Да, тут у меня некоторая неясность. Проговорю четче: Сталин не создал культ Непогрешимого Пушкина, а творчески развил и укрепил уже существующий. Собственно при Сталине и была создана та Матрица из имперского содержания и псевдомарксистской формы, в которой мы все еще существуем и будем существовать пока не отойдет в мир иной сформировавшееся при СССР поколение.

https://t.me/RottenKepkenChannel/4201

Загадка - какой британский монарх первым объявил себя государем «Великобритании» (Great Britain)? Подсказка - вы про него знаете и нет, это не королева Анна, а гораздо раньше.

Отвечать можно в чате
https://t.me/joinchat/Gsns0Fbho4IIBwDVVBW4cQ

Итак, правильный ответ. В 1584 г. по настоянию архиепископа Росса Мария Стюарт принимает титул Queen of Great Britain, заявляя тем самым свои права на оба островных королевства. Самое забавное, что в это время она находилась в Англии под арестом. Сами понимаете, ее отношения с Елизаветой это не улучшило и три года спустя ей отрубили голову.

А вот ее сын Яков таки пришел к успеху и стал после смерти Елизаветы первым королем Англии и Шотландии, которые он долго и безуспешно пытался объединить в “Великобританию”.

(Bruce Galloway. The Union of England and Scotland, 1603-1608. P. 35)

Выложил второе видео на своем youtube канале kamilkazani - про китайский менталитет. Русские и английские субтитры добавлены. Смотрите, подписывайтесь

https://www.youtube.com/watch?v=QpqoHOKQnR4

Мы часто склонны забывать о кальвинистских корнях современного капитализма и в частности о том, что в основе его лежит религиозное отношение к труду. Работать надо как можно больше, а отдыхать поменьше и это хорошо.

Есть такая отличная книга The Reformed Virginia Silk-worm (1655). Автор предлагал отказаться от выращивания табака в заокеанской колонии, заменив его производством шелка. И знаете почему? Не потому что шёлк выгоднее.

Дело в том, что выращивание табака оставляло работникам слишком много досуга: зимой работники «развращаются, лёжа вокруг костра целый день и ведут себя хуже, чем звери». Эта система не приводит ни у чему кроме развития лени и других пороков.

А вот производство шелка держало бы их занятыми круглый год, развивая трудолюбие и другие похвальные качества.

По моему это отличная иллюстрация и воспитательного характеру кальвинизма и к религиозного ужаса кальвинистов перед человеческим досугом.

PS когда я говорю о кальвинизме, я имею в виду не только пуританские секты. Господствующая англиканская церковь, сохранив немало католических институтов, в части догмы, вероучения и практик работы с населением была тем не менее чисто кальвинистской

Забавно, но в середине 16 в. будущая уния Англии и Шотландии должна была представляться внешнему наблюдателю совершенно невероятной. Казалось, соперничество за северное королевство закончилось полной победой Франции.

В Хаддингтонском договоре французский король Генрих 2 провозгласил себя защитником Шотландии, ее прав и свобод. Совместная франко-шотландская армия изгнала из страны английские гарнизоны. Шестилетняя наследница шотландского престола Мария Стюарт была помолвлена с французским дофином и отправилась на воспитание во Францию. Тем самым, два эти королевства предполагалось объединить.

Шотландский правящий класс был глубоко галлизирован: все люди, имеющие вес в стране, более менее разговаривали по-французски. Из Франции были заимствованы многие элементы государственного устройства и права - собственно, благодаря этому шотландское право до сих пор отличается от английского, включая в себя элементы civil law.

Степень интеграции Англии и Шотландии между тем была смехотворно мала. Англия была всего лишь четвертым по значению торговым партнером Шотландии. В Лондоне из 4500 иностранных резидентов жило всего сорок шотландцев.

Но тут пришла Елизавета и ситуация резко изменилась. Она переосмыслила английскую стратегию: прекратила сжигать шотландские города, а решила вместо этого поддержать шотландскую реформацию. Протестантская революция в итоге достигла в Шотландии полного успеха, гораздо более глубокого чем где бы то ни было еще - открыв тем самым дорогу будущей англо-шотландской интеграции.

Впрочем, очень скоро шотландцы стали недолюбливать и презирать англичан за то, что те - недостаточно радикальные протестанты. Но это уже другая история.

Мы привыкли думать о всяких национальных идентичностях вроде французской или испанской как невероятно древних и едва ли не извечных. Но это же чепуха. На закате Средневековья никаких национальных идентичностей не было, были сельские, городские и региональные - типа валлийской, богемской или каталонской.

В крупных государствах культура и язык провинций не имели ничего общего с центром. Расин, побывав в Марселе, жаловался, что не понимает местных, а они - его. К падению монархии ситуация изменилась не сильно: исследование, проведенное французскими революционными властями в 1794 г. показало, что французский язык является основным языком населения лишь в пятнадцати департаментах из восьмидесяти девяти. Остальные же семьдесят четыре разговаривают преимущественно на своих языках, которые часто имеют мало общего с языком Парижа.

В Италии было еще смешнее. Поскольку нынешний итальянский - это фактически язык Флоренции, то к моменту объединения Италии в 1861 на нем разговаривали 3 (три) процента населения. В 97% на итальянском не говорящих входили король и его первый министр. Они разговаривали на пьемонстком, который куда ближе к окситанскому и отчасти даже к французскому, чем к современному итальянскому.

(Henry Kamen. The Early Modern European Society)

В 1616-1619 гг. Каталония была охвачена лихорадочной охотой на ведьм: всего было сожжено свыше 300 женщин. Остановила в итоге охоту кастильская инквизиция, вмешавшись и заставив местные власти прекратить преследования.

Вопреки стереотипам, испанская инквизиция не особо угорала по поискам ведьм, скорее наоборот. Это особенно очевидно, если сравнить антиколдовские кампании в испанской и во французской части Наварры: по северную сторону Пиренеев все было в разы жестче. Инструкции испанским инквизиторам на местах предписывали относиться к сообщениям о колдовстве со скептицизмом и учитывать, что обвиненные часто оговаривают себя сами.

Впрочем, оно и понятно. Охота на ведьм была вызвана в первую очередь необходимостью найти внутреннего Врага, внутреннего Чужого. А в Испании Враг и Чужой уже был - мусульмане и евреи, а после их изгнания - потомки новообращенных. Зачем нам ведьмы, когда можно сжигать “новых христиан”? Совершенно незачем.

(Richard Bonney. The European Dynastic States, 1494-1600. P. 508-510)

В 1724 Генри Хокинз прибыл из Англии в Пенсильванию в качестве indentured servant. Это означало, что в уплату за проезд через океан, он обязывался отработать четыре года на любого, кто купит его у капитана корабля.

Он надеялся стать оружейником, но вместо этого его купил купец-алкоголик Джон Берт. Хокинзу пришлось перевозить для него товары.  Берт не оценил таланты Хокинза и продал его в деревню Джону Харрису. Тот перепродал его Ионе Давенпорту, ну а тот - индейцу по имени Чикокеноке, который увез упомянутого Хокинза в лес за несколько сот миль от побережья.

(Patrick Griffin, ‘The People with No Name: Ulster’s Migrants and Identity Formation in Eighteenth-Century Pennsylvania,’ William and Mary Quarterly 58, 3 (2001), p. 597)

Некоторых отечественных наблюдателей ставит в тупик жестко ассимиляционистский подход французского государства по отношению к меньшинствам. Но на самом деле в этом нет ничего удивительного: оно действует вполне в русле своей традиционной политики, восходящей, самое раннее, ко временам Великой Французской Революции.

Если королевский режим стремился офранцуживать провинции мягко, переводя официальное делопроизводство и администрирование на язык Парижа, то новые революционные власти, обнаружив, что французский доминирует лишь в пятнадцати из восьмидесяти четырех департаментов страны, решили действовать жестко.

В 1794 г. якобинец Бертран Барер де Вьёзак заявил в Конвенте: .

«Мы революционизировали правительство, законы, торговлю, саму мысль; давайте же революционизируем и язык — повседневное орудие всего этого... Свет, посылаемый на окраины Франции, приходя туда, гаснет, поскольку законы остаются непонятыми. Федерализм и суеверие говорят на нижнебретонском языке; эмиграция и ненависть к революции говорят по-немецки, контрреволюция говорит по-итальянски, а фанатизм говорит по-баскски. Разрушим эти орудия вреда и заблуждения»

В общем, по этой реплике можно судить об отношении государства французского к Внутреннему Чужому. Чужой с восемнадцатого века поменялся, а вот отношение осталось прежним.

Гуманист

“В конце XIV в. арагонский король Жоан I позволил православным рабам … лично подавать прошения о своем освобождении при королевском дворе с гарантией того, что их аргументы будут выслушаны. Правда, его наследник, король Мартин I Гуманист, в 1401 г. отменил данное постановление”

(Астахов М. Русские пленники и рабы в Арагонской Короне XIV–XV вв.  С. 42-43)

Замкадыши

Знаете, что именно в большинстве фентези-миров, чье действие происходит в условном Средневековье, самое неправдоподобное? Вовсе не нежить с драконами. Хуже.

Самое неправдоподобное там вот что. “Чужой” там обычно географически очень отдален от Дома. В Шире тишь, благодать, да сельская идиллия, а Зло наступает из почти нереально далекого Мордора. То есть те, кто близок герою географически, те ему и ментально близки - ну и наоборот.

Трудно придумать себе более злую насмешку над мировосприятием реальных средневековых людей. Для них Чужой располагался уже за городскими стенами, т.е. буквально за МКАДом. Средневековому горожанину не надо было ехать на край света искать унтерменшей: недочеловеки жили в окружающих город деревнях.

Под это представление подводилась теоретическая база:

“Каталонский историк Пере Томик (XV в.), автор труда «История и завоевание Арагонских королей и Барселонских графов» рассматривая библейское происхождение народов и социальных групп, относит русских вместе с татарами, неграми и черкесами, но также и каталонскими крестьянами к потомкам Хама, сына Ноя, подчеркивая:

«И от Хама, проклятого сына, и от Ханаана, сына Хама, произошли все подневольные, которые суть: татары, русские, черкесы и негры, рабы купленные и проданные, и все сельские жители, что живут своим трудом, – и это потому, что Хам и его сын Ханаан насмехались над отцом и дедом»

(Астахов М. Русские пленники и рабы в Арагонской Короне XIV-XV вв. С. 45-46)

То есть для каталонского горожанина каталонские же крестьяне ничуть не лучше иностранных рабов с другого конца средневекового мира - они такие же унтерменши. Поневоле задумаешься: не является ли нынешнее московское презрение к Замкадью ослабленным и усеченным вариантом того же самого глубоко архаичного мировоззрения? Только в Городе есть настоящая жизнь, а за городской стеной - пустошь, где бродят вурдалаки.

Пересмотр итогов приватизации

“Люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества” писал Макиавелли. История короля Англии и Шотландии Карла I как нельзя лучше подтверждает эту максиму.

Исторически шотландские короли обладали правом на ревокацию. Грубо говоря, есть фонд королевских земель, из которого жалуют поместья знати. Понятно, что наиболее масштабные пожалования (ну или хищения) осуществляются в малолетство короля, когда остановить дворян некому.

Поэтому когда король повзрослеет, он может осуществить ревокацию, т.е. забрать назад любые поместья, которые были пожалованы, пока ему не исполнилось 25 лет. Ну или не забрать, а потребовать за них денежную компенсацию.

Если бы Карл I провел обычную ревокацию, как и его предшественники, это не вызвало бы особого возмущения. Но он пошел дальше, заявив, что отзывает назад все поместья шотландской короны, пожалованные:

1) Им самим
2) Его отцом
3) Его дедом
4) И вдобавок к этому все церковные земли, захваченные шотландским дворянством в эпоху Реформации

Понятно, почему Карл пошел на такой шаг. Он строил абсолютную монархию по французскому образцу и собирался править без парламента (и соответственно без большинства налоговых поступлений), а на это были нужны деньги.

Но он не учел, во-первых, какое возмущение вызовет эта инициатива у шотландских дворян, у которых собирались отнять до половины их земельной ренты. А во-вторых, что Шотландия по прежнему оставалась обществом феодальным, где у каждого магната имелась своя частная армия.

В итоге это привело к тому, что Шотландия взбунтовалась против Карла. Карл конечно попытался подавить шотландский мятеж английскими силами, но беда в том, что огромная часть английской элиты в гробу видала Карла с его абсолютистскими замашками и войну откровенно саботировала.

Естественно, Карл проиграл, а шотландская армия оккупировала североанглийские графства. С пустой казной и авторитетом ниже плинтуса Карл вынужден был собрать-таки парламент. Так по сути и началась английская революция.

Мораль: пересмотр итогов приватизации - крайне опасная штука.

Больше Англий хороших и разных

Еще в 1955 г. Сирил Паркинсон, автор лучшего известного мне эссе по законам функционирования бюрократии (прочтите “Законы Паркинсона” и “Законы миссис Паркинсон”, зуб даю, что не пожалеете) предлагал широкую программу федерализации Великобритании. Он хотел не только Шотландии и Уэльсу дать автономию, но и саму Англию разделить на исторические регионы, с тем, чтобы каждый разбирался с местными проблемами самостоятельно:

“Итак, следствие объединения в Европе -  новое  стремление  провинций  к автономии. Оно  влечет  за  собой  два  колоссальных  преимущества  чисто практического  свойства. Во-первых,  набившие   оскомину   споры   насчет социализма   можно   перенести   на   уровень   провинций… Исчезнет  надобность  обсуждать  проблемы здравоохранения и жилищного строительства в Париже или Риме; зато  в  этих городах высвободится время на  то,  чтобы  решать  проблемы  действительно национального или интернационального свойства. Наша же  нынешняя  политика такова: убить всякую инициативу на периферии и  не  оставить  времени  для серьезных дел в центре…

Если говорить о децентрализации серьезно, вне сомнения, надо начинать с единиц, уже существующих. Шотландия и Уэльс - это исторические территории, сопоставимые  по  размеру  с  Австрией  и  Швейцарией,  потенциал  у  этих провинций не меньше, чем у Дании и Норвегии. Если признать  их  автономию, придется выделить в Англии регионы, примерно соответствующие  Шотландии  и Уэльсу по размеру и по уровню местного патриотизма.

В первом приближении Англию можно  поделить  вот  на  какие  княжества: Малая Англия, Ланкастрия, Лондон, Мерсия, Нортумбрия и Уэссекс.  Но  сразу же возникает добрый  десяток  вопросов.  Монмут  -  английский  город  или уэльский? Куда тяготеет Чешир - к Ланкаширу или Шропширу? Корнуолл  -  это часть Уэссекса, часть Уэльса или самостоятельная  территория,  как  Гернси или Джерси? Много ли общего между Норфолком и Линкольнширом, между ними  и Ратлендом? Куда отнести Глостершир - к Мерсии или Уэссексу? В  общем,  тут есть о чем поспорить и что поизучать, но в целом каждая из выделенных  зон - северо-восток, северо-запад, центральные графства, восток и юг  -  имеет ядро для единения”

Один из современных проектов федерализации Англии. Забавно, что если Паркинсон предлагал разнести Ланкашир и Йоркшир по разным регионам как исторических врагов - еще со времен войны Алой и Белой Розы (Ланкашир за красную розу, Йоркшир - за белую), то тут их слили в одну гигантскую Нортумбрию.

У @wildfield недавно был забавный пост про халтурщиков из Медузы. В. New York Times вышла статья про гибель лидера ИГИЛ аль-Багдади, в которой упоминалось, что он взял себе имя Абу Бакр, в честь первого исламского халифа после смерти Пророка Мухаммеда. Так вот, недоумки из Медузы перепутали Абу Бакра из 7 века с Абу Бакром из 21 и решили, что это аль-Багдади был первым халифом после смерти Пророка. То есть отечественный журналист даже статью из New York Times пересказать адекватно не в состоянии.

Но вот американский тюрколог Nicholas Danforth полез разбираться дальше. Статья NYT тоже ведь в сущности помоечная. Там утверждается, что аль Багдади “хотел возродить исламскую теократию, которая кончилась с гибелью Османской Империи”.

Трудно придумать себе более идиотское и misleading заявление. В том-то и дело, что ИГИЛ как и большинство современных салафитов НЕ рассматривают Османскую империю в качестве легитимного халифата. Скажем, в современных саудовских учебниках истории она описывается исключительно в негативных тонах.

Так что утверждать будто Багдади хотел возродить халифат, закончившийся с гибелью Османской империи - это все равно что говорить, что Муссолини, хотел возродить Римскую империю, распущенную Наполеоном в 1806. Да не была для Муссолини Священная Римская империя - Римской, а для Багдади Османы не были настоящим халифатом. Американские журналисты пытаются выстраивать тут линию преемственности, которой в реале нет и не было.

Написал, почему Англия и Великобритания - это не одно и то же:

“Перед отъездом из России нам, получателям стипендии Чивнинг, устроили прием в посольстве Великобритании. Посол предложил задавать ему любые вопросы. В числе прочего его спросили — что мы, студенты, отправляющиеся в Британию на год, должны знать об этой стране?

На что посол ответил следующее. Если вы живете в Лондоне, у вас может возникнуть иллюзия, что весь мир вращается вокруг этого города. Но это не совсем так. В реальности Великобритания — это не одна страна, а несколько стран, очень сильно отличающихся друг от друга и по культуре, и по законам, и по социальному устройству.

Это на самом деле очень любопытная тема. Ведь объединение Англии и Шотландии в Великобританию у нас часто понимают как простую аннексию. Грубо говоря, королевство английское приросло новыми территориями на севере, ну и провело заодно косметический ребрендинг.

Но ведь это полная ерунда. Знаете, что отличало старое английское королевство — до унии с Шотландией? В смысле, что в нем было такого особенного, что делало его непохожим на остальные европейские государства?

Это было самое централизованное и унитарное государство Европы. Фактически это было единственное крупное государство, где не было региональных ассамблей, сословных представительств или парламентов, региональных автономий и региональной же разницы в правовых системах. На всю страну распространялась власть одного короля, одного парламента и сфера действия одного обычного права (common law) — за исключением одного только пограничья с Шотландией. Аннексия Уэльса в 1536 ничего не изменила — его просто включили в состав Англии на общих основаниях, без всякой автономии…

… Согласитесь, что в таких условиях преобразование сверхцентрализованного государства английского в децентрализованную и уважающую региональные различия Великобританию — это далеко не самоочевидный сценарий. Тем более, что поначалу рассматривался именно вариант создания общего унитарного государства: скажем, первый общий король Англии и Шотландии Яков I, агитируя в английском парламенте за объединение обеих стран, называл его именно "мирным завоеванием" и сравнивал с аннексией Уэльса, которому никто никакой автономии не предоставил”

https://www.idelreal.org/a/30244510.html

Главным интеллектуальным столпом младотурецкого движения был Зия Гекальп, основатель турецкой социологии. Гекальпу в частности принадлежит формулировка понятия нации, принятая младотурками.

Нация по Гекальпу это не биологическая и не расовая категория, а общность языка, религии, морали, эстетических представлений. В общем “нация - это образование”.

По политическим взглядам Гекальп был пантюркистом. В своей поэме “Туран” (на иллюстрации) он писал: Родина тюрок не Турция и не Туркестан, а огромная и вечная страна - Туран. Гекальп полагал, что поражение Российской империи в ходе ПМВ открывало дорогу к объединению тюркских народов в единый Туран.

Гекальп был живым подтверждением собственной же теории нации. Дело в том, что “Гекальп” - это не настоящее имя, а псевдоним, pen name. На самом деле Мехмед Зия (так его звали) был курдом, родом из Диярбакыра. Но, пройдя через турецкую систему образования, он настолько проникся новыми идеями, что стал в итоге одним из отцов турецкого национализма.