Оказывается, ифрановский журнал «Человек» еще выходит. Не сказать, что содержание прям вау, но может кому-то, кроме тех, кто опубликован, и интересно. UPD: Лучший в этом журнале - художник. Или дизайнер. У журнала всегда великолепные обложки.

«Философы не нашли ничего умнее, как объявить войну „железной купелью“, которая благотворно воздействует на силы народа. Им на помощь спешили врачи, которые столь рьяно расхваливали свои протезы, что даже возникало желание ампутировать себе здоровую ногу и заменить ее таким вот искусственным штативом», — писал Стефан Цвейг о Первой мировой.

Ощущение, что за век поменялось мало что. В городах вводят де-факто военное положение, а философы за небольшим исключением рады приветствовать новый мир после текущего зомби-апокалипсиса, под вопли кликуш эмулированого руками начальства. Теперь мы все — часть компьютерной игры, которой рекомендуют убивать время, играя в компьютерные игры.

Один вообще не видит никаких проблем — ну ладно, он маоист, он любит немного тоталитаризма. Второй видит в победе системы неолиберального тотального контроля отблески победы коммунизма, этакий сталинизм-ситуационизм (очевидно, что лакановский психоанализ не тяготеет к демократии). Вот ведь неисправимый оптимист из группы риска. Третий под домашним арестом узрел алкаемое «непроизводящее сообщество». Четвертому в кайф от того, что теперь никуда ходить не надо и все за него делает zoom, а что не сделает он, то привезет доставка. Пятый видит в глобальном чрезвычайном положении «окно возможностей». И почти все наперебой «что такое чрезвычайное положение по сравнению с глобальным потеплением»? Ну, а по сравнению со звездными войнами? Или тем фактом, что солнце наше однажды взорвется? Ощущение, что это не международные интеллектуалы, а пропагандисты на зарплате московской мэрии.

Впрочем, хватит причитаний. Вот короткий перечень онлайн-мероприятий на завтра, среду, 1 апреля:

12.00 Дискуссия «Как выстроить эффективное взаимодействие социологов и журналистов? Что должны знать социологи о работе СМИ?» Участвуют Дмитрий Фролов, Виталий Лейбин, Ольга Филина, Сергей Давыдов, Александр Гатилин и др.

19.00 Евгений Уткин «Цифры и факты про коронавирус из очага распространения пандемии — итальянской провинции Ломбардия»

предыдущий перевод вышел несколько пророческим: колонка об эпидемии нефилософки Анны-Франсуазы Шмид как раз задействует триаду Земля–Мир–Вселенная. в общем и целом можно было обойтись словом «завалите», но ладно

​​«Заговор лузеров»: писатель и философ Поль Б. Пресиадо заразился коронавирусом и после излечения от лихорадки написал эссе о человеческих отношениях после эпидемии Covid-19 — его перевела для FEM TALKS Роксана М.

Вышла вот 6 марта биография Рамсея от профессора из Торонто. Был бы жив сейчас, звали бы Рэмзи, как экс-полузащитника «Арсенала». Молодой человек к своим 26 годам основал одно направление в математике и два в экономике. А потом пришли врачи-убийцы… На сегодня есть уже одна рецензия на книгу, как ни странно в Wall Street Journal, но она за пейволлом.

В 6 часов вечера после covid

Куда все — туда и они. Группа товарищей вокруг Александра Ф. Филиппова решила повторить чужие успехи и выпустила номер своего карманного журнала про «Игру престолов». Впрочем, кроме творчества доцента Марея журнал радует интервью с Болтански и статья Михаила Соколова про неформальные отношении в академии, читать ее нет никакого смысла — нужно смотреть на цитаты и сноски, там куча интересных историй.

Новости эпидемии коротко

Великий урбанист Майк Дэвис дал видеоинтервью об эпидемии коронавируса. Называется «Эпидемия — это капитализм».

Ноам Хомский примерно то же самое рассказывает в интервью Сречко Хорвату и его проекту DiEM25.

На Identity выложили колонку Нины Пауэр, мы ее любим, под названием «Дневник чумы». Под ней любезно сообщается, что авторка (тм) готовит книгу под названием «Чего же хотят мужики?»

Пока все о вирусе, Оуэн Хатерли похоже уселся писать книгу о музыке. На Verso размещен здоровый фрагмент, посвященный творчеству группы The Smiths.

Роберто Эспозито

Биополитика и коронавирус: взгляд из Италии

Когда понятие «биополитика» впервые было введено в публичный обиход, его встретили с некоторым скептицизмом. Оно казалось понятием едва ли поддающимся проверке. Но потом ситуация быстро изменилась. Факты продолжали накапливаться, и тогда понятие засверкало своими красками. От биотехнологических процедур, направленных на сборку событий, которые раньше считались естественными, вплоть до терроризма и недавнего «миграционного кризиса» вопросы жизни и смерти занимали центральное место в конфликтах и политической повестке. Теперь же вспышка эпидемии коронавируса и вытекающие из нее геополитические последствия довели до предела связь между биологической жизнью и политикой.

Этот процесс характеризуется тремя основополагающими аспектами.

Первое — это смещение политического фокуса с отдельных лиц на определенные сегменты населения. Целые слои населения, которые, как считается, находятся в группе риска, но также являются носителями инфекции, в настоящее время подвергаются воздействию профилактических мер, которые преследуют двойную цель — обеспечить их безопасность и держать их в изоляции. Что также является результатом настоящего иммунизационного синдрома, который долгое время характеризовал новый биополитический режим. Боятся даже больше, чем самой болезни, ее неконтролируемой циркуляции в социальном организме, уже в целом подверженном процессам заражения. Естественно, в мире, где все внутренние границы проницаемы, динамика глобализации усилила этот страх. Яростное сопротивление иммиграции со стороны «партий суверенитета» следует трактовать в свете этой парадигмы иммунизации, а не как продолжение традиционного национализма.

Второе измерение продолжающейся биополитической динамики связано с двойным процессом медикализации политики и политизации медицины. Опять же, это событие восходит к рождению социальной медицины. Но нынешняя фаза ускорения, похоже, перешагнула опасный порог. С одной стороны, политика, лишенная идеологических координат, все больше приобретает защитный характер против реальных и воображаемых угроз, преследуя страхи, которые она часто сама помогала создавать. С другой стороны, медицинская практика, несмотря на свою научную автономию, не может не учитывать контекстуальные условия, в которых она действует, т. е. экономические и политические последствия, которые могут определяться мерами здравоохранения. Это отчасти объясняет удивительное разнообразие мнений среди наиболее важных итальянских вирусологов относительно характера и возможных последствий вспышки инфекции коронавируса.

Третий и, возможно, еще более тревожный симптом переплетения политики и биологической жизни — это переход от обычных демократических процедур к чрезвычайным мерам. Использование декретов о чрезвычайном положении также имеет долгую историю. В его основе лежит идея о том, что в ситуациях высокого риска должно действовать по необходимости, а не по воле законодателя. Если, например, землетрясение опустошило страну, то объявляется определенный уровень опасности, что может легко трансформироваться в чрезвычайное положение. Именно это и происходит в наши дни, так как меры, принимаемые как правительством, так и региональными властями, создают опасное перекрытие полномочий между двумя ветвями власти. Этот дрейф в сторону чрезвычайного положения тем более тревожен, что он имеет тенденцию к приведению политических процедур демократических режимов в соответствие с политическими процедурами авторитарных государств, таких как Китай. Однако на этой политической арене авторитарные режимы в силу самой своей природы всегда будут опережать демократические правительства.

PhilosophicalSalon

Как мы и предполагали, в истории с обижанием социолога Анастасии Кальк со стороны издательства «Радикальная теория и практика» не все было так однозначно. Издательство подготовило развернутый ответ на претензии американской студентки. Недоразумение, если его можно так назвать, устранено. Но осадок остался.

В частности один наш коллега-медиаменеджер и издатель, недавно для себя открывший удивительный мир радикальных интеллектуалов, и наблюдавший за этой и подобными перепалками высказался так: «Ты можешь читать троцкистов, анархистов и феминисток; ты можешь любить троцкистов, анархистов и феминисток; ты можешь давать троцкистам, анархистам и феминисткам деньги. Единственное, что ты не можешь делать — это брать троцкистов, анархистов и феминисток на работу».

Мы бы не были столь радикальны. В конце концов, разве не было исследование троцкистами порядков SAS — самым лучшим и приковавшим всеобщее внимание исследованием, которое за все эти годы произвела тюменская институция? Разве скандал между Кальк и РТП — не то, что так ярко украсило наши серые будни под домашним арестом?

А между тем популярное издание «Новая Газета» взяло интервью у очередного (сколько их?) основоположника «Страдающего средневековья». В интервью очевидны определенные пропагандистские мотивы, но бог с ними, зачем еще нужны газеты? Но качественная пропаганда все-таки отличается знанием фактов, с чем оказалось весьма плохо у «основоположника». Историк-медиевист Михаил Захаров разобрал девять ляпов, которые допустил «эксперт» в интервью.

В четверг, 2 апреля, состоятся следующие онлайн-мероприятия:

11.00 Заседание экспертного совета ВЦИОМ «Российское общество в условиях пандемии коронавируса: анализ и прогноз». Участвуют Валерий Федоров, Глеб Кузнецов, Игорь Задорин, Александр Рар и др.

12.10 Екатерина Суверина «Проектный менеджмент. Что такое издательский отдел в Музее»

Новый номер Philosophy Now про Ницше, ничего особенно интересного. Но есть относительно большой текст про зомби-муви и пара рецензий на прошлогодние интеллектуальные хиты вроде свежей книги Грэбера и про постгуманизм Феррано.

Еще бы второй хоть как-то достать... Интересно, какой смысл издавать подобную литературу мизерным тиражем и к тому же не выкладывать ее в сеть? Впрочем, уже немного страшно от того, что до редактуры допустили профессора Маркова.

Новая книжка Д. Эдмондса, автора знаменитых книг "Кочерга Витгенштейна", "Собака Руссо" и "Убили ли вы толстяка?". Про трагическую кончину Шлика и Венский кружок. Венцы были крутые, книжка тоже должна быть хорошей.

Это скриншот великой игры «Тень» — лучшего способа по-философски скоротать дни домашнего ареста. Наш друг Сергей Казаков сел в нее играть. Вот его репортаж: «Ты играешь за верного слугу подземного императора, уснувшего на 400 дней. Все 400 дней ты не можешь покинуть пещеры, ждешь, когда император очнется и займет трон. В чем ебанутость? В том, что игра реально длится 400 настоящих наших дней. Промотать нельзя. Самое охуенное, что игра продолжается даже если ты вышел из нее. Теперь ты просто одиноко должен бродить по пещерам 400 дней — то есть до мая 2021 года…» В пещере есть книги, включая «Так говорил Заратустра». Если их читать, то время летит быстрее. Кроме того там есть отрубленная голова. Прямо из фантазма Гегеля о мировой ночи.

Катрин Малабу

От карантина до карантина: Руссо, Робинзон Крузо и "Я"

В мае 1743 года в Мессину прибыло судно с Корфу, на котором находились тела погибших членов экипажа, умерших от загадочной болезни. Корабль и груз были сожжены, но вскоре после этого в больнице и в самых бедных районах города появились случаи странной новой болезни; а летом разразилась страшная эпидемия чумы, унесшая жизни от сорока до пятидесяти тысяч человек, а затем исчезнувшая, не распространившись на другие районы Сицилии. Руссо ехал из Парижа в Венецию и был вынужден остановиться в Генуе из-за эпидемии. Он рассказывает о своем карантине в "Исповеди".

Мне, как и всему остальному человечеству, сказали сидеть дома из-за пандемии, и я сразу вспомнила этот отрывок. В то время как все его спутники по несчастью решили остаться пересиживать карантин вместе на судне, Руссо выбрал вариант сидеть в одиночестве взаперти в лазарете. Лазарет - это больница для больных заразными болезнями.

Этот эпизод можно прочитать, сосредоточившись исключительно на идее выбора: что лучше всего во время заключения: быть в карантине вместе с другими людьми или быть в карантине в одиночку? Должна сказать, что я провела некоторое время, размышляя о такой альтернативе. Если бы у меня был выбор между двумя вариантами, что бы я сделала? (Я сама, кстати, укрылась в почти полной изоляции в Ирвайне, Калифорния).

Но есть еще кое-что, возможно, более глубокое в этом отрывке, которое заключается в том, что карантин терпим только в том случае, если вы находитесь в карантине от него, то есть если вы находитесь в карантине в пределах карантина и в то же время, так сказать, от него. Лазарет представляет этот удвоенный карантин, который выражает необходимость Руссо изолироваться от коллективной изоляции, чтобы создать остров (insula) внутри изоляции. Это, пожалуй, самая трудная задача в ситуации изоляции: очистить пространство, где можно быть самому по себе, уже будучи отделенным от общества… Заключение-в-убежище должно быть радикальным опытом Робинзона Крузо, опытом, который позволяет построить дом из ничего. Чтобы начать все заново.

Интересно, не обратился ли Фуко в конце своей жизни к заботе о себе… из той же необходимости? Стремление вырезать для себя пространство в социальной изоляции, которой угрожал ему СПИД. Возможно, Фуко искал свой остров, свою абсолютную (ab-solutus) землю, где он мог бы найти смелость говорить и писать перед смертью. Те, кто видят в его поздних семинарах нигилистический индивидуалистский уход от политики, полностью упускают этот момент.

Мы знаем, что Маркс смеялся над робинзонадами XVIII века. Он говорил, что истоком социального ни в коем случае не может быть естественное состояние, когда изолированные люди, наконец, встречаются и образуют общество. Общество не сумма одиночек.

Может быть, это и так, но я считаю, что необходимо знать, как найти общество внутри себя, чтобы понять, что такое политика. Я восхищаюсь теми, кто способен анализировать нынешний кризис, вызванный пандемией Ковид-19, с точки зрения глобальной политики, капитализма, чрезвычайного положения, экологического кризиса, китайско-американо-российских стратегических отношений и др. Лично я, напротив, пытаюсь быть "индивидуумом". Это, опять же, не из какого-то индивидуализма, а потому, что я думаю, наоборот, что эпохэ, подвешивание, взятие в скобки социальности - это иногда единственный доступ к другому, способ почувствовать себя ближе ко всем изолированным людям на Земле. Именно поэтому я стараюсь быть как можно более одиноким в моем отшельничестве. Поэтому я бы тоже выбрала лазарет.

23.03.2020 CriticalInquiry (полная версия перевода здесь).

Сегодня человек, которому еще нужно ходить на работу, чувствует себя поистине свободным, как считает бывший философ Владимир Нишуков. В общем, arbeit macht frei.

А мы поздравляем вас, коллеги, с окончанием коротких каникул и возвращением с понедельника к удаленной работе. Бумеры, миллениалы — все мы теперь снова станем зуумерами.

Тем не менее, кто-то зря время на каникулах не терял. Вот Елена Косилова выдала еще один опус, на этот раз о феноменологах. К феноменологам Елена относит историка философии Анну Ямпольскую, музыковеда Михаила Аркадьева, математика Григория Гутнера и феноменолога Владимира Молчанова. О существовании толпы других отечественных феноменологов, включая тех, кто работает с нею на одной кафедре и факультете Елена видимо не догадывается. И особенно обидно должно быть авторам и редакторам жуналов «Логос» и «Горизонт».

Впрочем, давайте о развлечениях на пятницу, 3 апреля. Их пока немного:

17.00 Александр Асмолов "«Черные лебеди» и общественное сознание. Как меняется массовая психология в период кризиса".

18.00 Полина Кривых «Don’t panic и не забудь про полотенце!» (250 р.).

19.00 Великий русский музыкант Вася Ложкин приглашает на онлайн-концерт