Мемуары Дианы Хамис о Рэе Брассье. Часть 10. Грант
Америка мне в этот раз понравилась. Нет, я всё ещё думаю, что она странная, но возможно это неплохо. Там люди такие — они создают отчуждение своим принятием тебя. Никогда не думала что такое возможно, но видимо в стране, где все приехали откуда-то извне, люди привыкли к приезжим. Поэтому на тебя смотрят не как на туриста (не, ну может в Нью-Йорке как на туриста, а в обыкновенном среднестатистическом городе — нет), а как на американца. Типа, ты теперь одна из нас, и если ты не вписываешься в наш формат, ты сама виновата, детка — мы вписались. Это давит. Ух, как давит.
Я еще у выхода из аэропорта потеряла симку, поэтому в автобусе до временного места жительства ехала еле сдерживая слёзы (в основном, правда, от усталости). Там же, я увидела девочку, которая тоже ехала из аэропорта, но без чемодана (это важно). Жила я там в доме, который один знакомый снимал с совершенно разными людьми. Он их едва знал, потому что въехал пару дней назад, и сам постоянно был в разъездах. Я их, естественно, тоже не знала. И я да, оставляла в незапертой комнате вещи. Брать было нечего, но все равно. Знакомый сказал: «Привет, Диан, вот ключи, я на время симпозиума подселил сюда еще одну девочку, Ребекку. Я сейчас уеду, а ты подожди, пока она придёт». Это значило НЕ СПАТЬ. Впрочем, я была так благодарна, что не плачу за крышу над головой, что мне было все равно. Я дождалась чудесную Ребекку — потрясающе красивую лесбиянку, высокомерную ровно настолько, насколько надо чтобы быть интересной для общения без какого-либо отталкивающего эффекта. Под конец путешествия Ребекка сказала что я, возможно, инопланетянка, и что она удивляется как я прожила на свете столько, сколько прожила.
С Ребеккой мне и правда немного повезло, на самом деле. Дело в том, что в незнакомых городах мне очень неспокойно, если это не Питер. Надо все-таки признаться себе, что вот эти вот поездки на мои конфы-симпозиумы-семинары — это чертов стресс. Моё тело на новом месте может не есть, не пить, не спать, проявлять чудеса выносливости и терпения. Но — я все время чувствую себя так, как будто мне устроили «бум-бум-бум» по голове. Я становлюсь дикий тормоз. Это проявляется, естественно, в общении с людьми (а поскольку с разговором о философии у меня вообще фигово, о ней я на таких мероприятиях говорить не могу — печаль), и почему-то в совершенно хаотичном переходе мной улиц. Ребекка же всегда следит за тем, как люди переходят дорогу. Пунктик такой. Но в общении Ребекка мне помогать не могла, да и не стала бы. А если учесть «бум-бум-бум» от города и «бум-бум-бум» от шести часов семинаров каждый день, то в разговорах о философии у меня была полная жепа. Еще и первые почти три часа каждого дня у нас была лекция Иэна Гранта. Иэна я люблю, хотя знаю очень недавно. Люблю очень сильно, он мой учитель, мой друг, мое все. Я могу доверить ему самые непричесанные мои размышления, самые странные и самые пугающие. Он очень хороший человек, он очень умен, он потрясающий философ, он совершенно не может ни к чему оставаться равнодушным, но никогда не перейдет на личности в критике кого-либо — даже когда переходить на личности вполне можно. Вообще, в философских кругах каждый за себя, все хотят сделать что-то крутое, что-то сами достичь, и очень редко встретишь человека, которому искренне на других не пофиг. Так вот, мне приходилось весь день тихо и пришибленно думать о том, что происходило в эти три часа. Надо отдать Иэну должное, он старался меня разговорить. Говорил, что в Бонне же получилось, что там я была чудесна, что я умна, еще что-то. Естественно, не получилось. Слишком многое надо было обдумать, молча. Я все-таки очень медленно думаю. Но я ж надумала! Много чего надумала. И продолжаю.