несут в себе тот заряд, который получили в Казахстане. Бытие как никак определяет сознание.

ÕZEÑ - один из лучших каналов в Казахстане, потому что он - про актуальную отечественную музыку, за которую вам никогда не будет стыдно.

Открыл для себя не одно имя с момента, как на них подписан. А сейчас с радостью поддерживаю их новый проект на YouTube. Слушайте!

Помните, мы спрашивали у вас стоит ли сделать YouTube проект? Вы нас поддержали.
К вашему вниманию пилотный выпуск ÕZEÑ 🖤

https://bit.ly/2tQLfFc

Сегодня в ленте всплыл пост Досыма Сатпаева годовой давности, который касался претензий России на наш суверенитет. Помимо досужих рассуждений за геополитику, этот текст содержит тезис о том, что государство должно наконец-то отпустить СМИ, чтобы те наконец-то стали делать качественный контент, конкурирующий с российским. Ну и пару слов про бутылку госзаказа тоже есть, да.

Этот пост, разумеется, собрал много лайков и репостов, но он в чистом виде популистский. Впрочем, чего ещё ожидать от Фейсбука и тем более – от казахстанских политологов. Хочу выдвинуть другой тезис: в плачевном состоянии отечественной журналистики обвинять стоит не только государство (чаще всего – в лице Даурена Абаева), но и непосредственных руководителей СМИ. Объясню почему.

1. Новостной контент – превыше всего. Честно скажу – я ненавижу новости, по крайней мере в их классическом понимании, которое легко описать заголовком "стало известно, кто пидор". Это самая токсичная для сознания форма журналистики. Есть как минимум две большие причины их засилья. Во-первых, новости – это дёшево. Если посадить на рерайт несколько человек, то можно получить большой объём гарантированного трафика, особенно если не брезговать желтизной и кликбейтом, как это делают лидеры среди казахстанских СМИ. Ко всему прочему они достаточно просто добываются. Чиновник, который сказал чушь (а таких много), мгновенно превращается из актора административной жизни в инфоповод и расчеловечивается. Хайпожорить невероятно легко и у вас всегда будут аудитории, готовые потреблять этот контент. Только к журналистике-общественному-институту это почти не имеет отношения. Обмануть читателя некорректным заголовком, безвкусно покреативить, не задать все вопросы – это в порядке вещей. Когда все – один большой таблоид, то необходимо искать другую модель.

Во-вторых, есть миф о том, что аудиториям нужны именно новости. Мифом я это считаю, потому что исхожу из собственного опыта – в Informburo.kz я руководил отделом, который делал исключительно аналитический / объяснительный контент, пусть и часто привязанный к актуальной общественно-политической повестке. Спрос на него был отличный и могу сказать, что весь мы его не покрывали, потому что работали в общем-то вшестером, если исключить пул колумнистов и несколько внештатных авторов, не дававших большого объёма.

Когда потребителю не предлагают ничего другого, то он, разумеется, будет потреблять только новости. Потому что есть спрос в целом на информацию. При этом молодёжные медиа (нелюбимые мной The Steppe и Village Казахстан) не работают в новостном формате, новости там – необходимый инфошум, не более. Дешёвый контент для дополнительного трафика, но не ядерный продукт. И с точки зрения работы со своей аудиторией они намного лучше всяких тенгриньюс. К слову, в этих же медиа порой формируется неплохой кадровый резерв за счёт того, что журналисты оттуда потребляют только зарубежный контент, а не отечественный.

2. Взаимоотношения медиа и власти – это не игра с нулевой суммой. Нынешний режим гибридный, зачастую слабо связанный с объективной реальностью, но не кровавый.  Разумеется, со свободной слова в Казахстане очень сложно, но к неё нет постоянных значений, гайки как закручивают, так и ослабляют ситуативно. Часто случаются ситуации, когда персоналии и целые ведовства очень нуждаются в журналистике. Несмотря на небезосновательную подчинённость президенту и доминирование партии «Нур Отан», внутри властной вертикали есть разные группы интересов, у многих из них действительно есть стремление изменить жизнь страны к лучшему. Они готовы к кооперации, когда видят, что у журналистов нет желания их замочить. Главный вопрос – это умение лиц, принимающих решения в медиа, балансировать и не допускать того, чтобы вами пользовались. Но для этого есть этические и технологические стандарты профессии. Правда, здесь многое упирается в элементарную трусость руководителей, хотя за каждым большим СМИ стоит серьезный конечный бенефициар, дающий определённую переговорную силу.

3. У профессии журналиста высокий статус, который не осознан самими специалистами. Один из главных критериев статуса – это уровень заработных плат в сфере. Да, региональная журналистика в этом смысле в глубокой жопе, но в городах столичного значения хороший журналист может зарабатывать выше рынка. Кроме того, за журналистским сообществом власть признает определенную политическую силу. Сложности с организацией митинга против новых правил аккредитацией это только подтверждают (к слову, эти правила осложняют жизнь именно производителям новостей). У журналистов есть ощутимая переговорная сила, которой они не пользуются так, как следует.

4. Дурное наследие предыдущих лет казахстанской журналистики. Большая часть нынешних "звёзд" профессии категорически устарели, но продолжают оказывать серьёзное влияние на рынок. Он настолько мал, что такое, к сожалению, возможно. При этом часть таких правдорубов были или остаются коррумпированными (прямо или неосознанно). Условное величие при этом строится исключительно на эффекте Фейсбука, в котором их лайкает несколько сотен человек, а это очевидный пузырь. В моей профессиональной жизни были случаи, когда некоторые "звёзды" откровенно хамили (нецензурно, разумеется) после редактуры, потому что их давно никто не трогал, а выпускал любой текст, как есть – из уважения к некоему статусу. Им плевать на то, как контент будет прочитан, как сейчас работает потребление информации. В итоге материалы с теми, кто готов был принимать стандарты, разработанные в самой редакции, получались намного лучше. Хуже всего, когда такие люди руководят редакциями. Мне доводилось видеть процессы в нескольких редакциях. Везде, где побывали "звёзды", происходит полнейший пиздец.

Конечно, государство создало именно такие условия для формирования журналистского сообщества. Но за последние полтора года я увидел очень много хороших специалистов, которых хватило бы на 2 приличных редакции, а с некоторыми из них мне удалось поработать.

Надеюсь, в ближайшее время мы продолжим делать (уже в Астане) "Синий Маркс" (подписывайтесь на страницу) – образовательный проект для журналистов, посвящённый самым разным темам, в том числе и технологиям изготовления хороших текстов.

Ну наконец-то хорошие новости

https://meduza.io/news/2019/03/11/glavnym-redaktorom-meduzy-naznachen-ivan-kolpakov

C любопытством наблюдаю за Карагандой. На территории городского парка огородили 10 тыс. квадратных метров забором для строительства теннисного центра. Разрешения на строительство нет, металлическая ограда и повязанные для вырубки деревья есть. И, к слову, подрядчик тоже почему-то выбран.

Вчера очень верно отметили карагандинцы, что, скорее всего, стройку собирались начать, никого не спрашивая, но совершенно внезапно столкнулись с тем, что народ против. Сразу вспомнили про то, что нужно провести общественные слушания (состоятся после Наурыза) и пообещали зачем-то пересадить "здоровые" деревья с использованием "новых технологий". Куда будут "пересаживать" - тоже вопрос, как и то, сколько здоровых деревьев в итоге может остаться.

Самое интересное в том, что парк – это чуть ли не единственное в городе общественное пространство, где регулярно собираются жители со всех районов (ботанического сада уже нет, застроили жилыми домами). Стройка при этом планируется на самом некоммерциализированной территории парка, где нет многочисленных кафешек, батутов, аттракционов и т.д.. То есть в месте, где можно обеспечить себе действительно спокойный отдых. Эта часть парка, к слову, согласно плану предусмотрена для спорта, но там стоят только старые турники/брусья/лестницы. Адекватной мерой было бы просто обновление этого инвентаря.

Караганда – это город с 1) серьёзными экологическими проблемами (серый/чёрный снег - не новость); 2) большим количеством пустых пространств, пригодных для строительства и развития любой инфраструктуры. Карту с пустыми пространствами прикрепляю к посту, чтобы была ещё более очевидна абсурдность строительства на территории парка. Безусловно, можно обойтись и без нулевого варианта, но надо переносить стройку.

Продолжение по ссылке. Поддержите репостом: https://clck.ru/FLvJ8