К 200-летию Маркса
Однокурсник-китаец говорит, что всю жизнь спал на (обязательных) лекциях по марксизму и теперь глубоко об этом жалеет. Потому что сегодня в Китае происходит левый поворот: председатель Си заявил, что 30 лет рыночных реформ - это, конечно, замечательно, но и о 30 годах маоизма забывать нельзя, как и о марксистско-ленинских основах китайской компартии. Так что без знания марксисткой теории в Китае будущего жить и делать карьеру будет затруднительно.
С праздником, товарищи.

Cultural appropriation
Жил да был в Российской империи такой генерал-лейтенант Навроцкий. Крупный чиновник, большой националист - один из основателей Чёрной сотни. Он считал себя крупным писателем, написал вагон исторических романов и драм, все это было не особенно интересно даже современникам, не говоря уже о потомках. Но во свои драмы он вставлял стихи. Одно стихотворение про Стеньку Разина заметили народники, которые как раз тогда решили идти в деревню нести революционное учение крестьянам, и сделали из него песню. Песня эта «Есть на Волге утёс» стала дико популярной, по настоящему народной, разошлась во множестве вариантов и превратилась в гимн революционеров. Сегодня творчество монархиста и черносотенца Навроцкого забыто целиком, а помнят его только благодаря стихотворению, выдранному из контекста его политическими врагами и использованному ими в своих интересах.

Жозеф де Местр, консервативный савойский философ, много лет проживший в Петербурге, писал, что общественный порядок могут обеспечивать либо рабство, либо христианство. Поскольку русские - не христиане, то рабство здесь необходимо. «Так и вышло»

Во время восстания боксеров в Китае, один отряд повстанцев поймал китайца-христианина и привёл его к своему предводителю - выправлять мозги. Ты, - спрашивает атаман, - какого государства человек? - Я человек Цин. - Если ты человек Цин, то какого же хера ты следуешь религии бледнолицых дьяволов? Головой подумай: церковные колокольни заслоняют небо, в результате нет дождя - засуха и голод.
Тут интересны два момента. Во-первых, даже в 1900 году китайские крестьяне ещё не воспринимали себя не как народ хань, а только как подданных династии Цин. Во-вторых, европейские практики, вообще все, воспринимались как чёрная магия. И это в общем понятно. Потому что большинство европейских специалистов в китайской глубинке - учителя, врачи, на самом деле были миссионерами и активно промывали китайцам мозг христианской пропагандой. А значит воспринимались не как технические специалисты, а как как могучие колдуны, на которых вешали всех собак в случае серьезных проблем - например, засухи.

Либерализм как форма феодальной реакции
У нас не совсем адекватно представляют себе генезис современного европейского либерализма и конституционализма. Принято считать что ранние конституционалисты 16-17 вв. это такие революционеры-прогрессоры, борющиеся с замшелым средневековым режимом. В действительности же дело обстояло с точностью до наоборот: средневековый режим был конституционным и опирался на республиканские механизмы. Революционерами же были монархи-абсолютисты, которые пытались этот строй разрушить и заменить представительные органы централизованной бюрократией.
Это хорошо видно, например, по основным конституционным документам UK - биллю о правах и Claim of right for Scotland. Деятели Славной революции требуют не новых прав, а соблюдения старых, систематически попираемых  Стюартами, которые плюют на парламент (вернее, сами назначают депутатов) и правят через армейских офицеров.
В Голландии та же петрушка: руководитель антииспанского мятежа Вильгельм Оранский в своей «Апологии» заявлял следующее: Филипп называет себя королем, возможно, что у себя дома в Испании или в Америке он действительно король, но тут, в Нидерландах, он только граф Фландрии и герцог Брабанта, связанный условиями нашей древней конституции Joyeuse Entree, которую он нарушил по всем пунктам. Аналогичные претензии к монархам предъявляли повстанцы по всей Европе: в Испании, Франции, Богемии, Венгрии и т.д.
Итак, либералы и конституционалисты были вовсе не революционерами, а наоборот, консерваторами, защищающими средневековые республиканские и феодальные привилегии от наступления абсолютистского государства. Кое где, в первую очередь в Британии и Нидерландах им действительно удалось отбиться. В большинстве же случаев они проиграли.

Мое любимое место у Норберта Элиаса.
Герцог Монморанси был первым пэром Франции и самым влиятельным принцем крови в стране. Но усиливающийся диктат королевской власти (или вернее - власти Ришелье) и его достал - он решил бороться с правящим режимом. Причём делать это он решил открыто и прямо, как в старые времена - собрав вокруг себя верных вассалов и подняв восстание. В первом же бою с королевской армией он лично возглавил кавалерийскую атаку, прорвал две первые шеренги врага и неожиданно наткнулся на замаскированную линию укреплений, откуда и получил мушкетный залп в упор. Раненого герцога взяли в плен, привезли в Тулузу, и отрубили ему башку на главной площади города.
Двумя поколениями позже режим достал другого богатого и влиятельного аристократа - графа Сен-Симона. Думаете он поднял мятеж? Черта с два - он придумал более изящный ход. Он добился, чтобы ему поручили воспитание наследника. Оно и понятно, раз ты никак не можешь воздействовать на короля, надо попытаться индоктринировать следующее поколение - того кто будет королем лет через дцать.
Сравнение этих двух стратегий приводит нас к двум важным выводам. Во-первых, стратегия прямых действий умерла еще в 17 - просто взять и свалить режим в открытом противостоянии нереально. Если не получилось у самого крутого аристократа во Франции то и у нас тем более не получится. Значит надо двигаться обходным путём и придумывать нестандартные решения.
Во-вторых, в долгосрочной перспективе нет ничего более важного чем воспитание и индоктринация молодежи. Взрослые, хороши они или плохи, но таковы каковы есть, с ними ты уже не хрена не сделаешь. А вот дети гибки и восприимчивы, за них ещё можно побороться.

Последний король Египта Фарук I в изгнании в Италии

Шекспир. Уильям Шекспир. Британский военный советник при дворе короля ибн Сауда, основателя Саудовской Аравии. Погиб в бою с протурецким арабским племенем в 1915

Джафар аль-Аскари был вождем бедуинского племени, жившего на границе Ливии и оккупированного англичанами Египта. В начале Первой мировой аль-Аскари решил сохранить верность Османской империи и начал против англичан партизанскую войну. Тогда британцы начали крайне жестокую войсковую операцию, в ходе которой уничтожали целые бедуинские селения. В одной кавалерийской стычке аль-Аскари был ранен сабельным ударом по голову и взят в плен. Дальше началось самое интересное. Пленных арабов британцы помещали в специальные лагеря, отдельно от турков, и промывали им мозги пропагандой арабского национализма. После первичной обработки аль-Аскари повезли на аудиенцию к египетскому хедиву, а затем - к британскому командующему в Египте. После того как британцы решили создать из отвоёванных у турков территорий Месопотамии могучее королевство Ирак карьера аль-Аскари резко пошла вверх. Он стал министром обороны новообразованной монархии, затем - министром иностранных дел и наконец - премьером.

Кейс аль-Аскари показывает, почему Англия рулит, а Россия - сосет (в плохом смысле). Скажем, в 1920 г. иракцы массово восстали против англичан - ну впадлу им подчиняться неверным собакам. Да не вопрос, сказал английский резидент в персидском заливе Перси Кокс, значит надо придать нашему правлению в регионе менее английский вид. Забабахаем вам собственное королевство с блекджеком и шлюхами, а правительство составим из таких вот аль-Аскари.
На этом фоне русские недоумки, столетиями занимающиеся херней типа «покорения Кавказа» не вызывают ничего кроме недоумения. Ребята так и не  поняли, что такое непрямое управление и soft power, так что всегда прут напролом, игнорируя потери и затраты. В принципе, такая стратегия довольно долго может приносить некоторые успехи, пусть и громадной ценой. Пока однажды на их силу не найдётся бОльшая сила.

Тайное общество розенкрейцеров объявило о своём существовании в 1614 г. в книге Fama Fraternitatis. Книга оказалась крайне популярной и выдержала 9 изданий за следующие три года. Декарт пять лет пытался разыскать розенкрейцеров, чтобы вступить в орден, но не смог и в итоге решил, что их вовсе не существует. Лейбниц пришёл к аналогичному выводу

Из обвинительного заключения по делу Thomas Aikenhead - 20-летнего студента Эдинбургского университета, которому выпала честь стать последним человеком в истории Шотландии, казнённым за богохульство (1696 год).
«Обвиняемый утверждал, что теология - это компиляция моральных доктрин философов, поэтического вымысла и экстравагантных химер... что Христос выучился в Египте искусству фокусника, что позволило ему исполнять pranks, которые профаны называют чудесами... что Моисей был лучшим политиком [чем Христос] и что он предпочитает Мухаммеда Христу. Что Священное Писание наполнено таким безумием, бессмыслицей и противоречиями, что он восхищается глупости мира, который позволял дурачить себя так долго» и т.д.
Тогдашнее шотландское законодательство предусматривало смертную казнь только после третьего осуждения за богохульство, в первый же раз предписывалось наказывать тюрьмой и ношением волосяной рубашки. Но суд вынес более суровый приговор, чем требовал статут.

Прощалкины.
После разгрома Наполеона в 1813 г. победители наложили на оккупированную Францию контрибуцию. Единственной страной победительницей, которая отказалась от своей доли была Россия: император Александр счёл, что французам деньги нужнее.

The Norman Yoke
Как ни удивительно, но норманнское завоевание продолжало оставаться в Англии острой политической темой даже в новое время, особенно - в период революции 1640-х гг. Дело в том, что монархия воспринималась как плод этого самого завоевания, а значит отношение к завоеванию зависело от того, как человек относился к королевскому режиму. Радикальные республиканцы считали, что над английской землёй продолжает висеть ненавистное норманнское иго в виде франкоязычного правящего класса: короля и лордов. Лидер диггеров Winstanley прямо заявлял, что цель его движения состоит в том, чтобы вернуть английскому народу землю, отобранную у него норманнами, т.е., обнулить итоги 1066 г. Не все были с этим согласны. Гоббс в своём эссе об английском обычном праве упрекал критиков монархии, обвиняющих короля в тирании, что они просто забыли, что такое настоящая тирания: забыли, в каком положении находился английский народ сразу после завоевания, когда само имя «англичанин» стало позорным. Заходит, положим, англичанин в суд, жаловаться на барона, а ему и говорят - пошёл отсюда, англичанин. Т.е. даже лоялисты были в принципе согласны с тем, что норманнское иго было ужасно, просто они считали, что народ должен быть благодарен нынешнему королю, что он угнетает народ не на полную катушку. «А мог бы и полоснуть».
По мере укрепления монархии в 18-19 вв. концепция изменилась. Термин «норманнское иго» в принципе вышел из употребления: теперь наоборот, стали учить, что англичанам повезло быть завоёванными норманнами, как писал автор популярного учебника Флетчер, - «самой умной, сильной и предприимчивой расой на тот момент». Т.е. усиление королевской власти задним числом легитимизировало и деятельность предков нынешних венценосцев. Впрочем, так обычно и пишется история.

Некий Камиль Галеев открыл телеграм-канал, куда выкладывает свои старые (начиная с 14 года) статьи, посты со страниц в соцсетях и жж - преимущественно на исторические темы. Так что если вы давно его читаете, то подписываться, наверное, не стоит. Дублироваться эти два канала не будут: здесь новые посты, там - старые. https://t.me/lampia0
Кроме того, открылся общий чат для каналов Pol Pot и Lampiao. Здесь можно задавать вопросы или комментировать прочитанное https://t.me/joinchat/Gsns0A_MfKZTKnH_u8UHDg

Когда Герцена сослали в Вятку, за ним, как и за всеми политическими ссыльными, должен был вестись надзор. Полицмейстер писал рапорты о его поведении и отдавал их на утверждение самому высокоранговому чиновнику в городе. Проблема в том, что самым высокоранговым чиновником в Вятке был сам Герцен, так что ему приходилось читать и подписывать рапорты о себе самом.