Вчера и сегодня вспоминаю свою первую поездку за границу: https://vk.com/@urban_geek-5-let-moei-pervoi-poezdke-zagranicu

Хочу сказать пару слов о своей бабушке и поделиться некоторыми её воспоминаниями о городах, которые для меня очень любопытны.

В 50-х годах она работала на московских стройках, в том числе на легендарной гостинице «Украина». Если не ошибаюсь, на отделочных работах. Её рассказы о Москве тех времён я слышал множество раз и даже цитировал их в канале. Она всегда отмечала границу города: Москва заканчивалась станцией метро «Сокол». После окончания стройки ей предлагали остаться в Москве, давали квартиру в районе той самой окраины. «А на что мне квартира в этой Москве? На краю города, что бы я там делала? Все девчонки согласились и остались, а я, да ещё одна, вернулись в поселок. Дура, наверное». Эх, а сейчас эта окраина почти центр Москвы и не самый худший её район...

В Москве их, провинциальных девчонок-работниц, баловали. Парень-бригадир «каждые выходные приносил нам билеты то в театр, то кино. А однажды притащил откуда-то всем духи «Красная Москва». Хорошие были духи!»

В общем, тогда после Москвы она вернулась домой. А потом, спустя примерно 15 лет, приехала на всесоюзную стройку — в Набережные Челны, на КамАЗ. Здесь и осталась жить. На её глазах рождался новый город, и она очень хорошо запомнила, какой была стройка. Какой дом был первым, какой вторым. Какое вокруг было поле, какой был вид. Где какой был котлован, где как ходили по деревянным мосткам. «С нашего окна (3 этаж) было видно Каму. Впереди только грязь и поле. Домов больше не было, сзади только строили. А потом вырыли котлован и стали строить 6/01 (девятиэтажка перед нашим домом; в Челнах дома исторически нумеруются цифрами через дробь, а вместо названий улиц используются нумерованные микрорайоны — «комплексá»). Он нам весь вид и перекрыл. Прямо через эту стройку на Каму ходили. Фундамент там огромный был, земли много вырыли. А в дождь его затапливало, и там котят топили». Детализация рассказов иногда поражала. Даже о березах под окнами помнит, как и когда их посадили. Эти березы кстати до сих пор живы и уже давно и намного переросли нашу пятиэтажку.

Про Ленинград она тоже рассказывала — бывала там уже позже. Точно отмечала разные детали городской жизни, например, какой трамвай как ехал. «Доезжали до Коллонтая, а там дальше всё, поле. Город заканчивался. Застроили там поди уже всё?» А я отвечаю, что там уже метро Большевиков и Дыбенко, целый район вырос, да небось размером с Челны.

«Не люблю питерское метро, - говорила она. - В Москве раз и спустился, а в Ленинграде что? С ума сойти, пока спустишься. И ветер там вечный, холодно. А в Москве в метро летом было прохладно, а зимой тепло».

Последним крупным местом её работы перед выходом на пенсию было Управление по ремонту и эксплуатации инженерных коммуникаций. Эксплуатация — важный городской вопрос, а в те времена ещё и остро актуальный. Все прорывы старых советских труб, аварии на магистралях, бесконечные ремонты, вот всем этим занимались.

Вот такой трудовой и жизненный опыт, а также воспоминания о стройках и городах, бабушка накопила за свою жизнь. Позавчера, 9 мая 2020 года, её не стало. Ей было 90 лет.

Без того ценные истории, которыми она со мной поделилась, теперь бесценны.

ГОРОД И ЗАХОРОНЕНИЯ

Вопрос погребения и кладбищ — интереснейший вопрос сам по себе, не говоря уже о его урбан-контексте. Ведь кладбища неизбежно появляются там, где живут люди. Обычно на окраинах поселения, и, если это город, они часто им поглощаются. Кладбища при этом тоже разрастаются, исчезают, застраиваются. Они влияют на территорию, меняют ландшафт и городскую среду.

Вы наверняка знаете, что многие люди, приезжая в новый город, первым делом посещают именно места захоронений. Я и сам не откажусь от такого визита при возможности. Чего только стоят старые финские кладбища в России.

Недавно я кстати был в Сортавале и мимо старого кладбища не прошёл. Видя разрушенные, заросшие захоронения, которым уже много лет, и которые явно давно никто не посещает, невольно задаешься вопросом: а зачем это все? Кому это надо? Умершему уже точно все равно, а его потомкам? Максимум три поколения, которые застали человека живым, ещё могут приходить к могиле. Это лет 60. Но дальше? Кто будет ходить, кому это будет нужно? Например, моя прабабушка умерла до моего рождения. Я никогда её не видел. Я её не знаю и не ощущаю как родного человека. Так что навряд ли подумаю о том, что её могилу нужно навесить. Также кто-то не будет думать обо мне, праправнуки так точно. Просто потому, что они уже не будут меня знать. Я буду им никто, ничего не будет нас эмоционально связывать. Так что, я думаю, со временем могила теряет свою ценность и функцию и просто занимает кусок городской земли.

Что касается земли, то про случай с могилой моего деда я вам уже рассказывал. Вовремя не поставленная оградка (отсылка к вопросу заборизации) привела к тому, что место захоронения было безвозвратно утеряно. Его неоднократно искали, но так и не смогли найти.

Кстати, кладбище в Челнах носит парадоксальное название — Молодежное. Откуда такой оксюморон? На самом деле, все логично. Это было новое кладбище в своё время, у рабочего посёлка Молодежный (а работала действительно в основном молодежь), на котором хоронили погибших в Афгане и Чечне (опять таки молодые люди). С тех пор центральные аллеи здесь так и прозвали: афганская и чеченская. Я знаю это потому, что в школьные годы мне удалось там поработать на летних каникулах (чисто случайно: обещали на пляж; но и пляж, и кладбища в Челнах обслуживает одна коммунальная компания). Мы, например, убирали срезанные ветки и скошенную траву с аллей и тропинок. Это был очень интересный и яркий опыт.

В прошлом году тему погребения неожиданно для меня (но сейчас я понимаю, что вполне логично и даже запоздало) затронули на Moscow Urban Fest. Была прекрасная лекция Кейтлин Даути, специалистки в этом вопросе. Кейтлин очень умна и харизматична, так что мгновенно располагает к себе. Снова рекомендую вам посмотреть её основной ролик на TED, который вкратце раскрывает тему. Но будьте осторожны: у Кейтлин очень прогрессивные взгляды на похоронную индустрию.

Что интересно, моя недавно ушедшая бабушка оказалась довольно продвинута в этом вопросе. Она попросила похоронить её к маме, моей прабабушке, в ту же могилу. Мол, зачем занимать новый участок земли и платить за него? (В чем я солидарен). Но, как оказалось, подкоп могилы делают неохотно, несмотря на то, что кладбище сильно разрослось с 80-х годов. Родственникам нужно иметь трезвую голову, чтобы настоять на своём и добиться результата. Просто это не выгодно никому. Ведь гораздо прибыльнее «не уплотняться» и не строить крематорий, а расширять кладбище за счёт расположенных рядом земель, в своё время удачно приватизированных и теперь продающихся городу за бюджетные миллионы. Здесь трудно не вспомнить недавнее расследование журналиста Ивана Голунова.

Думаю, в скором времени появится целый раздел урбанистики, занимающийся вопросом кладбищ и захоронений. Вопросов назрело немало, а желающие найти ответы обязательно найдутся.

Нашёл видео лекции с Moscow Urban Fest. В принципе, там озвучено то же, что и на TED: https://www.youtube.com/watch?v=6hpV8Z2k1xc Наслаждайтесь!

А вот материал The Village о цифровых кладбищах: https://www.the-village.ru/village/city/ustory/369961-kladbischa

Многие из вас подписаны на мой Инстаграм (кто ещё нет, для вас есть ссылка в описании канала). Там у меня сплошная мобильная архитектурная фотография, сделанная на iPhone. Выкладываю как архивные фото из поездок в виде постов, так и свежие фото с вылазок на улицу в историях.

Можно продолжать фотографировать и делать классные кадры и в условиях самоизоляции, не отходя от дома далеко — архитектурные сюжеты существуют повсюду. Как раз об этом будет следующий пост с информацией от компании Брусника. Очень кстати и очень в тему.

#брусника

Сегодня в 16:00 по московскому времени фотограф Максим Лоскутов выступит с онлайн-лекцией на тему «Архитектурная фотография в 100 метрах от дома». Трансляция пройдет в нашем сообществе во ВКонтакте.

«В самоизоляции можно отправиться в интересное путешествие, даже не отходя от дома дальше 100 метров. Сейчас особенно полезно научиться видеть что-то новое в привычном окружении, и моя цель — подтолкнуть вас к исследованию места, в котором вы живете», — говорит Максим.

В рамках лектория Брусники фотограф расскажет:

— как найти фактуру для интересного архитектурного снимка почти в любой части города;
— на что обратить внимание при создании снимка;
— о примерах архитектурной фотографии;
— как снимать архитектуру на смартфон.

Присоединяйтесь к трансляции: https://bit.ly/2zKDdDN

Отмечу, онлайн-лекция будет уже сегодня, в 16:00 по Москве. Не пропустите, это уже почти через час. Тема заявлена очень любопытная и созвучная моему хобби, так что буду смотреть трансляцию вместе с вами, а потом пойду гулять на районе (только вот перчатки найду😂). Посмотрим на свой райончик другими глазами!

Kouvolan kirjasto.⠀
⠀
К этой библиотеке я сходил специально, чтобы рассмотреть и потрогать фасадную плитку. Это какой-то космос! Уже издалека здание привлекает внимание: видно, как фасад переливается в темноте. Это невероятно атмосферно. На ощупь плитка очень необычная: глянцевая, как глазурь, и фактурная одновременно. Свет (а самое главное цвет) отражается шикарно, и ты ловишь эти блики в моменте, здесь и сейчас.⠀
⠀
Если у вас есть какая-нибудь информация об этом здании и его архитекторе, напишите, пожалуйста, мне.⠀

Если вдруг вы не знали: то ПДД в его текущем виде (с серьезным ограничениями для пешеходов ради машин) появились как результат пропагады автопроизводителей. Именно они чтобы повернуть общественное мнение от запрета опасных автомобилей к запрету выхода на улицу пешеходов развернули большую кампанию в прессе и СМИ. История в основном американская, но плакаты о виновности жерты в своей участи были и в СССР.