В какой-то момент каждый мой ученик протяжно спрашивает "Ооой, откуда вы столько помните?". Спрашивает каждый, но некоторые звучат невероятно фальшиво — таким я улыбаюсь больше всех, потому что приятно наблюдать за тем, как молодой человек учится подходам.

Я предлагаю детям небольшие упражнения на память: запоминать мелкие факты и пересказывать каждую неделю три новые вещи; вести дневник; болтать перед зеркалом. Ну и учить стихи. Сам я помню довольно много стихов, поэтому периодически что-то детям зачитываю. Но я ленив, поэтому нового не учу — у меня есть несколько устоявшихся хитов. Первое место держит "Лорд Грегори" Роберта Бернса.

Полночный час угрюм и тих.
Лишь гром гремит порой.
Я у дверей стою твоих.
Лорд Грегори, открой.

Я не могу вернуться вновь
Домой, к семье своей,
И если спит в тебе любовь,
Меня хоть пожалей.

Припомни лес на склоне гор,
Где волю я дала
Любви, с которой долгий спор
В душе своей вела.

Ты небом клялся мне не раз,
Что будешь ты моим,
Что договор, связавший нас,
Навеки нерушим.

Но тот не помнит прежних дней,
Чье сердце из кремня.
Так пусть же у твоих дверей
Гроза убьет меня!

О небо, смерть мне подари.
Я вечным сном усну
У двери лорда Грегори,
Простив его вину.

Стихотворение это я выучил в глубоком детстве, уверенный, что все здесь про меня. Читая, я ярко представлял себе, как выхожу из дверей замка, а вокруг в три слоя лежат женщины, умершие от тоски по мне. Даже сейчас, выходя из подъезда, я первым делом оглядываюсь вокруг. На детей это стихотворение производит огромное впечатление — мальчики начинают сверкать глазами и довольно кивать, а девочки хмурятся и с обреченной, но светлой грустью вздыхают. На последней строфе несколько учениц и вовсе начинали усиленно моргать.

Почти все мои ученики выучили это стихотворение наизусть, чем я очень горжусь. Мальчик по имени Григорий записал его от руки и повесил у компьютера, заменив прекрасным и оптимистичным (для мужчины) стихотворением всякую убогую чушь вроде таблицы умножения и списка неправильных английских глаголов.

Глаголы я, впрочем, потребовал вернуть.

Обсуждал с учеником его знания о мире, он интересуется географией и смежными дисциплинами: завоеваниями, торговлей людьми и международным терроризмом. Ну и рассказывает, соответственно, такие ужасы, чтобы я вздрогнул. Я вздрагиваю, а заодно подкидываю ему названия малоизвестных стран. На засыпку спрашиваю про Шри Ланку – но пятнадцатилетний мальчик подкован и «Тигров Тамил-Илама» знает. Как же, известные повстанцы, лучшее, что было на этом островке.

Тут за Шри Ланку мне стало обидно.

— А еще — веско говорю я, — там когда-то правил демон.

Демон парня заинтересовал. Я обсказал суть: когда-то Шри Ланкой правил князь-ракшас по имени Равана Десятиглавый. Равана сверг бога, правившего Шри Ланкой, а потом поработил и остальных индийских богов. Такое никакому Тамил-Иламу не снилось, ученик заслушался... а потом стал быстро-быстро что-то набивать на клавиатуре. Я обстоятельно рассказываю, как погорел Равана на честности и женщинах — он похитил девушку по имени Сита и хотел взять ее в жены, но был затык; Равана поклялся (больше) не брать женщин силой, поэтому пришлось ухаживать и добиваться любви. Ученик поцокал языком — хоть Десятиглавый, а дурак. Я собрался продолжить...

А ученик уже заливал в чат потоки информации. Вот о том, как Рама, воплощение Вишну, Равану убил. Вот портрет Рамы. Вот мультик о Раме. Вот портрет Ситы — и со вкусом у Раваны все было плохо, имя_отчество. Вот наконечник стрелы «голова Брахмы», которым Равану избавили от мучительных попыток добиться женской благосклонности.

И все это шло рекой, я не мог остановить ребенка. Он мгновенно искал информацию, пробегал глазами, вычленял основное и бросался искать новое – быстроту ума он показывал удивительную, хотя меня совершенно не слушал и от советов отказывался. Поэтому минут десять я слушал доклад ученика на тему, о которой он только что узнал. Я же размышлял: с одной стороны, он просто ищет информацию по ключевым словам и переливает мне; с другой же, он ведет аналитическую работу и в текст вникает. Так что же – он такой умный или такой наглый? Пока я собирался с духом, чтобы ученика прервать, он скинув мне изображение Раваны, заявил, что у него «тупое лицо», а доклад он закончил.

К тому времени ученик сидел за компьютером, подключенный аж к двум телефонам и планшету. А скоро будут сидеть с проводом в голове, подумал я... а потом посмотрел на Равану и чуть не рассмеялся. Лицо действительно было тупое.

Ситочка милая посмотри я тебе чего принес! Ну что ты сразу кричишь милая я знаю что четыре утра но порадовать хотел мою заюшку смотри принес тебе цветов, луковицу, грампластинку ох ну ты такая красивая когда сердишься я у двери положу

Болтая когда-то на подкасте, я в ораторском задоре сравнил детей с обезьянами — вышло забавно, но я не думал, что вскоре увижу подтверждение.

Где-то с месяц назад я гулял, неодобрительно щурился на мир и с любопытством рассматривал людей. Из соседней школы домой возвращалась группа детей (по виду — шестой или седьмой класс), что-то громко обсуждая. Я скользнул по ним взглядом и отвернулся было... но в группе происходила какая-то активность. Дети внезапно сгрудились в кучу, окружив одного, самого маленького и с самыми испуганными глазами. Школьники что-то агрессивно говорили ему и друг другу, а я, ведомый всеми учительскими инстинктами, пригасил звук в наушниках и подошел поближе — на случай, если сейчас они начнут его лупить.

Но бить никого не собирались — происходил какой-то племенной суд. Мальчик что-то бормотал, а остальные дети очень быстро поделили роли. Ребенок-вожак, важно надувшись, что-то выговаривал жертве, а остальные дети приплясывали рядом. Они именно приплясывали — каждый энергично подергивался, переступал с ноги на ногу, взмахивал руками и скалил зубы. Наблюдать было невероятно интересно. Из группы выделился «обвинитель» — по-видимому, второй по старшинству мальчик. Глянув на лидера, он стал читать обвинительную речь; голос его был торжественный, достойный фраз вроде «доколе, Катилина, ты будешь испытывать наше терпение». Маленький мальчик обвинялся в том, что он здесь лишний, его никто не звал, он слабый и сейчас заплачет. Остальные дети бурно радовались каждому аргументу. Несчастная жертва глотала слезы, но уйти отказывалась. Натешившись, группа детей отвернулась от изгнанника и начала переходить проезжую часть.  Мальчик посмотрел им вслед, скривил лицо и, опустив голову, пошел другой дорогой.

Внезапно от уходящей группы оторвался ребенок, самый маленький из оставшихся. Он побежал к уходящему — и на секунду я поверил, что сейчас здесь случится святочный рассказ, и оскорбленный будет утешен. Такая глупость могла придти в голову только взрослому. Маленький паренек подбежал к уходящему, пнул его под зад, и побежал обратно. Лидер группы довольно дал ему шутливый подзатыльник — дескать, инициативный ты парень, но без команды не надо.

Идя домой, я размышлял, мог ли я что-то сделать и стоило ли что-то делать. И я так изгонял, и я так был изгнан когда-то; наверное, это неизбежные и жестокие уроки социального взаимодействия.

Или же умными словами я просто пытался отстраниться от увиденного.

Сегодняшняя ученица — ну очень благодарный слушатель.

Если переждать ее первый напор и дать выговориться (сегодня вот пересказывала мне книгу про полную страданий жизни маленькой девочки), она, наконец, замолкает и позволяет говорить мне. Я, пережив начальное раздражение, начинаю говорить сам — и все мое недовольство мгновенно исчезает. Говоришь ребенку что-то назидательным тоном, а она всплескивает руками и восхищенно говорит: «Какая прекрасная фраза!» или «Как хорошо это сказано!» или «Это очень правильно!». Родители дали ей прекрасное воспитание — я каждый раз покупаюсь.

И вот под конец занятия девочка записывает задание, обещая посмотреть в Википедии. Я начинаю свой обычный шпиль о том, что Википедия это очень здорово, но с ней надо быть аккуратнее и научным источником ее считать не надо...

— Это вы просто взрослый! — пренебрежительно махнула рукой ученица. — Мои родители тоже родились до интернета, а я вот с ним выросла!
— Но все равно стоит быть осторожной... — немного смешавшись, начал объяснять я.
— Ой, со всем надо быть осторожным, - утомленно ответила она. – Завтра вот вылезет из окна какой-нибудь убийца и убьет нас.

Я пораженно замолчал. Дело в том, что я достаю всех людей вокруг именно такими сентенциями — человек смертен, не знаем ни дня, ни часа, кирпич на голову упадет. Я считаю это признаком моей глубокой и настоявшейся за тридцать лет мудрости; но, оказывается, это уже маленькие девочки знают.

— Все верно. – говорю я. – «Завтра на этом месте меня собьет автомобиль».

— Ооо, как это правильно сказано! - тянет ученица, впечатленная мудростью группы Сплин.

Ну очень доволен сегодняшим днем. Сполна насладился детской креативностью — а самое приятное, что пошла отдача от моих длинных и утомительных нотаций.

Первый ученик сегодня поделился со мной сценарием комикса по игре Among Us. Он уже нарисовал два выпуска, показал мне их, но натолкнулся на критику и, по-моему, даже обиделся. На то, чтобы забыть обиду, ушло два урока; сегодня он уже увлеченно рассказывал, как «внутри головы» видит сцену, где главного героя пожирает мозговой слизень. У мальчика много идей (одних концовок комикса он мне рассказал минимум три, и я так и не понял, какую же он выбрал). Мы поговорили о том, как держать читателя в напряжении и я привел пример Хичкока: если показать скучный разговор двух людей за столиком, никто это смотреть не будет. Но покажи, что под столом тикает бомба — и зритель будет грызть ногти, слушая разговор о погоде и ценах на бензин. Мальчику так понравилось, что он тут же дописал концовку, где под столом у главных героев тикает бомба.

— Бомба! — довольно повторил ребенок.


Второй же ученик начал зачитывать мне свой дневник. Дневник он вел всю неделю — это сработали наконец мои советы. Я несколько раз намекнул, что дневник это дело личное, но в глазах ребенка была мольба – ему нужно было, чтобы я оценил. Пришлось оценивать; и, должен сказать, мне не пришлось даже притворяться, что я впечатлен. Мальчик зачитал мне избранное (разговоры со мной, разговоры с родителями и разговоры с литературным персонажем) и сладко жмурился от моих похвал. Мне очень понравился его психологический трюк: чтобы заставить себя чаще писать, он одушевил дневник и извиняется перед ним за невнимание.

Признаюсь, я пишу примерно так же — только начинаю с «чувак, что-то ты давно не писал».

Напоминаем, что уже в субботу у нас выступит самый настоящий Незаслуженный учитель России!

За годы работы репетитором и преподавателем в школе Григорий Николаев (тот самый Незаслуженный учитель!) собрал множество наблюдений — современные школьники умны, безжалостны (и жалостливы!), внимательны, свободолюбивы (и тоталитарны!) и — главное! — полны невероятных идей. Некоторые из этих историй знакомы вам по известному блогу Григория, а некоторые, неслыханные, он расскажет вам, дорогие гости, в эту субботу в 19:00 на лекции «Вольнодумство современных детей: опыт одного учителя».

А пока вы покупаете билеты, посмотрите замечательный стрим, который в карантинное время Листва провела с Григорием Николаевым: https://vk.com/videos-61590535?z=video-61590535_456239123%2Fclub61590535%2Fpl_-61590535_-2

Регистрация на Timepad: https://lavka-listva-msk.timepad.ru/event/1577991/

БИЛЕТ — 400 рублей
СТУДЕНЧЕСКИЙ — 300 рублей

13 марта 2021, суббота, 19:00
Москва, ул. Жуковского 4с1 (м. Чистые пруды)

Если честно, я надеялся, что видео с лекции будет через пару дней, поэтому развлекался, ходил к зубному, читал книги, мучился болью физической и душевной (главным образом, душевной, потому что к зубному надо будет идти еще раз) – и ничего не писал.

Уроки на неделе были типовые, особых рассуждений с учениками я не вел, но в пятницу получил весточку от родственной души. Ученица под конец урока рассудила, что позанималась достаточно. Можно было, наконец, немного посплетничать.

Икалось в тот день ее бывшему учителю истории. Девушка с удовольствием рассказывала, какие он вел интересные уроки, как он интересно все описывал – и сколько врагов он ей указал. Я навострил уши. Всегда интересно узнать, кто сегодня зажигает жаркий огонь ненависти в сердцах школьников. У меня были догадки; мало того, когда-нибудь я соберу топ самых вражеских групп и народов в понимании детей и где-нибудь опубликую – да что там, отошлю прямо в компетентные органы.

Обычно меры требуется принять против американцев (безусловный хит, меры принимаются уже три четверти века), поляков (выбор людей консервативных и любящих историю) и англичан (тема освящена самим Чеховым). В вершину списку во весь опор скачут на краденых лошадях цыгане, но их пока оттирают. Еврейский вопрос вообще не регистрируется, а дальше уже идут просто идеологические группы.

Я сказал ученице, что ее учителя заочно уважаю, и если она хочет его поругать, то не стоит. Девушка замахала руками; никто никого ругать не собирается, она просто хочет сравнить списки. И начала рассказывать.

Набор был ровно такой, каким я его себе и представлял, поэтому я кивал, глубокомысленно хмыкал и вежливо отвечал фразами в стиле «Ну да, что еще от них ждать». А сам думал – сколько нас таких, простых учителей, знающих, кто вредит России, но вынужденных себя контролировать.

А не то быстро станешь «бывшим учителем истории» из детского рассказа.

Перед каждым уроком со мной происходит одно и то же.

За 20 минут до начала я начинаю ерзать, зевать, тереть глаза и чувствую, как сон овладевает мной. Бороться бесполезно; я пью кофе, выхожу подышать воздухом, открываю окна, но все напрасно. За десять минут до урока мне кажется, будто я не спал сутки, будто сон никогда не шел ко мне, будто в глазах у меня песок. За минуту до урока я думаю, что надо написать родителям ученика и что-нибудь соврать — например, что на меня упал кирпич или я подхватил какой-то редкий тропический вирус. Щелкает мышь, открывается окно скайпа — и сон полностью пропадает. Я улыбаюсь и начинаю беседу.

Можно было бы списать все на выгорание, усталость от работы или старение... Но у меня это уже четыре года.

Мне тут написали в фидбек.

Кстати, если очень сильно зажмуриться поутру, и искренне, от сердца попросить космос отменить урок, то с огромной вероятностью позвонят родители/ученики и отменят сами!

Я искренне думал, что такое было только со мной. Ко мне должны были прийти два ученика, а я (по комплексу причин!) уже с утра решил, что работать мне сегодня не хочется. Я сидел на балконе, вертел в руках телефон, смотрел в окно — и откуда-то изнутри, из самой моей сути, поднимался протест и горячая мольба. Я посмотрел в небо. Телефон в руке зажжужал и высветил два новых сообщения: оба ученика робко спрашивали, можно ли им сегодня поболеть. Один явно врал, второй, возможно, нет.

Я еще раз посмотрел в небо. Страшная мысль пришла мне в голову: я только что потратил желание и когда-нибудь сильно об этом пожалею.

Маленький ученик сегодня делился идеями розыгрышей на первое апреля.

Идеи у него были довольно неплохие: он предлагал приклеивать парты к полу,  приклеивать одноклассников к  стульям или просто лить им в волосы клей. Думаю, у него начались уроки труда. Я спросил, разыгрывал ли его кто-нибудь.

Мальчик погрустнел и признался, что нет. Сегодняшний день в школе как-то не задался, хороших розыгрышей не было, но он слышал, что дома над ним собирается пошутить дедушка. Мальчик очень ждет, потому что все вокруг болтают о первоапрельских шутках, а он ни одной не видит. Я даже подумал было разыграть перед ним сердечный приступ (вдруг ему станет легче?) - и сразу ущипнул себя за такую глупую идею.

Под конец ребенок все же вспомнил, что слышал сегодня первоапрельскую шутку.

— Я шел по коридору, и кто-то мне сказал... — мальчик на секунду задумался, вспоминая — Да, кто-то мне сказал, что у меня вся спина в наростах.

На лекции в московской Листве мне задавали вопросы про детский стресс, но ничего толкового я сказать не смог. Так что, как любой незнающий, я прикрылся фиговым листком "здравого смысла".

Вот прекрасное обсуждение этой проблемы, сам только закончил слушать и решил поделиться. Вообще очень рекомендую "Российский радиоуниверситет" и Дмитрия Конаныхина. Я, правда, слушаю обычно фоном, поэтому половину не запоминаю — но спишем это на информационный стресс.

Как родители загоняют детей.
Чем дети расплачиваются за неуёмные амбиции родителей.
Особенно это важно на фоне разгоревшейся эпидемии подростковых самоубийств.
Выпуск 545.
02.04.2021
"Цена успеха: последствия социальной гонки для здоровья детей"
Когда сломаются организмы наших детей, когда начнутся серьёзные проблемы со здоровьем - в начальной школе, когда ребёнок тащит рюкзак, набитый учебниками и поделками, в средней школе, когда девочка в 5 утра уже прыгает на катке школы Олимпийского резерва, стараясь и падая, или в старшей школе, когда контрольные, олимпиады и гонка за максимальными баллами ЕГЭ загоняет старшеклассников в стресс? Почему в этой гонке за всё хорошее выживают те, кто списывают и приспосабливаются, почему в стрессе выживают только генетически приспособленные, как протестуют дети, когда на них родители взваливают свои непосильные амбиции, почему детям проще неизлечимо заболеть, чем выдерживать гонку учебных программ, которую генерирует Академия педагогических наук, что происходит с организмами детей в результате стрессовых воздействий, какими вырастают наши дети и как выжить в условиях постоянной гонки за успехом - смотрите и слушайте беседу с автором нашего специального цикла "Современная педиатрия", детским врачом, кандидатом медицинских наук, доцентом РНИМУ им. Пирогова Иваном Вячеславовичем Коноваловым.
Премьера беседы состоялась 02.04.2021
https://youtu.be/_2vCe2FsUX0
#российскийрадиоуниверситет #педиатрия #коновалов

Но если вам хочется слушать лекции вживую, то приходите в эту субботу слушать меня.

Пока я собираюсь, чтобы пойти читать лекцию о сектах, на канале Листвы выложили мое прошлое выступление.

Признаюсь, сильно колебался, выкладывать ли. Первые десять минут я, мучимый стеснением, путаюсь в словах, мычу, старательно смотрю поверх голов и напряженно-мертво улыбаюсь стене. Из карманов у меня играет какая-то музыка; я откладываю телефон, в котором записан план лекции, а потом не решаюсь его взять и посмотреть, что вообще запланировал; в какой-то момент чуть не падаю. Я, конечно, разогнался через некоторое время, но смотреть видео мне было больно — лучше слушайте его фоном к чему-то.

Сказав все это — все равно вышло лучше, чем я ожидал. В комментариях пишут, что получилась не лекция, а скорее стенд-ап.

Тоже неплохо.

У меня есть очень вредное свойство — я постоянно заговариваюсь во время уроков.

Одно тянет за собой другое, в голове у меня всплывают десятки ассоциаций, я вспоминаю названия книг, удачные фразы и стихотворные строки. Это приятно, так как я чувствую себя очень умным; но это, конечно, недостаток дисциплины мышления. Детям нравится, когда я ухожу в сторону, но меня заносит. Я даже имел несколько не очень приятных (но крайне вежливых) разговоров с родителями учеников; ребенок за обедом пересказывает что-то, что узнал от меня, а у мамы из рук выпадает вилка и звенит по полу в полной тишине. Во всяком случае, так я это вижу.

Ученица недавно в очередной раз похвасталась своими рисунками. Она начинающий мангака, показывает мне, как хорошо у нее получаются блики в огромных глазах анимешных персонажей, объясняет, как рисует силуэты. Мне очень приятно слушать и я периодически пересказываю ей какие-нибудь анекдоты о художниках. Но в этот раз девочка начала рассуждать о неестественных лицах и о том, почему симметричные лица так страшны — а через это перескочила к манге ужасов. И тут я опять заболтался.

Я, движимый желанием помочь молодому художнику, рассказал ей, что вот есть такой автор манги Дзюндзи Ито, и он очень страшный именно из-за умения рисовать совершенно неествественные вещи. Ученица воодушевилась, начала гуглить и кидать найденные рисунки. С каждым новым рисунком я понимал, что надо было молчать. Девочка сначала кричала, что очень здорово нарисовано, она хочет так же — а потом, помолчав, сказала, что удалит картинки, а то они очень страшные. Но тема ее не отпускала, она искала какую-нибудь полную мангу Ито, поэтому я кинул ей ссылку на умеренно пугающую историю (помните, что манга читается справа налево). Это первая история Ито, которую я читал; я помнил лишь, что мне понравилось, а особых ужасов там не было.

На следующий день я от нечего делать решил перечесть, что там скинул девочке. Мурашки забегали у меня по спине уже на третьей странице. К концу я включил в комнате свет.

Боюсь, меня ждет еще один разговор с родителями.

Со вчерашнего дня размышляю над детскими травмами.

Ученица в начале недели перенесла занятие на четверг — был какой-то форс мажор. И вот в четверг вечером я сажусь за компьютер, открываю скайп и вижу, что девочка что-то мне пишет. Потом стирает. Потом начинает писать еще раз. На третьем "печатает..." я был уверен, что она хочет отменить урок и подбирает слова. Я следил с интересом и затаенным весельем, но никакого сообщения не пришло, а ученица не звонила.

Но внезапно написал ее папа, объяснивший, что девочка, конечно, перенесла, но забыла, что у нее в четверг другой урок, и расписание сломалось. Несчастная ученица поняла, в какую страшную, безысходную ситуацию себя загнала — и впала в такое отчаяние, что папе пришлось ее выручать. Я сначала рассмеялся, а потом, конечно, ужаснулся. Потому что пока я, улыбаясь, ждал ученической отмазки и прикидывал, с какой стороны зайдет ребенок ("я нездоров", "я занят", "звезды запрещают узнавать новое"), ребенок корчился от ужаса и стыда. Как же, она же сама перенесла (что действительно бывает очень редко), а потом выяснилось, что перенесла неправильно, заставила меня ждать, а теперь надо объясняться, а до урока 10 минуууут... Я представил себе ее чувства и даже погрустнел.

Когда-то на уроке истории я, желая впечатлить одноклассников, учителя и сами стены этой паршивой школы, объяснял в классе китайцев. Я читал три страницы Конфуция и книгу китайских сказок и моему глубоко аналитическому разуму этого хватило, чтобы составить мнение о прошлом, настоящем и будущем китайского народа. Сделав умное лицо, я объяснил, что вот есть имя Хуэй — так звали одного из учеников Конфуция — но эта транскрипция является уступкой русскому уху. На самом деле никакого звука "э" там нет, а звали чувака...

Александр Леонидыч, наш историк, дослушал и поднял на меня печальные, мудрые и укоризненные глаза.

— Это я не вам, Александр Леонидович! — закричал я, имея в виду, что он умный и наверняка сам знает. Одноклассники захихикали, учитель нахмурился — и я обмер; Александр Леонидович не так меня понял. Повисла пауза — и каждое мгновение этой паузы я помню до сих пор. Я извивался от стыда. Историк немного закатил глаза и милосердно продолжил урок.

Но ощущение страшной трагедии я помню до сих пор. А Александр Леонидович, скорее всего, со смехом рассказывал эту историю курящему за школой физруку.

Я вернулся.

Читатели наверняка гадают, где же я был все это время. Версий множество: дальние путешествия; боевые раны; лень; крестьянская колдунья, соблазненная мной, заточила меня в ствол дерева (это случается чаще, чем можно подумать). Но я вновь здесь, как раз к самому жуткому времени года.

Школьники сдают свои выпускные экзамены и над страной висит страх и скрежет зубовный. Родители пишут мне, что я последняя надежда, а их дети сейчас завалят все экзамены, станут дворниками и умрут. Дети паникуют точно так же, поэтому я оказываю содействие – беседую с ребенком до тех пор, пока он не поймет, что сам все знает и его просто корежит от страха перед будущим.

В последние дни беседовал на тему ЕГЭ с двумя учениками – парнем и девушкой. Парень держался молодцом; дворницкая его не страшила, потому что работать он все равно не собирался. Но ученик зачем-то взял себе экзамен по литературе, после чего выяснил, что это не просто бесплатный балл, отчего приуныл. Мы с ним побеседовали, обсудили, как высоко он ценит литературу, как изящно ее пересказывает, обсудили сочинения – молодому человеку явно полегчало и под конец разговора он уже пренебрежительно улыбался.

Ученица же была бледна. Взгляд ее постоянно убегал, она твердила, что все завалит и подведет семью и учителей. Будущее было черно. Мы поболтали по-английски, потом порешали какой-то предложенный девушкой тест — и как обычно, все у нее получалось. Весь секрет был в том, что мне надо было терпеливо снести ее панические крики, а потом сказать что-то вроде «Но все же давайте попробуем».

Но шутки шутками, а каждый год мои взрослые ученики сильно меняются. Вместо саркастических замечаний они начинают просительно рассказывать, как боятся неудачи, как их выгонят из дому и что никто не в силах им помочь. И парень, и девушка со злостью говорили мне, что им врут, все врут; им говорят, что экзамены очень важны, а через день – что это не конец жизни. Им говорят, что решение текстов это не признак интеллекта, а назавтра – что лишь идиот не может справится с заданием. Ну а потом, в торжественной обстановке, им говорят, что они пойдут в новую жизнь – только под приглядом, потому что ты, дурак, даже ЕГЭ сдавал с трудом.

Девушке, особенно недовольной пустыми обещаниями учителей, я во время разговора скинул строфу из Буковского. Это одновременно было мои успехом и огромной ошибкой – девушка прочла и чуть не заплакала.

Кидаю и вам. Сам перечитывать не буду, потому что тоже расстраиваюсь.

our educational system tells us
that we can all be
big-ass winners.

it hasn't told us
about the gutters
or the suicides.

or the terror of one person
aching in one place
alone

untouched
unspoken to

watering a plant.

Провел урок с учеником, у него начались каникулы, до экзаменов он еще не дорос — и поэтому настроение у него было самое легкомысленное.

Он рассказал о походе на крейсер "Аврора", о лекциях про разрушенные города, показал мне модельку кораблика, которую собрал; но вопросы он пропускал мимо ушей. Я заподозрил, что связь плохая — но нет, мальчик все слышал. Просто иногда он уходил в себя, размышляя о каких-то летних вещах. Я его понимал, но надо было призвать ученика к порядку.

— _имя_, соблаговолите отвечать! - шутливо-грозно сказал я.

Мальчик вздрогнул, распахнул широко глаза, выпрямился и стал оправдываться. Я от неожиданности даже порыскал глазами. Для меня "соблаговолите отвечать" было саркастической шуткой, цитатой из старых времен; с тем же успехом я мог бы назвать ребенка "канальей" или сообщить, что к Москве подходят белые войска. Но ученик никакой цитатности не почувствовал, и следующие пятнадцать минут искренне старался поддерживать разговор. В моих словах он явно почувствовал какую-то глубокую угрозу.

Вскоре, впрочем, лето опять победило, мальчик стал брать все более длинные паузы, и мы потихоньку начали сворачиваться. Под конец ученик подчеркнуто официально со мною попрощался.

Было видно, что он немного опасается очередного моего безумного взрыва.

Каждый ученик (в особенности мальчик) в определенный момент заявляет мне, что обожает Шекспира.

Я каждый раз делаю радостное лицо и начинаю задавать отвратительные, жестокие уточняющие вопросы — и каждый раз ученик немного спадает с лица. "Обожаю Шекспира" обычно означает "знаю сюжет одной пьесы" и "видел фильм". Ребенку становится стыдно, он начинает юлить ("я просто отложил на время, много занятий"), но я стараюсь не мучать людей понапрасну и говорю что-нибудь вроде "Конечно же, зачем читать автора подряд, лучше делать перерывы". И улыбаюсь. Ребенок тоже улыбается и мы немного обсуждаем Шекспира, прежде чем забыть этот неловкий момент.

Но в прошлый раз ученик (довольно взрослый и рассудительный), попавшись на легком самозванстве (он читал "Король Лир", но не дочитал), решил, что это постыдно — и предложил перевести что-нибудь из Шекспира. Я очень обрадовался; мы обсудили, что он уже читал, и решили перевести монолог Эдмунда из "Лира". Бастард Эдмунд планирует свергнуть своего законнорожденного брата Эдгара и произносит мощнейшую речь о несправедливости мира. Самое то для подростка — мы сели переводить.

Переводили мы, конечно, не очень быстро, но зато добавляли красивостей. Эдмунд, описывая себя, говорит, что "my dimensions are as well compact, my mind as generous, and my shape as true as honest madam’s issue". Ученик понял красоту фразы, но не мог так же красиво ее перевести. Он задумался и закусил губу...

— _имя_, я бы перевел как... — начал я.
— Помолч... — раздраженно начал ученик и в ужасе осекся. Я, впрочем, только обрадовался такой концентрации. Строку мы перевели как "члены мои крепки, и разум мой, и тело таковы, как будто я рожден законнейшей из жен". Парень, перечитав, раздулся от осознания своего таланта, поэтому под конец решил сыграть опасно.

Когда мы дошли до конца и Эдмунд, готовящий гибель брату, вскричал "Now, gods, stand up for bastards!", ученик взял паузу. Эту фразу надо было перевести хорошо.

— Так боги, постойте за ублюдков! — красуясь, сказал он и сверкнул глазами.
— Я бы добавил "ж" для ритма. — заметил я.
— Так боги, постойте за ублюдков... ж. — недоуменно повторил парень.

Сойдет.