Осталось разобраться, какую линию решил гнуть Эннинфул, выбрав своей первой героиней Адвоу. Казалось бы, все просто: вот она, долгожданная diversity (темнокожие красавицы случались на обложке UK Vogue неприлично редко)! Только вот сама Эбоа — не из простых. Мама — владелица небезызвестного в модной индустрии агентства CLM, у папы — скаутинговое агентство; в bff и вовсе Кара Делевинь. И хотя я ни в коем случае не умаляю ни красоты, ни других достоинств Эбоа, объяснить ее резкий карьерный взлет (в сентябре, например, Адвоа стала «Женщиной года» по версии британского GQ) одним только везением/трудолюбием, честно говоря, при всей симпатии не получается. В общем, как бы нам не получить второй LOVE, if you know what I mean.

Хочу вернуться в день вчерашний и обратить внимание на композицию воговской обложки: Адвоа — справа, выносы — слева. По меркам сегодняшнего дня, конечно, непривычно. А ведь это типичная «раскладка» для Vogue второй половины 60-х — британского, итальянского, американского.

Вот парочка примеров:

В 70-х парадигма начнет меняться, и к 80-м личико кавер гел окончательно «переползет» в центр, а выносы начнут гулять по всей площади. Хотя аналитики по сей день советуют анонсировать самую крутую «начинку» именно на левом борту: его лучше всего видно на магазинной полке.

Но вернемся к 60-м. У Эннинфула и Мейзела получился изящный оммаж очень важному, если не сказать переломному, десятилетию, когда, разобравшись наконец с последствиями войны и пережив смерть/уход на покой нескольких ключевых для первой половины века дизайнеров, фэшн-индустрия взяла новый для себя курс. Saint Laurent, первые модели, к которым просилась приставка super, мини-юбка в повседневном гардеробе. Плюс именно эти годы «породили» поразительное количество так называемых модных икон (дурацкий термин, но иначе тут и не скажешь): Эди Седжвик, Жаклин Кеннеди, Джейн Биркин, Шер, Джейн Фонда…

Ну и не могу не напомнить, что 60-е — это конец (ну или начало конца) расовой сегрегации в отношении темнокожих. Если я что-то и узнала из далеко не блестящего сериала The Kennedys, так это что первого темнокожего студента в University of Mississippi зачислили в 1962-м. Метаморфозы в образовательной, транспортной и банковской сферах повлияли и на модную: в 1965-м темнокожая модель Даниэль Луна появилась на обложке Harper’s Bazaar; год спустя она же украсила британский Vogue.

8-го ноября 2016-го года Хиллари Клинтон НЕ победила в выборах, по итогам которых могла стать первой женщиной-президентом в истории Соединенных Штатов. 8-го ноября 2017-го года Teen Vogue анонсировал новый номер — видимо, последний? — с Хиллари на обложке и в кресле приглашенного редактора (тут, наверное, должна быть шутка про то, что у нас из глянца в политику, а у них — из политики в глянец, но я, пожалуй, воздержусь). А еще Клинтон заявлена как спикер на грядущий Teen Vogue Summit — наравне с Ярой Шахиди (вот с ней-то бывший сенатор от штата Нью-Йорк и разделит сцену), Роуэн Бланчард и Амандлой Стенберг. Удовольствие, кстати, не из дешевых: билет на два дня — мероприятие пройдет в начале декабря в ЛА, — обойдется в $549.

Не приди год назад Хиллари к финишу с результатом в 227 голосов — и никакого саммита, скорее всего, не было бы. Да, такой вот парадокс: поражение Клинтон принесло журналу победу. Пока взрослый женский глянец переминался с ноги на ногу, решая, как быть с новой администрацией, подростковое издание бросилось в атаку (чего стоил один только текст Donald Trump Is Gaslighting America!) — и зарекомендовало себя как оплот серьезной журналистики. И просто как принципиальные ребята: пока коллеги идентифицируют наряды Мелании и пытаются проследить эволюцию ее стиля, TV задается вопросами, какого черта первая леди возится в саду в рубашке Balmain за $1,380 и стоит ли произносить спич о детском голоде в ярко-розовом платье Delpozo стоимостью почти в три тысячи долларов.

При всем при этом Teen Vogue остается журналом для девочек. Просто не внушает этим девочкам, что интересовать их должны исключительно мальчики и шмотки. Невероятно, но факт: первой строчкой в рубрикаторе на сайте издания сейчас стоит не Fashion (вторая) или Beauty (четвертая), а News and Politics — и там регулярно звучат призывы к resistance and resilience. Nevertheless, we resist ✊✊✊

На январскую обложку 2012-го года американский Vogue поставил Мэрил Стрип. Верьте или нет, но это было первое появление актрисы, дважды выигрывавшей награду Американской киноакадемии, на US Vogue (привет тебе, Блейк Лайвли, и твоим четырем обложкам!). Стрип шел 63-й год — считайте, самая взрослая кавер гел в истории издания! И вот Мэрил, как и в случае с номинациями (сейчас их 20), бьет свой же собственный рекорд: ей 68 — and here we go again.

Тогда, в 2012-м, Vogue все рассчитал правильно: спустя пару месяцев Стрип получила третий «Оскар» — за роль Маргарет Тэтчер. Отсюда ощущение дежавю: не за горами «Оскар», Мэрил снова на обложке и вновь играет «железную леди» — Кэтрим Грэм, первую женщину на посту президента компании Washington Post (в 1972-м году барышня стала еще и первой женщиной, попавшей в список Fortune 500 CEO, no big deal). Именно на эпоху Грэм пришелся Уотергейтский скандал — об этом, собственно, Стивен Спилберг и снял свою новую ленту The Post, которая обязательно принесет исполнительнице главной роли 21-ю номинацию. И, вполне вероятно, четвертую победу.

Буквально вчера в сети появился трейлер фильма. И уже сейчас видно, в чем главное отличие последнего от All the President's Men, рассказавшем про Уотергейт в 1976-м году: Алан Пакула снимал картину про мужчин (что, в общем-то, полностью соответствовало духу времени), репортеров Боба Вудварда и Карла Бернштейна; в версии Спилберга они тоже будут (а их главреда Бенджамина Брэдли сыграет Том Хэнкс), но акцент там все-таки на Грэм — в конце концов, именно она дала добро на печать расследования, что, как вы понимаете, было довольно дерзко.

Повешу здесь трейлер, пожалуй. Вдруг кто еще не успел ознакомиться:

https://www.youtube.com/watch?v=nrXlY6gzTTM

Вариант для подписчиков. Второй раз за год на обложке мужчина. Скрепы рушатся!

https://twitter.com/yanalukina/status/928893900219133952

Все-таки очень импонирует искреннее желание Гарри Стайлса в эпоху, когда всем заправляют рэперы, делать «немодную» музыку. И при этом носить очень модные марки: Calvin Klein, Raf Simons, но в основном — Gucci. Шутка ли: с начала год певец успел пощеголять в двадцати с лишним костюмах марки. Плюс «сольные» брюки. Плюс обувь. Плюс трикотаж. Короче говоря, скрытая угроза гуччи-мэну Джареду Лето. Но чего еще ждать от человека по фамилии СТАЙЛС? 🤡

Часть костюмов музыканта — custom made; как раз в одном из таких «эксклюзивных» творений Микеле Гарри снялся в своем новом клипе, на песню Kiwi. И не забыл нарядить в маленькую копию — ее, разумеется, тоже создали в Gucci, — своего юного «двойника».

Сам клип, кстати, практически «Дюнкерк». Ну, если представить последний с возрастным ограничением 0+.

https://www.youtube.com/watch?v=9wg3v-01yKQ