Другой канон

Даниил Шестаков https://t.me/growthecon, как мне пишут, возразил мне по поводу моего поста о том, что в экономической науке практически не отражен тот факт, что англосаксонские страны, пока сами были догоняющими, проводили самую протекционистскую политику, а уже став царями горы, превратились в апостолов свободной торговли. Поскольку его реплика получилась длинной, отвечу по пунктам:

1. «Поскреби компаративиста, найдёшь Чхана Ха Джуна».

Ха Джун Чанг, несомненно, очень талантливый и продуктивный автор – он провел самый удачный на мой взгляд синтез марксистского и шумпетерианского анализа. Уже поэтому ознакомиться с ним стоит. Вот только сводить целую традицию к одному Чангу совершенно некорректно. Чанг – последователь норвежского экономиста Эрика Райнерта (в работах Чанга и acknowledgements к ним – масса ссылок на Райнерта).

Так вот, этот самый Райнерт ввел термин «Другой канон». Наряду с общепринятым классическим и неоклассическим каноном существовал и даже предшествовал ему другой канон, который можно очень грубо и приблизительно охарактеризовать как «протекционистский» (ну или камералистский, кому как нравится). Он берет начало еще в «Кратком трактате» неаполитанца Антонио Сьерры, которого Шумпетер назвал первым экономистом в истории, продолжается в работах немецких и австрийских камералистов и достигает расцвета в Англии, в работе Кэри и, думаю, всем известного Даниэля Дефо (про Дефо – см. следующий пункт). Краткого ознакомления с парламентскими речами 17-18 вв. достаточно, чтобы убедиться, что вплоть до 2-й половины 18 в. мышление английской правящей элиты было воинствующе протекционистским.

Немецкая историческая школа, таким образом, являлась логическим продолжением очень старой европейской интеллектуальной традиции. Кстати для ознакомления с ней я рекомендую не столько Чанга или Райнерта-старшего, сколько его сына, Софуса Райнерта. Я когда его «Translating Empire» (про работу Кэри и историю ее переводов) читал, офигевал, чувак, откуда ты столько знаешь? Впрочем, у него мама библиотекаршей в Гарварде была. «Это многое объясняет»

2. «Англосаксонские страны, которые ныне позиционируют себя в качестве free trade champions, раньше, пока сами были догоняющими [они уже тогда были лидерами по темпам экономического роста, почему они догоняющие, кого они догоняли? – Д.Ш.], были самыми агрессивными протекционистами в мире»

Тут у Даниила логика сломалась. «Лидировать по темпам экономического роста» и «быть экономическими лидерами» - совершенно разные вещи. А то ты так мы договоримся до того, что у нас Черная Африка – экономический лидер, т.к. темпы экономического роста некоторых ее стран – крайне высоки.

Теперь отвечаю на его вопрос – кого они догоняли. Ну с США совсем просто, они догоняли Англию, которая когда-то, пока правила Тринадцатью колониями, делала все от нее зависящее, чтобы не дать им индустриализоваться, да и впоследствии пыталась задушить американскую промышленность в колыбели. Откуда я это взял?

Во-первых, так говорили сами англичане. В 1816 г. Барон Брум заявил в Палате Общин:
«It is well worth while to incur a loss upon the first exportation, in order, by the glut, to stifle in the cradle those infant manufactures in the United States which the war has forced into existence»
Как видите, «задушить в колыбели» - это метафора самого английского парламентария.

Сами американцы это прекрасно понимали. Еще в 1904 г. в официальной истории Республиканской партии США, вышедшей с предисловием Теодора Рузвельта, были следующие строки:
«We had suffered quite enough before the Revolution from the policy of Great Britain in checking our industrial and mechanical aspirations, and keeping us a buying instead of a making people»

С Англией и сложнее, и интереснее, она догоняла «Нижние Страны» или Бенилюкс по-нашему. Кто так думал? Сами англичане. У Даниэля Дефо есть замечательное сочинение, но мир впал в ничтожество и больше его не читает. Сочинение называется «A Plan of the English Commerce». В нем он в частности излагает «план Тюдоров» о том, как превратить Англию из сырьевой колонии Больших Нидерландов в самостоятельную экономическую державу. Дефо связывает это с тем, что будущий король Генрих 7, основатель дома Тюдоров, долго жил в изгнании в Бургундии. Там он увидел, как бургундцы богатеют за счет обработки английской шерсти и, после того как стал королем, начал систематическую политику по ограничению вывоза необработанной шерсти и копированию нидерландской экономической модели. Читайте Дефо в общем.

3. Касательно моделей и открытий, на которые Шестаков ссылается. У меня есть одна странная, непонятная привычка: я не комментирую того, чего не читал. Так уж сложилось, что из перечисленных работ я знаком с одним только Broadberry. Отмечу лишь, что:

3.1. Знакомства с работами Броудберри достаточно, чтобы раз и навсегда отбить у читателя охоту утверждать, как это делает Шестаков, что тот якобы что-то обнаружил. Ну, например, в своем opus magnum про британский экономический рост с 13 по 19 в. Броудберри, во-первых, нигде детально не расписывает свою методологию (уже жирный минус), а во-вторых, когда начинаешь собирать разрозненные куски его текста, то получается, что его рассуждение целиком строится на допущениях.

Возьмем животноводство – свинья не манориальное животное, принимаем количество свиней в помещичьих хозяйствах равным нулю. Простите, но эта тема сама по себе требует серьезного документального исследования – манориальная свинья или нет, везде ли она не манориальная и т.п. Этого у Броудберри нет.

Или строительство. Броудберри принимает, что объем строительства коррелирует с численностью населения. А собственно, почему? Чет мне кажется, что если в нынешнее время мы проведем компаративное исследование по разным странам мира, то такой корреляции не увидим (скажем взрывного роста населения в Китае нет, а в Нигере – есть, а со строительством – наоборот). И это легко объяснить – модель Броудберри игнорирует, например, демографическое распределение этого населения по территории.

В общем, расчеты Броудберри тянут на примерные, условные прикидки, но никак не на «обнаружил» или «доказал».

3.2. За уровень аргументации на британских парламентских дебатах Шестакову поставили бы жирный минус. Он допускает одну классическую, но грубую ошибку – ты не можешь сделать из аргументации оппонента соломенное чучело, извратив или упростив ее до абсурда, и на этом основании заявить о победе.

Протекционизм хорош не сам по себе, а как один из инструментов по созданию в стране кластеров максимально инновационной на текущий момент промышленности. Ну как в Англии в 15 в. – текстильной или в Америке 1920-х – автомобильной. Все как описывал Шумпетер: инновации дают монопольную власть, а она дает сверхприбыль.

Высокий стиль

В 1932 г. Ататюрк рассорился со своим премьер-министром Исметом. Но вскоре тот пошёл на попятную и прислал ему покаянное письмо. Ататюрк ответил:

«Исмет, ты прекрасный человек; ты чувствуешь и умеешь вдохновлять чувства. Похоже ты плачешь, когда читаешь мои слова. Поверишь ли ты мне, если я скажу, что я плакал, читая твои? Я пишу это не в компании собутыльников, но уединившись в спальне со своей сердечной подругой. Я уверен, что ты очень любишь меня. Я люблю тебя тоже»

Постепенный рост мощи Московии и ее уверенности в собственных силах и статусе можно проследить по дипломатической переписке – например с Крымским ханством. Иван III (который стояние на реке Угре или завоевание Новгорода) или Василий III обращаются к крымскому хану как к «старейшему брату» - без вариантов. «Братьями» московские великие князья называли султанов ханского рода – принцев то есть. Статус же крымского хана на тот момент однозначно выше.

Потом пришел Иван Грозный, объявил себя царем, и ситуация начала меняться. В основном он продолжает называть крымского хана «старейшим братом» и «бьет ему челом» как вышестоящему, но изредка уже начинает называть просто «братом» и «правит поклон» как равному по статусу.

Основатель династии Романовых, Михаил Федорович, уже однозначно позиционирует себя как равного крымскому хану – теперь последний окончательно превращается из старшего брата в просто брата. К концу XVII в. статус московских царей поднимается еще выше: в посольских документах, присланных в Крым в 1680 г. хан называется просто «ханово величество», без уточнения, «брат» он московскому царю или нет. Ну а там уже недалеко и до Петра I, который вообще перестал присылать дань в Бахчисарай.

Мораль сей басни такова: понятно, что в конце средневековья и в ранее новое время мощь России росла колоссальными, едва ли не американскими темпами. Но у этого наблюдения есть одно важное, недооцениваемое следствие: по мере того как мы удаляемся от нашего времени и погружаемся в глубь веков, эта самая мощь и статус падают с такой же поразительной скоростью.

Ордынский деспотизм

Существуют распространённые маркеры буллшита, по которым можно установить полную некомпетентность автора текста. Одним из наиболее надежных таких маркеров является упоминание о некоем «ордынском деспотизме», который якобы развратил русские княжества и стал образцом для построения деспотизма московского.

Все это, разумеется, полная чушь. Власть ордынских и пост-ордынских (крымских, например) ханов была куда более ограничена, чем власть европейских королей. Ну, например, в Европе дипломатические сношения воспринимались как более-менее королевская монополия. Король далеко не везде и не всегда мог ввести новый налог по собственному желанию, но уж самостоятельно вести переписку с иностранными державами он может сколько влезет. Татарские ханы не могли и этого.

В 1680 г. Василий Тяпкин, посол Фёдора Алексеевича к Мурад-Гирей пишет в Москву, что во время эпидемии чумы, хан «не токмо государстве грамоты и письма ваши посольские принимал... своими руками, и договоры посольские... чинил своею особою, чего при прежних крымских ханах от века не бывало».

Т.е. ведение корреспонденции без ведома родовой аристократии воспринималось как вещь совершенно экстраординарная, возможная разве что во время морового поветрия.

Самое забавное, что все другие аристократы, включая ханских братьев и сестёр могли вести и вели дипломатическую переписку самостоятельно. Т.е. у хана меньше свободы действий, чем у рядового аристократа. В общем, по своим функциям он напоминает скорее венецианского дожа, связанного по рукам и ногам, чем самодержавного монарха.

Судя по всему, это не особенность Крымского ханства, а общая черта ордынской политической традиции. Например, в 1737 г. восставшие башкиры пригласили к себе на трон казахского хана Абулхаира. По данным оренбургских властей, Абулхаир не имел права писать кому либо или вскрывать письма без ведома башкирских старейшин, должен был довольствоваться в качестве налогов добровольными взносами и т.д.

Лол, теперь мои тексты с Высокой Порты и Lampiao повадился тырить казахстанский политолог Ислам Кураев. Вот, например https://www.facebook.com/100007619593352/posts/2177784579152174/

Напоминаю, что завтра в 19.30 в Питере состоится моя лекция на тему «Матрица: как китайские императоры обманывали народ». Общественное пространство «Стены». Лиговский проспект, 48В

Рассуждение о революциях

Говорят, что разбитые генералы очень любят разбирать прошедшее сражение, с тем чтобы понять, где же они допустили проклятую ошибку и с какого момента все пошло не так. Можно предположить, что генералу победившему исход, напротив, должен представляться вполне логичным, если не неизбежным.

С революциями так же. Сторонники произошедшей революции обычно считают, что она была неизбежна. Противники же наоборот - видят в ней роковую случайность.

Не залезая далеко в глубь веков и ограничив свой обзор двадцатым веком, можно было бы прийти к выводу, что правы скорее вторые. Почему так? Ну, во-первых, потому что революции происходят как правило в высокоцентрализованных государствах с ярко выраженной вертикалью власти. Если говорить начистоту, то понятно, что победить такого Левиафана нельзя: он может только победить себя сам, допустив ряд критических ошибок.

Ну, например, легко увидеть, что свергнутый в 1909 турецкий султан Абдул Хамид и свергнутый в 1917 Николай II допустили практически идентичные ошибки. Основных ошибок было 2:

- Фантастически неудачное кадровое назначение: великого визиря в Турции и министра внутренних дел в России. Турецкий великий визирь совершенно точно сочувствовал революционерам-младотуркам, игнорировал донесения об их деятельности, а когда они начали открытое восстание, отменил отданный султаном приказ о переброске войск из Анатолии для подавления мятежа. Российский глава МВД Протопопов непонятно, чем руководствовался, но развалил работу министерства, затеяв переаттестацию полиции в разгар идущей войны, и парализовал контрреволюционную борьбу (общее мнение современников).

- Концентрация войск с сомнительной (назовём это так) лояльностью в непосредственной близости от центра власти: прямо в столичном Питере (в России), или в Македонии, на расстоянии марш-броска от Стамбула, в Турции. Если бы взбунтовавшиеся части располагались в Чите или Басре, никаких критических последствий это бы за собой не повлекло.

Выходит, что если избегать критически неудачных назначений, особенно на силовые должности, и держать нелояльных силовиков как можно дальше от столицы, ваши шансы на долгое и счастливое правление сильно повышаются.

Но все это разбор частностей. Если подняться от рассмотрения частных ошибок на более высокий уровень обобщений и задуматься, почему революции происходят как правило там, где есть жесткая вертикаль власти, то мы придём к выводу, что фундаментальной ошибкой является как раз эта самая вертикаль и сверх-централизация.

И дело не только в излишней жесткости такой системы, но и в том, что она неизбежно приводит к информационному окукливанию руководства (например, никто не хочет нести начальству плохие вести). Собственно, из этой самой информационной изоляции и отрыва от реальности и берут начало те самые фантастически неудачные решения, которые вертикаль губят.

В свое время мне попалось описание одного психологического эксперимента. Детям разного возраста — от двух до пяти лет, предлагали решить одну и ту же задачу — Маша положила конфету на стол и ушла, пришел Петя и убрал конфету под стол. Вопрос — где будет искать ее Маша?

Оказалось, что дети примерно до трех лет отвечают, что Маша будет искать конфету под столом. Значит, в этом возрасте они еще не способны моделировать сознание другого человека. Дети не в силах вообразить, что другим может быть неизвестно то, что известно им, и что сознание других принципиально отличается от их собственного.

Подчас возникает впечатление, что уровень интеллектуального развития среднего историка, принимающегося рассуждать о событиях прошлых эпох, примерно соответствует уровню развития двухлетнего ребенка. Он не сознает, что картина мира и система ценностей людей, живших задолго до нас, отличались от наших, что героям прошлого, не могли быть известны последствия их действий в сколько-нибудь отдаленной перспективе.

Мы слишком часто забываем об этом, экстраполируя свои знания в прошлое, и, хуже того — экстраполируя в прошлое свои ценностные установки и целеполагание.
Характерно, что мы рассматриваем свои ценностные установки в качестве категорических императивов, которым были, на наш взгляд, обязаны подчиняться деятели прошлого. Нельзя судить деятелей прошлого по критериям последующих эпох, а тем более, требовать от этих деятелей приверженности идеям и политическим сообществам, не существовавшим в их время.

Вероятно, самым характерным примером подобной неправомерной экстраполяции является обвинение Александра Невского в коллаборационизме. Утверждается, что, подчиняясь монгольским ханам, собирая для них дань и подавляя восстания против сборщиков «выхода» Александр совершал предательство (любопытно, что никто, как правило, не вспоминает при этом об отце его Ярославе, который первым из русских князей получил ярлык у монголов).

Предположим, что Александр Невский — действительно, предатель. Кого же он в этом случае предал - «Русь»? Абсурдность этого предположения не сразу бросается в глаза. Если мы можем сказать, что Александр Невский был предателем Руси, то почему мы не можем назвать его предателем СССР? Нам возразят, что СССР в XIII веке не существовал, а Русь — была, поэтому и судить его можно за предательство Руси. Но, перефразируя Меттерниха, Русь (в XIII в.) — это только географическое понятие, вроде «Восточноевропейской равнины», которая, безусловно существует, но которой нельзя служить, и которую нельзя предать.

Здесь мы сталкиваемся с совершенно поразительным явлением. Читая тексты прошлого, наши современники очень часто не пытаются понять, что именно в этих текстах написано — не стремятся установить, что именно значили в прошлом те или иные слова, и что имели ввиду авторы этих текстов, когда их писали.

Употребление термина «Русь» по отношению к средневековью как нельзя лучше иллюстрирует нашу мысль. Слово «Русь» в древнерусских текстах ближе всего по значению к современному понятию «Украина». Термин «Русь» не распространялся на большую часть территории, которая согласно официальным учебникам входила в состав «древнерусского государства». Киев — это, вне всякого сомнения — Русь. Новгород и Владимир (т. е. современная Центральная Россия) — нет. Например, в рассказе об убийстве Андрея Боголюбского в Ипатьевской летописи, после убийства горожане сокрушаются о смерти князя и жалеют, что он не оставил им наследника — «князь наш убиен, а детей у него нету, сынок его мал в Новгороде, а братья его во Руси»

Следовательно, мы не можем приписывать князю XIII в. обязанность хранить верность несуществующему политическому образованию. Он не мог руководствоваться защитой интересов Руси, т.к. никакой Руси еще не было. Кому же он мог хранить верность и чьи интересы должен был преследовать?

Помимо интересов своей династии, Александр мог руководствоваться интересами своего города, Новгорода, либо же интересами православной веры — в его житии, отстаивается, разумеется, последняя точка зрения. С этой точки зрения его и имеет смысл оценивать.

Орда и Ислам

Считается, что принятие ислама Золотой Ордой состоялось в правление хана Узбека. Но что мы вообще подразумеваем под «принятием ислама»? По факту Узбек вынудил принять ислам знать, чингизидскую по преимуществу. Простого народа это не касалось.

Когда в ислам обратилась основная часть населения? По мнению венецианского дипломата Иосафата Барбаро, принуждение принять ислам относится уже ко временам Идегея (конец 14 - начало 15 вв.).

Впрочем, даже в конце XV в. в Орде сохранялась масса язычников. В ханской ставке Барбаро обнаружил непонятный предмет и спросил знакомого татарина, что это такое. Тот ответил, что это предмет языческого культа.

- А что, - спрашивает Барбаро, - среди татар ещё есть язычники?

- Ха-ха! Их много, но они скрываются.

Впрочем, сам по себе ордынский ислам был крайне синкретичным. Я уже писал тут про упоминания Тенгри (доисламского бога неба) в грамотах крымских ханов. Мне тогда возражали, что «тенгри» в этих документах обозначает просто «бог» вообще. Но вот пример получше.

В грамоте крымского хана Мухаммад-Гирея IV Алексею Михайловичу от 1657 г. хан называет себя «великим падишахом Великой Орды и Великого царства благословением Тенгри, милостью и милосердием Всевышнего (Аллаха)». Т.е. Тенгри и Аллах идут тут через запятую.

Этот пример показывает насколько флюидным и синкретичным был ордынский ислам и какую огромную роль играла старая тенгрианская традиция в деле легитимации власти даже в XVII в.

Запись моей лекции в Питере https://m.youtube.com/watch?v=HPod11wloxc

Правовая преемственность Московии от Орды.

Разговоры о том, была или не была Московия преемником Орды, не то чтобы беспредметны, но скорее несколько vague. Пожалуй, лучшей лакмусовой бумажкой преемственности служит преемственность юридическая - в какой степени московские власти признавали старинные права, полученные от властей ордынских.

Самый известный пример такой преемственности, постоянно цитируемый в литературе - это ярлык казанского хана Сахиб-Гирея от 1523 г. Держатели ярлыка использовали его в суде ещё в 1823 г. ссылаясь на его подтверждения в 1680 и 1766.

Вот только делать из этого далеко идущих выводов я бы не стал. Это яркое исключение лишь подтверждающее общее правило - крайне низкую степень правовой преемственности между Ордой и Московией, и уж тем более - Российской империей.

Возьмём к примеру тарханы - привилегии, дающие обладателю налоговый или судебный иммунитет. Тарханства собственно в Московии были упразднены в 1550, после принятия нового Судебника (да, насколько широко этот судебник реально применялся в судебной практике - большой вопрос. Но даже если применялся ограниченно, на заяву о намерениях отменить тарханы это тянет вполне).

Тарханства в завоёванном Казанском ханстве и Башкирии продержались до XVIII в. В современном Татарстане их отменил Петр, а в Башкирии, по большей части, Анна Иоанновна. Да, имперские власти продолжали жаловать новые тарханства, но только личные, в то время как старые были наследственными.

В общем, мы можем сделать такой вывод: Московия сохраняла правовую преемственность от Орды в очень ограниченной степени, а петербургская империя разорвала правовой континуитет окончательно.

У нас об этом обычно забывают, но наряду с Российской империей политической экспансией в Казахстан занималась и маньчжуро-китайская империя Цин.

После того как маньчжуры разгромили Джунгарское ханство и подчистую вырезали джунгар, Китаю по наследству достались и джунгарские вассалы: современные синьцзяньские уйгуры, а также восточные казахи, находившиеся от джунгар в зависимости.

В 1757 казахские султаны Среднего Жуза Аблай и Абулфайз приняли вассалитет империи Цин, получив китайский титул ванов. В 1771 этот самый Аблай был провозглашён ханов представителями всех трёх жузов. Таким образом, казахи оказались в зависимости одновременно от России и от Китая.

Надо сказать, что в отличие от России, Китай не занимался колонизацией Казахстана. Он ограничился формальным признанием господства, символической данью, и время от времени посылал казахским ханам подарки. Некоторые казахские ханы пытались отправить к императорскому двору сыновей - аманатами, но их отсылали обратно.

Двойная зависимость казахов от России и Китая продолжалась довольно долго. Даже в 1830-е российски власти беспокоились по поводу контактов казахских султанов с Китаем и получения ими китайских титулов.

Окончательно покончил с ней Кульджинский трактат 1851 г., запрещавший китайскому правительству вмешиваться в конфликты между российскими подданными и казахами. Ослабленный Опиумной войной и восстанием тайпинов Китай был больше не в состоянии поддерживать свой статус в евразийской степи.

Выходит, что когда на наших исторических картах бодро закрашивают территорию Казахстана XVIII в. как часть Российской империи, это в лучшем случае упрощение, если не подлог. Да, казахские ханы присягнули на верность Петербургу. Но это никак не мешает им поклясться в верности ещё и Пекину.

Казахстан на Волге

После бегства значительной части калмыков в Китай в 1771, астраханские степи опустели. Чтобы заселить их, имперские власти предложили перекочевать на Волгу казахскому султану Букею из Младшего жуза.

Накануне своего убийства 11 марта 1801 г. император Павел I издал указ о принятии Букея и его людей в российское подданство. Так возникло Букеевское ханство или Внутренняя Орда - казахский анклав на Волге, отделённый от казахских жузов казачьими войсками и цепью крепостей.

Букеевское ханство гораздо дольше сохраняло внутреннюю самостоятельность, чем земли собственно Казахстана. Ни ликвидация ханской власти в 1820-е, ни замена казахского обычного права имперским в 1830-1840-е его не коснулись.

Главной причиной этому было то, что хану Джангиру удалось наладить хорошие отношения с Николаем I. Николай осыпал его милостями, сделал генерал-майором (другие казахские султаны не поднимались выше майора или подполковника). Джангиру даже удалось добиться от Николая обещания разрешить его старшему сыну Сахиб-Гирею унаследовать ханство.

Николай, правда, обещания не сдержал. Когда в 1845 г. Джангир умер, Николай признал Сахиб-Гирея наследником, но не стал утверждать его в ханском достоинстве. Ну а через четыре года Сахиб-Гирей умер, так и не дождавшись наследования отцовского титула.

Следующему же по старшинству сыну Джангира Ибрагиму Николай и вовсе ничего не обещал. И в 1853 г. ханство было ликвидировано, а земли его включены в состав Астраханской губернии.

О соцсетях

Англосаксы очень удивляются, когда я говорю им о жёсткой социальной стратификации в российских соцсетях. Для умных текстов - фейсбук, классом пониже - вконтакте, ну а самое днище - одноклассники.

Как же так, говорят иностранцы, у нас фейсбук - это все равно, что инстаграм: он для фоточек и заметок о жизни. Никто не подумает выкладывать туда километры текста о политике или экономике.

Куда же тогда выкладывают «умные» тексты англосаксы? Вы будете смеяться, но в твиттер. Это может прозвучать дико: в то время как фейсбук плохо приспособлен для интеллектуальных текстов, твиттер то совсем не приспособлен. Вот и приходится исхитряться: выкладывать длинный текст в виде твита и двадцати комментариев к нему.

Это хороший пример нерациональности рода человеческого: мы далеко не всегда сообразовываем свои инструменты с задачами. Это можно рассматривать как своего рода QWERTY эффект: после того как ширнармасса раз квалифицировала твиттер как «умную» соцсеть, он будет развиваться как таковая, несмотря на полную для этого неприспособленность.

А вот почему толпа его так квалифицировала? Сильно подозреваю, что как раз из за «токсичности» твиттера. «Умные» тексты в принципе токсичны и потому не вписываются в англоязычный фб с его бесконечным позитивчиком.

PS чуть не забыл про телеграм: он очень популярен в третьем мире, странах типа Ирана или Индии. В телеграмме сидит например вся гонконгская оппозиция. Да, говорят они, мы понимаем что наша переписка может оказаться в руках российских спецслужб. Но скорее всего она не будет передана китайцам, а это для нас главное.

Как надо жить

"...князь Кулунчак Еникеев, со своими татарами и латышами в той деревне живет и наносит монастырю нестерпимые обиды, монастырскую пашню захватывает, а по его повелению его люди татары и латыши поругаются над христианской верой, приезжают к ним на конях, кричат и смеются, и в трубы трубят, и по бубнам бьют, и в смыки, и в домры играют, и огнем под монастырь приходять, и сжечь грозят".

Латыши - это понятно пленные, захваченные во время Ливонской войны и поселённые татарскими мурзами в своих деревнях.

(via https://t.me/Harunspeaks)

Китайская компартия и национальный вопрос. Часть I: 1920-1949.

Когда китайские коммунисты  рвались к власти, они смело раздавали обещания. Коммунисты клялись, что дадут меньшинствам право на полное самоопределение - вплоть до выхода из состава Китая. Например, резолюция Всекитайского съезда Советов в 1931 провозглашала "категорическое и безусловное признание права нацменьшинствв на самоопределение... В Монголии, Тибете, Синьцзяне, Юньнани, Гуйчжоу и т.д. ... трудящиеся массы имеют право определить, хотят ли они покинуть Китайскую Советскую Республику". Эта же позиция выражалась в резолюциях партийных съездов, письмах Мао Цзедуна, начиная с 1920 г. и т.д.

Но после разгрома Гоминьдана и прихода коммунистов к власти в 1949, их риторика немедленно меняется. В октябре 1949 агенство Синьхуа телеграфирует своему региональному подразделению: "В период гражданской войны мы подчеркивали право меньшинств на самоопределение, с тем чтобы поднять их на борьбу с реакционным режимом Гоминьдана. Это было правильно на тот момент. Но сегодня ситуация изменилась коренным образом... Ради объединения нашего государства, ради противостояния заговору империалистов и их гончих собак.. мы не должны больше использовать этот слоган и не позволять использовать его империалистам и реакционным элементам среди национальных меньшинств".

Удивительное по прямоте признание. По сути, государственное информационное агенство признает, что право на самоопредление с самого начала было обманкой, направленной на мобилизацию меньшинств на борьбу с Гоминьданом. На самом же деле его никто не собирался принимать всерьез и после победы КПК этот лозунг был немедленно отброшен.

Китайская компартия и национальный вопрос. Часть II: 1949-1989.

Уже через год после прихода к власти коммунисты начали кампанию этнической идентификации (minzu shibie). До этого гоминьдановский режим признавал наличие в Китае Пяти Рас: ханьцев, маньчжуров, мусульман, монголов и тибетцев. Как видите, народностям Юго-Запада было отказано в субьектности. КПК решила это исправить.

Уже к 1953 году было признано 39 этнических групп. К 1964 - еще пятнадцать, в 1982 - еще две. В итоге количество этнических групп в Китае выросло до 56. Этот результат был достигнут частично путем разбиения меньшинств на более мелкие - например, мусульман разбили на целых десять групп. Частично - путем выделения меньшинств из ханьцев.

Так, Джордж Мосли обнаружил, что многие жители Южного Китая понятия не имели, что принадлежат к меньшинству, пока им не сообщили об этом работники китайской Академии наук. Кэтрин Кауп писала, что крупшейшее меньшинство в стране, Чжуан, было выдумано коммунистами практически с нуля. Ранний коммунистический режим целенаправленно занимался нациестроительством меньшинств.

Что последовало за этим? Вы будете смеяться, кровавые репрессии. Если в 1949-1960 гг. к меньшинствам старались подходить с пряником, то с началом Культурной революции в 1966 на них обрушили кнут. Красная Гвардия намеревалась уничтожить "четыре старины": старую культуру, старые привычки, старые обычаи и старые идеи.

В Тибете большинство монастырей было закрыто, а реликвии уничтожены. Мусульман заставляли выращивать свиней, а в деревенские колодцы бросали свиные кости. Юго-западные меньшинства объявили пособниками врага и иностранными агентами. В годы Культурной революции по всему китайскому Юго-Западу творилось примерно то же, что сейчас происходит в Синьцзяне. В некоторых районах провинции Юньнань число "иностранных агентов" доходило до 20-30% взрослого населения. Во Внутренней Монголии 16 тыс. "сепаратистов" были расстреляны в ходе самой кровавой чистки эпохи Культурной революции.

Понятно, что систему национальных автономий бичевали за создание "искуственно созданных независимых царств". В Юньнани упразднили четыре национальные автономные префектуры, а от Внутренней Монголии отрезали еще две. В большинстве автономий "этнические" кадры подверглись чистке и были заменены китайцами. Все это подавалось под соусом классовой борьбы - утверждалось, что "национальная проблема - это в сущности классовая проблема".

После смерти Мао Цзэдуна наступила передышка. Пришедший к власти Дэн Сяопин объявил, что кровавые репрессии - это преступление Банды Четырех, к которому новые власти никакого отношения не имеют. И это при том, что некоторые из этих репрессалий организовывал еще сам Дэн - при жизни Мао. Тут мне видится некоторая параллель с Хрущевым.

При Дэне Партия принесла извинения перед меньшинствами за Культурную революцию. Было заявлено, что КПК "переоценила роль классовой борьбы" и тем самым нанесла ущерб национальным кадрам. Была принята обширная программа позитивной дискриминации: налоговое бремя на национальные районы было урезано, субсидии увеличены. На нацменьшинства не распространялась политика ограничения рождаемости, им разрешалось иметь двух детей, в то время как китайцам - только одного. Кроме того абитуриенты из меньшинств автоматически получали +10 баллов (из 100) на гаокао - киатйском ЕГЭ.

Какой вывод можно сделать из вышеозначенного? Ну, например, такой - рассуждая о политике крупных организаций (государств, например) мы почему-то принимаем за аксиому, что она разумна, логична и последовательна, в то время как в реальности она нередко бывает совершенно шизофренична. Вот как в Китае - сначала сами развиваем у юго-западных меньшинств этническую самоидентификацию, а через десять лет обвиняем их в выдуманных, фантастических преступлениях и массово заключаем в концлагеря.

Этот пример показывает, что в самой природе государства есть нечто кафкианское. Просто в Китае это намного очевиднее, чем в Европе.

Три тезиса о казачестве.

1. Некоторые говорят, будто Московия была слепком с Орды. Чушь полнейшая. Орда, с ее выборными ханами, которым было запрещено почти все вплоть до самостоятельного ведения переписки, с которыми даже можно было судиться (по гражданским делам), не имела с деспотической Московией почти ничего общего.

Не слепками конечно, но очень близкими к Орде социальными организмами были казачьи войска - в допетровский период. Это касается и этнического и культурного аспекта. Да, значительная часть правящего класса Московии вышла из Орды, но к 1600 г. она была тотально русифицирована и старые тюркские политические традиции давно умерли. А на Дону - нет.

2. Среди разочаровавшейся в московской цивилизационной модели интеллигенции сегодня очень популярен образ Великого княжества Литовского. Литва с ее Магдебургским правом видится таким бастионом свободы, противостоящим московскому деспотизму.

Есть только одна загвоздка. При всех симпатиях к Речи Посполитой (а у неё была масса достоинств, не говоря уже об эстетической привлекательности) для большинства населения это был ад на земле, не хуже Московии. Помните как писал Герберштейн о странах, которые он посетил? «В Польше, Литве и Московии я видел нищету и тяжкое рабство». Т.е. он не видел между ними принципиальной разницы. Речь Посполитая выгодно отличалась в смысле свобод шляхетства, но не крестьянства.

Неудивительно, что в последние несколько столетий мы не видим у русского простонародья особой тоски по Литве. И переселения в Литву (т.е. голосования ногами в ее пользу) мы тоже не видим. А что мы видим? Массовое желание стать казаками.

3. С казачеством связана одна из самых феерических наебок в мировой истории - избрание Романовых. Ключевский ошибался, когда писал о том, что их привела к власти дворянская армия - неправда, она была преимущественно казацкой. Романовы пришли к власти на казацких «штыках».

Да вот только немедленно после прихода к власти Романовы начинают проводить про-дворянскую политику, совершенно противоположную интересам казачества. Они тут же раздают большую часть населения страны (ранее свободную) в рабство дворянам - зона крепостничества распространяется вплоть до Белоозера. Затем они закручивают гайки и в сфере внутреннего управления, заменяя старые выборные институты назначаемой бюрократией.

Ну а там к правлению Петра и до казаков руки дошли. Абсолютистский Молох, к созданию которого казаки некогда приложили руку, превратил и самих казаков из вольных полукочевых орд в военных рабов государства. Фантастическая по красоте комбинация.

Кто такие казаки

В чате спросили, тюрки ли казаки. И да, и нет - это сборная солянка на самом деле.

Слово «казак» многозначное, об этом ещё Матвей Меховский в «Трактате о двух Сарматиях» писал. В татарском казак - это изгой, отщепенец, отделившийся от общества. Ну, например, в «Идегее» сын Идегея прогоняет отца с фактически трона и тот уходит в казаки.

Вот из таких изгоев + славянских переселенцев и образовались те, кого мы сегодня называем казаками.

Бастион славянства и православия из казаков придумали гораздо позже, уже в 19 в. Историческое казачество было сумой переметной, без выраженной лояльности. Ну, например, когда польский офицер спросил разбитых во время восстания Хмельницкого казаков, что они теперь будут делать, те ответили «На море подадимся - либо на турецкий флот наймёмся, либо турецкое побережье грабить будем. Не решили ещё». Казаки спокойно жили на Кубани под властью Крымского хана задолго до начала российской экспансии в регион.

В общем, чтобы пририсовать казакам глубокую православную веру и славянскую идентичность, понадобился гений и фантазия Гоголя.