Бруно Латур

Это что, генеральная репетиция?

…пандемия вируса может послужить генеральной репетицией следующего кризиса, в котором перестройка условий жизни будет касаться всех, включая все детали повседневности… Я выдвигаю гипотезу, что кризис здравоохранения требует от нас готовиться к изменению климата.

…классическое определение общества — взаимоотношение людей — лишено смысла. Состояние общества в каждый момент времени зависит от ассоциаций между многими акторами, большинство из которых не имеют человеческой формы. Это касается не только микробов — как мы знаем со времен Пастера — но и интернета, права, организации больниц, возможностей государства, а также климата. И, конечно же, несмотря на шум вокруг «военного положения» против вируса, это лишь одно звено в цепи, где управление запасами масок или тестов, регулирование прав собственности, гражданских привычек, жесты солидарности, имеют значение в точности настолько, насколько и определение степени вирулентности возбудителя инфекции.

Если учесть всю сеть, из которой вирус — лишь одно из звеньев, то будет ясно, почему один и тот же вирус не действует одинаково на Тайване, в Сингапуре, Нью-Йорке или Париже. Пандемия является не более «естественным» явлением, чем голод в прошлом или нынешний климатический кризис. Общество уже давно вышло за узкие рамки социальной сферы.

…Особенностью нынешней ситуации, как мне кажется, является то, что, пока мы остаемся запертыми по домам, снаружи происходит лишь расширение полномочий полиции под сирены машин скорой помощи. Будто мы очутились внутри карикатуры на ту форму биополитики, которая, кажется, прямо вытекает из лекций Мишеля Фуко. Включая стирание из виду огромного числа невидимых трудящихся, поневоле вынужденных работать, чтобы другие могли продолжать отсиживаться по домам — не говоря уже о мигрантах, которые по определению не могут быть изолированы ни в каком доме, за неимением такового. Но эта карикатура — как раз карикатура на те времена, которые уже не наши.

…но есть и другая причина, почему термин «война с вирусом» не подходит: в условиях кризиса здравоохранения нормально думать, что люди в целом «борются» с вирусами — даже если вирусам на нас наплевать и они перемещаются от горла к горлу, бессмысленно убивая нас без всякого разбора. Но экологический кризис драматически меняет саму нынешнюю ситуацию: на этот раз патоген, чья чудовищная вирулентность изменила условия жизни всех жителей планеты, — это вовсе не вирус, а само человечество!

Но это относится не ко всем людям, а только к тем, кто воюет с нами, не объявляя нам войны. К этой войне национальное государство настолько плохо подготовлено, настолько плохо откалибровано, настолько плохо спроектировано, насколько это возможно, потому что линий фронта множество, и они пересекаются в каждом из нас. Именно в этом смысле нынешняя «тотальная мобилизация» против вируса никак не доказывает, что мы будем готовы к следующей. Не только военные всегда готовятся к прошлой войне.

25 марта 2020, сокр. пер. из Le Monde (полная версия на русском)

Новости из-за океана

Автор канала roguelike theory спрашивает мнения об онлайн-посиделках спекулятивных реалистов по поводу коронавируса, состоявшихся на днях. Они у нас есть! Вот что пишут нам правильные люди: «Вот это я понимаю sheltering places! Нормальные мужики, восхитительные брюнеты! Можно даже не слушать, что они там говорят, просто приятно смотреть на них. И это реально sheltering place по сравнению с нашими унылыми оплывшими мыслителями».

Срочно садимся на кокс и водку худеем, бородеем и красимся в черный. И тренируемся веселиться на заказ.

Кстати, sheltering places будет продолжаться, следующий сеанс 1 апреля с людьми настолько известными, что даже мы о них чего-то слышали.

Между тем ученицу Нэнси Фрэзер, социолога российского происхождения Анастасию Кальк обидели русские издатели. Ситуация подробно излагается в канале Анастасии, но лучше прочесть ее в фейсбуке, там много сочувственных комментариев. Позиция Анастасии о том, что в РФ все плохо, нет ни одной феминистской теоретической книжки, кругом мизогиния, трусость и обман, может выглядеть обидной для Здравомысловой, Темкиной или Жеребкиной, но ее нетрудно объяснить эмоциями. Мы со своей стороны полагаем, что не все так однозначно в этой истории, но выражаем Анастасии поддержку и требуем не вешать нос. Все еще впереди! И вещи куда похуже, и, надеемся, творческие успехи, которые по достоинству оценят коллеги по левацкому и фем-лагерю.

Сколько у вас очков?

Маркус Габриэль

Системные уязвимости

…Слово "пандемия" происходит от древнегреческого и означает "весь народ"… Но это именно то, чего мы еще не осознали, если все еще верим, что сейчас имеет смысл запирать людей в пределах национальных границ. Каким образом на вирус должно произвести впечатление, что граница между Германией и Францией закрыта? Почему Испания должна быть отделена от других стран, чтобы сдержать вирус?

Коронавирус раскрывает системные слабости доминирующей идеологии XXI века. Прежде всего, ошибочное убеждение в том, что мы можем достичь цивилизационного и морального прогресса только посредством научно-технического прогресса. Это ошибочное мнение заставляет нас верить в то, что ученые могут решить наиболее общие социальные проблемы.

Мы все в одной лодке. Но в этом нет ничего нового. Потому что XXI век - это уже пандемия, дитя глобализации. Вирус лишь показывает то, что было давно ясно: что нам нужна совершенно новая идея глобального просвещения. Здесь можно взять выражение Питера Слотердайка и переформулировать его: "Нам не нужен коммунизм, нам нужен ко-иммунизм". Для этого мы должны получить прививку от духовного яда, который разделяет нас на национальные культуры, расы, возрастные группы и классы, конкурирующие друг с другом…

Мировой порядок и до вспышки коронавируса не был нормальным, он уже был смертельным для нас. Почему мы не можем инвестировать миллиарды, чтобы изменить нашу мобильность? Почему нельзя использовать цифровизацию для проведения бессмысленных встреч, на которые бизнес-руководители летают на частных самолетах, в интернете? Когда же мы наконец поймем, что очень опасный коронавирус вполне безвреден по сравнению с суеверием о том, что наука и техника способны решить все проблемы современности?

Конечно, мы поступаем правильно, выделив на борьбу с вирусом все имеющимиеся в нашем распоряжении средства. Вдруг возникла гражданская солидарность, пошла моральная волна. Это хорошо. Но в то же время мы не должны забывать, что за несколько недель мы прошли путь от популистского презрения к научной экспертизе до чрезвычайного положения, которое мой нью-йоркский друг метко назвал "наукоемкой Северной Кореей".

Мы должны выявить цепи заражения глобальным капитализмом, который разрушает окружающую среду и оглупляет граждан национальных государств, чтобы все мы превратились в непрерывных туристов и потребителей товаров, производство которых в долгосрочной перспективе убьет больше людей, чем все вирусы вместе взятые. Почему медицинский, вирусологический взгляд вызывает солидарность, а не философский взгляд, что единственный выход из суицидальной глобализации - это мировой порядок, выходящий за рамки противоборствующих друг с другом национальных государств, движимых бессмысленной логикой экономического роста? После пандемии вируса нам нужна метафизическая пандемия, собрание всех народов под всеохватывающей небесной крышей, пандемия, от которой мы никуда не сбежим. Мы живем и остаемся жить на земле, мы смертны и уязвимы. Так давайте же станем гражданами Земли, космополитами метафизической пандемии. Все остальное нас уничтожит, и ни один вирусолог нас не спасет.

21.03.2020 General-Anzeiger (полный перевод на русский здесь)

Изд. 2-е, испр. и доп. Выйдет 30 апреля.

Как пишется переносица? (с)

«Я вообще не понимаю, зачем вам биологи-эксперты. Погуглите, все в интернете есть, если вам нужно еще раз послушать про мытье рук и так далее. Биологи-эксперты согласны во всем том, что всем и так недвусмысленно доносят уважаемые СМИ, а обо всем остальном они спорят, и вы получите только рандомное мнение… есть какие-то банальные вещи, типа еды на недельку-другую, простых средств гигиены, ибупрофена и подготовленности к собственным медицинским особенностям — вам нужен биолог, чтобы это придумать? А вот те, кто пытается как-то обогнать события выживания, запастись крупой на два года и туалетной бумагой, прочитать все самые умные статьи в интернете и узнать мнения всех биологов… Чего вы планируете сделать? Выживать год на гречке, пока остальные все медленно умрут с голоду? Год ходить с чистой задницей среди тех, у кого грязная? Одни хотите не заразиться, оказавшись самым чистюлей в обществе больных и негигиеничных? Довольно смешно. Именно так и получаются „банковские паники“, дефициты туалетной бумаги с гречкой и так далее — каждый думает „за себя“. Нужно придумывать недвусмысленные универсальные стратегии, которые работают, когда ими многие пользуются, и придерживаться их. Для этого нужны не столько биологи и фетишисты науки и рационального мышления, а те, кто могут нормально общаться друг с другом и с окружающими. Ну, или это будут организовывать менты. Соревнования по подготовке к вирусу, если уж без них мы не можем, могут быть только между большими сообществами, как минимум, уровня стран, но не между соседями, потому что сосед вас все равно заразит, а вы его все равно накормите, если вы не гнида последняя». © roguelike theory

Подписываемся.

А пока ссылки на сегодняшние онлайн-трансляции:

19.00 Денис Сивков «Нечеловеческое на орбите: поиск космических онтологий»

19.00 Кирилл Копылов «Голод, шнапс и хлеб: как Европа спасалась от продовольственной катастрофы в 1918-м году» (100 р.).

Жан-Люк Нанси

Коммуновирус

Мой индийский друг сказал мне, что у него дома говорят о «коммуновирусе». Как мы могли не подумать об этом? Это же так очевидно! И какая восхитительная и полная амбивалентность: вирус, идущий из коммунизма — вирус, который нас коммунизирует. Это гораздо более плодотворно, чем насмешливая «корона», которая вызывает старую монархическую или имперскую память. А «коммуно» хорош для того, чтобы свергнуть «корону», если не обезглавить ее…

…На самом деле, вирус действительно коммунизирует нас. По сути, он ставит нас в равные условия, объединяя нас в необходимости выработать общую позицию. То, что это должно включать в себя изоляцию каждого из нас, является просто парадоксальным способом ощутить опыт сообщества. Мы можем быть уникальными только вместе. То, что является самым интимным в нашем сообществе: общее ощущение нашей уникальности.

Сегодня нам всячески напоминают о нашей общности, взаимозависимости и солидарности. Свидетельства и инициативы в этом смысле идут со всех сторон. Если к этому добавить снижение загрязнения воздуха в результате сокращения движения транспорта и остановки промышленности, то некоторые уже с восторгом ожидают краха технокапитализма. Мы не должны насмехаться над этой наивной эйфорией, а должны спросить себя, насколько лучше мы можем понять природу нашего сообщества?

Мы призываем к солидарности и широкомасштабным действиям, но в общем медиаландшафте доминируют ожидания возвращения государства всеобщего благосостояния, возможностью отметить которые Эммануэль Макрон воспользовался. Вместо того, чтобы самим себя ограничивать себя, мы чувствуем себя извне ограниченными в первую очередь силой, даже если это делается ради нашего собственного благополучия. Мы ощущаем изоляцию как лишение, даже когда она является защитой.

В некотором смысле, это отличный сеанс наверстывания упущенного: мы на самом деле не одинокие животные. Нам на самом деле нужно встречаться, выпивать и ходить друг к другу в гости. Кроме того, внезапный рост числа телефонных звонков, переписки по электронной почте и других социальных потоков коммуникации свидетельствует о насущной необходимости, о страхе потерять контакт.

Означает ли это, что пришел час, чтобы задуматься об этом сообществе? Проблема в том, что вирус по-прежнему является его основным представителем; что между моделью надзора и моделью благосостояния только вирус остается общим достоянием.

Если это так, то мы не достигнем прогресса в понимании того, что может означать выход за рамки коллективной и частной собственности. То есть, выхода за рамки как собственности в целом, так и того, что она обозначает с точки зрения владения объекта субъектом. Характерная черта «индивидуального», если говорить словами Маркса, — означает быть несравненным, несоизмеримым и непередаваемым — даже по отношению к самому себе. Это не владение «вещами». Это — уникальная, исключительная возможность реализации, исключительная уникальность которой по определению выполняется только среди всех и со всеми — а также против всех или вопреки всем, но всегда в отношении и обмене (со-общении). Это «стоимость», которая не является ни одним из общих эквивалентов (денег), ни, следовательно, каким-либо присвоением «прибавочной стоимости», но стоимость, которая никоим образом не может быть измерена.

24.03.2020 Liberation (полный перевод на русский здесь)

Дистанционное обучение

Журнал «Якобинецъ» опубликовал развернутый некролог Мацея Журовского по Лимонову. «Русский провокатор Эдуард Лимонов превозносил „талантливых неудачников“ и утверждал, что это вдохновляющее дело для лишенной надежд молодежи. Но его политика строилась на русском реваншизме — „национал-большевизме“, сочетающем фашистскую образность с претензией на восстановление советского величия». Журовский — английский журналист-антифозник и переводчик. В Лимонадзе он не понял ничего.

А пока вы читаете некролог, мы вкратце расскажем сегодняшних онлайн-мероприятиях:

19.00 Евгения Вежлян «Поэзия в век цифрового ускорения и контроль эмоций»

19:30 Валерий Печейкин «Власть „Нормы“: в литературе, театре, обществе»

Славой Жижек

Гид по выживанию в эпоху ковид-19

Позвольте мне начать с личного признания: мне нравится, что я должен сидеть своей квартире, все время читать и работать. Даже когда я путешествую, я предпочитаю останавливаться в хорошем гостиничном номере и игнорирую все популярные достопримечательности. Хорошая статья о знаменитой картине значит для меня гораздо больше, чем увидеть эту картину в переполненном музее. Но я заметил, что теперь сидеть дома не так здорово, как раньше. Почему?

Позвольте повторить знаменитую шутку из «Ниночки» Эрнста Любича: «Официант! Чашку кофе без сливок, пожалуйста!» — «Простите, сэр, у нас нет сливок, только молоко, так может быть кофе без молока?» На фактическом уровне, кофе остается тем же кофе, но что мы можем изменить, так это превратить кофе без сливок в кофе без молока, или, что еще проще, добавить подразумеваемое отрицание и превратить обычный кофе в кофе без молока. Разве это не то, что произошло с изоляцией? До кризиса это была изоляция «без молока» — я мог выйти погулять, но просто решал не выходить. Теперь же это просто обычный кофе в изоляции, не предполагающий никакого возможного отрицания…

…что мы можем сделать, чтобы выжить под психологическим давлением во время эпидемии? Во-первых, не стоит бросаться в духовные поиски, пытаясь противостоять конечной бездне нашего существования. Не стесняйтесь выполнять все маленькие ритуалы, к которым вы привыкли в повседневности.

Разрешите себе все что угодно, чтобы не сойти с ума. Не старайтесь думать о будущем — подумайте о насущном, о том, чем займетесь, прежде чем пойти спать. Может быть, сыграть в игру «Жизнь прекрасна» (фильм такой)? Притворитесь, что карантин — это всего лишь игра, в которой вы и вся ваша семья участвуете по доброй воле ради получения большого вознаграждения в случае победы. И, если уж мы о кино (если у вас на него есть время), то ни о чем не жалея поддайтесь всем вашим постыдным удовольствиям: фильмы-катастрофы, ситкомы с закадровым смехом типа «Уилл и Грейс», подкасты на YouTube о великих сражениях. Я предпочитаю мрачные скандинавские — лучше исландские — криминальные сериалы, вроде «Капкана» или «Убийства в Валгалле».

Но это еще не все. Главное с толком и чувством расписать свою повседневную жизнь. Вот как мой друг, Андреас Розенфельдер, немецкий журналист из «Die Welt», описал мне в электроном письме свой взгляд в отношении новой повседневности: «Я на самом деле чувствую нечто героическое в этой новой этике, в том числе и в журналистике — все работают день и ночь из дому, собирают видеоконференции и одновременно заботятся о детях или учат их, но никто не спрашивает, зачем он это делает, так как уже нет этого „я зарабатываю и могу поехать в отпуск и т. д.“, потому что никто не знает, будет ли когда-нибудь еще отпуск и будут ли деньги. Это новый мир, в котором у тебя есть жилье, какие-то базовые вещи вроде еды и т. д., тебя любят, и есть задача, которая действительно важна сейчас, как никогда. Мысль о том, что человеку нужно что-то „большее“, кажется сейчас нереальной».

Я не могу представить себе лучшего описания того, что можно не стыдясь называть достойной жизнью без отчуждения, и я надеюсь, что-то из нее сохранится, когда эпидемия, как я надеюсь, кончится.

28.03.2020 RT (полный перевод здесь)

Новости коротко

Издательство VAC, которое готовит к печати книгу трансгендера Андреа Лонг Чу «Females» решило перевести название книги как «Женский пол». Политкорректность творит чудеса: очевидные по тексту книги «бабы» превратились в «женский пол». Ну и назвали бы книжку сразу «Неслабый гендер», чего уж там.

Виктор Вахштайн не вылезает из телевизера. Вот он у Феклы Толстой вместе с Оксаной Мороз рассуждает о коронавирусе. А вот его завтра покажет Архангельский в передаче «Культурный капитал: что значит быть потребителем культуры в XXI веке» вместе с Верой Масловой и Иваном Микиртумовым.

Завтра же, во вторник, 31 марта, нас ждут следующие онлайн-мероприятия:

18.00 Константин Маланчев «Взрывы во Вселенной: новые и сверхновые» (100 р.)

19.00 Полина Колозариди «Интернет между нами: как разные науки не справляются с пониманием человека и техники»

ВНИМАНИЕ!
ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ!
Появился новый феномен — зуумбомбинг (Zoombombing)! Прямо посреди пандемии коронавируса зуумбомберы срывают занятия в зууме ругаясь матом, выкрикивая расистские оскорбления и проявляя неприкрытую мизогинию! Товарищи студенты и господа преподаватели! Не поддавайтесь на провокации! Давайте жесткий и смелый отпор зуумбомберам!

Лев Манович

В этот момент некоторые из самых известных левых интеллектуалов показали нам, насколько схематичны и негибки их идеи. В этом проблема левых мыслителей, от Маркса до сегодняшнего дня. Маркс не хотел посещать настоящую фабрику; сегодня Агамбен, Бадью и теперь Бифо не могут понять новый мир #Coronavis. Видимо, они не смотрят на опубликованные математические модели, предсказывающие рост пандемии, игнорируют цифры, о которых все говорят, и просто отказываются от взаимодействия с реальностью.

Итак, как нам теперь оценивать те большие книги, изданные этими людьми, и которые многие считают за образцы критического мышления? Сможем ли мы когда-нибудь снова им доверять?

Я надеюсь, что одним из положительных последствий этой трагической пандемии станет то, что большее число людей наконец поймут, как «вирус марксизма» продолжает существовать, поражая столь многие умы сегодня. Здесь под «марксизмом» я не имею в виду конкретные детали марксистской теории. Скорее это представление, что интеллектуал выше общества; он знает, что лучше для людей; и его цель — изменить мир. Эта позиция присутствует в весьма значительной части современной «критической теории» и «прогрессивного мышления». Это самое опасное наследие марксизма. (Такую же позицию часто занимают гуманитарные науки, которые не понимают естественных наук, не умеют читать работы с цифрами и могут только пропагандировать более не актуальные идеи Маркса, Фрейда и т. д. образца XIX века).

Сегодня мы также можем более отчетливо видеть большие различия между так называемыми капиталистическими обществами — видя, как это понятие не объясняет многих вещей. Сравните экономические действия европейских социал-демократий с действиями правительства США в ответ на эту пандемию.

«Капитализм» как единственное понятие является более вредным, чем полезным. Оно мешает людям увидеть мир в его реальной сложности и изменчивости — и увидеть многие другие измерения различий между обществами, которые эта пандемия делает более очевидными.

25.03.2020 Отсюда

* *
Комментарий PhilosophyToday: почему-то нам кажется, что из текущего чрезвычайного положения левые выйдут в еще более разобранном состоянии, чем они пребывали ранее. Запертым под домашний арест людям прямо и недвусмысленно показали ценность свободы, частной собственности, значение индустрии развлечений, включая туризм, и спорта. В этом чудовищно извращенном мире, где состоялась первая в истории человечества эпидемия, которую распространяли богатые, а не нищие, где самые неолиберальные правительства впервые в беспрецедентных масштабах прибегли к неслыханным мерам, которым бы позавидовал Пол Пот, верить в какую бы то ни было идею коммунизма представляется смехотворным.

Все так

Войцех Чумнович

Конец глобализации!?

Напротив! В сегментации тела нашего мира мы имеем дело с ужасающей тотальностью насильственной биополитики. На смену гедонистическому фининтерну приходит безжалостный интернационал аскетичных гигиенистов.

Уже случился немыслимый прыжок в идеальное — мгновенная консолидация европейского просвещенного карантинного дискурса и дискурса азиатского, — санитарно-карательного. Еще вчера дискурсивная и ментальная свобода обеспечивалась институтом изгнания и политического убежища, сегодня мыслящий субъект становится заложником родного полиса. Сама гражданская субъектность перерождается, — из трансценденции стать Чужим, молчаливого намека на инаковость, фундированного институтом добровольного или даже принудительного изгнания она финализируется, становится имманентным комплексом концептуальной контаминированности... В силу монистической и даже холистической природы санитарно-карательного дискурса, когнитивная контоминация неизбежно смыкается с биологической до полной потери различения в праксеологических приложениях биополитической машинерии…

Галопирующая дигитализация давно сделала навязчивым вопрос о самой необходимости классических форм организации труда, об отказе от паноптикума коммунальности в пользу отчужденно-инструментальной дистантности виртуального взаимодействия. Аутсорсинг сначала стал экономическим драйвером, а затем вырос до идеи социальной сегментации, если не инженерии самой социальности. Количество должно было перерасти в качество, не хватало эмерджентного скачка, способного сделать дистантность безальтернативной, а социальную атомизацию нефальсифицируемым концептуальным каркасом. Этот шаг был сделан, — мы наблюдем колоссальный эксперимент по оптимизации капитализма и продлению его существования новой цифровой бюрократией при пропагандистской и силовой поддержке санитарно-карательных институтов, столь органичных для того, что Маркс остроумно именовал азиатским способом производства.

Домашний арест и намордник стали символом нашего времени. Право на суждение теперь зависит не от его способности, а от того, включен ли ты в исключительное пространство наглядной публичности, где намордник избыточен? Телеведущие, политики обращаются к нам с вызывающе открытыми лицами, идут на вы, а граждане вынуждены ходить с поднятым забралом, оскопляющим мимическую поддержку речевых актов. Исламские фундаменталисты, закрывающие лица своим женщинам, преисполнены самодовольного сарказма, — комплекс дискурса неразличимой психофизической «чистоты» торжествует на их глазах. Закрытие лиц стало нормой. Санитарная маска стала секулярным никкабом для феминизированного, но, на удивление недостаточно эмансипированного европейского самосознания.

Перефразируя известную цитату китайского лидера Мао: «Пусть половина человечества погибнет, зато оставшаяся будет жить с иммунитетом». Такова ли цена свободы?

Очевидно, что мы не стоим перед необходимостью принятия столь беспощадной максимы. Подавляющее большинство останется в живых и даже не заметит этого как фонового факта в условиях надуманной и сконструированной сверхугрозы. Карантинно-карательной элитой это будет объявлено победой, но не окончательной, — «вирус сезонный и он скоро вернется». Оставшиеся будут жить при карантине вечно. Свободное перемещение станет привилегией, а работа в большом коллективе в офисе, цехе завода или парниковом хозяйстве — благом...

25.03.2020 Wyborcza (полный перевод здесь)