Про
отставку ректора ВШЭ Ярослава Кузьминова. Он, как и многие из тех, кто отвечает за сравнительно независимые организации, университеты и медиа, действовал в логике защиты института. Я, например, это проходил когда-то давно в "Ведомостях”.
Университет, особенный, большой, со своей строкой в бюджете, с хорошими, мирового уровня (до сих еще есть такие), профессорами и с некоторыми контролируемыми свободами, институт, управляемый не министерством, а человеком - большая ценность в России. Так же как в Турции или Китае. Таких институтов мало, остальные вообще уже
давно простроились: почти всюду ректоры - члены ЕР. Тем более, такую ценность имеет смысл отстаивать.
Роль защитника института - тяжелая, непубличная, героическая и - неблагодарная. Славы снискать в этой роли трудно, потому что в саму логику защиты института встроены компромиссы. Сохранить одного сотрудника или погубить университет (организацию или сми)? Выбор понятен - пусть лучше профессор уйдет, а университет продолжит работу. Сохранить двух, трех, десять профессоров и погубить университет? Выбор все равно понятен. Лучше уволить несговорчивых преподавателей, чем отдать университет в совсем чужие руки. Спасти студенческий журнал или университет? Университет. Спасти нескольких студентов или университет? Все равно университет. И так далее.
Эту логику можно описать, даже не зная всех деталей борьбы, в которую Кузьминов был вовлечен уже много лет (и у меня никакого внутреннего знания нет). Но линия защиты института не бесконечна. По мере борьбы и сдачи одного, другого, третьего сотрудника, ценность института падает. Это можно изобразить в виде графика. Конечно, одной такой точки, в которой институт мгновенно перестает быть независимым нет, но в какой-то момент он становится полусвободным, на четверть свободным, на одну восьмую.
При всех вопросах к Кузьминову, доблесть его поступка в том, что он ушел сам (ну в публичной сфере это подается так, хотя легко представить, что это сделано под давлением, еще и орден дали), а ведь это редкость при нынешней жизни - люди держатся за места как могут. Ну и, наверное, по мере утраты свобод, защищать институт хочется все меньше