Из Ашхабада - в Астану
Последнюю неделю в Казахстане активно обсуждают тот факт, что The Economist
назвал страной года Узбекистан. Это вызывает заметную фрустрацию общества: есть сложившийся миф, что южный сосед скоро станет региональным лидером.
Никто, как это обычно бывает, не смотрит на детали. Страной года Узбекистан назвали из-за того, что он стал "заметно менее деспотичным", не более того. В сущности там прошёл тразит от постсоветской деспотии к современному гибридному авторитаризму. Сильный президент никуда не делся, в целом республика использует тот же путь, что и мы. Пример тому - последние парламентские выборы в Узбекистане, тоже по большому счёту
безальтернативные и имитационные.
С точки зрения институционального развития Узбекистану до нас ещё далеко: просто разрешив свободное обращение валюты и либерализовав рынок, они сделают, конечно, большой рывок, но у них сохраняется ещё больший эффект низкой базы, чем у нас, за счёт предыдущих 25 лет, когда экономика была такой же закрытой, какая она сейчас в Туркменистане, типичной азиатской деспотии.
Конечно, такой резкий скачок в экономических отношениях вызывает некоторый пиетет. Быстрые перемены для стабильных обществ, которым эта "стабильность" поднадоела, всегда выглядят некоторой магией, но предел авторитарной модернизации мы можем видеть на собственном примере: рано или поздно она упирается в потолок, а предпринимательству и обществу нужно ещё больше свобод для развития. Каждый этап имеет свои естественные границы, и чем быстрее происходит модернизация, тем эти границы быстрее нащупывает режим.
В ближайшие годы, когда за счёт более открытого информационного пространства и притока инвестиций, узбекское общество станет более похожим на наше, их государство столкнётся с теми же проблемами. У них встанет вопрос сохранения устойчивости или продолжения перемен. А сделать их так же резко будет чревато уже политическими потрясениями. Примерно такая картина была в России в 2011-12 годах, после чего политический режим стал консервироваться, чтобы избежать изменений.
Сейчас в Узбекистане низкий уровень урбанизации (50,5%, а до изменений в статистике составлял всего 35%), а это значит, что большая часть населения не имеет доступа к инфраструктуре, живёт в сельской местности и вряд ли занимается какими-то высокотехнологичными вещами. Качество человеческого капитала, несмотря на то, что его много, остаётся невысоким. Это также серьёзный ограничивающий фактор.
Поэтому я скептически отношусь к возможному лидерству Узбекстана в регионе. Во всяком случае пока у нас не кончится нефть, которая позволяет наращивать расходы и на социалку, и на различные программы развития предпринимательства / промышленности.