Пришла я как-то ещё в Хьюстоне на косметологическую процедуру к одной мастерице, и что-то слово за слово, она меня спрашивает, почему я с русским коммьюнити особо не поддерживаю отношения.
И я такая, ну, я достаточно либеральных взглядов, и просто не смогу слушать какие-нибудь гомофобные, сексистские и мизогинные комментарии, которыми кишит весь пост совок в принципе и местная группа в фейсбуке в частности. У меня и так пукан рвёт от комментариев в энторнетах, а если я лично встречу человека, который, например, считает, что ЛГБТ - это фу, а жертва насилия сама дура виновата, то я просто в осадок выпаду.
И девочка эта мне и говорит, а как иначе? Конечно, геи своей пропагандой совращают наших детей, а если женщина терпит побои, так это она сама дура, выбрала такого мужика, и нечего ей помогать, пусть сама выкарабкивается.
И я такая в этот момент прям чувствую, как выпадаю в осадок. Точнее у меня опускается забрало, глаза наливаются кровью и я беру в руки меч 😂 Шучу, конечно.
В этот момент я вдруг чётко понимаю, почему она так говорит. И также чётко я вдруг понимаю, почему люди отводят глаза при виде людей с инвалидностью или детей с ДЦП. Или почему обесценивают чей-то тяжелый опыт материнства словами ‘бабы в поле рожали и ничего’. И вообще чей-то тяжелый опыт обесценивают, отмахиваются, отворачиваются, предпочитают ‘развидеть’, а если это не удаётся, то пускаются в агрессию, отмахивая ‘беду’ от себя.
Им просто страшно.
Глубоко внутри всем хочется иметь уверенность, что со мной такого-то уж точно не произойдёт. Я же умный/подготовленный/нормальный в конце концов! И сумасшедших в роду не было, и все у меня ровненько и гладенько! А вот ‘такое’ может произойти только с теми, кто сам виноват. А я так делать не буду, и со мной это не произойдёт. Бебебе!
И я смотрю на эту девочку, которой лет 30, которая приехала с мужем в Штаты, оставив карьеру в России, у которой пока нет детей (но видимо, все к тому идёт). Смотрю на неё и понимаю, что ей дико страшно даже подумать, что такое может произойти и с ней. Но нет. Если обвинить жертву или геев или ещё кого-нибудь уязвимого и не особо привилегированного, то можно почувствовать контроль над ситуацией и некую определенность. И успокоиться.
Из-за того, что тема насилия, в том числе домашнего, меня безусловно очень волнует, я много читаю на эту тему. Сейчас в связи с делом сестёр Хачатурян многие медиа и каналы высказываются на эту тему, делают подборки жертв насилия, рождают дискуссии, обсуждения и просто откровенные срачи. Что кстати все равно хорошо, потому что это это повышает видимость проблемы, помогает не зарываться в свою ракушку и формировать адекватное гуманистическое общество, а не ту озверевшую стаю, что осталась после СССР.
И мне очень понятна мотивация людей, которые предпочитают отворачиваться и уверять себя, что все это от лукавого и происходит только с плохими людьми, а они хорошие люди, и поэтому с ними такое уж точно не случится.
Это ок, я понимаю такую позицию.
Что не ок, что такая позиция ничего не меняет. Из-за того, что все обвинили в очередной раз жертву или гей-парад, уровень насилия в стране не снизится.
Жестокость сама по себе никуда не денется, необразованность останется, число травмированных детей, которые вырастают в травмированных, и потому жестоких, или травмированных, и потому позволяющих насилию быть, взрослых будет в лучшем случае оставаться прежним, а скорее всего, и расти.
Позиция ‘я в домике’ и ‘моя хата с краю’ очень удобна, но она ничего не меняет в лучшую сторону.