Сямэньское дело или как в Китае силовиков окоротили
Жил да был в Китае, в провинции Фуцзянь, эффективный менеджер по имени Лай Чансин. Его компания Yuanhua International занималась в 1990-е контрабандой через порт Сямэнь - крупнейший в провинции. Это было тем более удобно, что как раз напротив, через пролив, располагался Тайвань. С него Лай и ввозил в Китай автомобили, сигареты и бензин: эти акцизные товары облагались наибольшими пошлинами, а следовательно и маржа была максимальной.
Поскольку провинция Фуцзянь располагается напротив Тайваня, она вся буквально напичкана разнообразными силовиками. И все эти силовики - армия, полиция, министерство общественной безопасности - были у Лая в кармане. Достаточно сказать, что контрабандные товары он хранил на армейских складах.
Некоторые схемы Лая были довольно изящны. Ну, например, ввоз тайваньских автомобилей в Китай на тот момент был запрещен. Т.е. ввезти их Лай мог - таможню он контролирует - но как их легализовать? И Лай придумал остроумное решение: полиция выдавала свидетельства о том, что эти автомобили - конфискат, отобранный у контрабандистов и проданный после этого с аукциона.
Лай отстроил себе в Сямэне дворец - с кинотеатрами, бассейнами и залами для пиров. В этом дворце он и обхаживал всю местную, да и заезжую силовую элиту, необходимую, чтобы прикрывать его бизнес.
Погорел он очень глупо. Один из его младших компаньонов разорился: остался в минусе на пару миллионов баксов и пришел просить Лая покрыть этот долг. Лай отказался. Тогда рассерженный компаньон расписал все схемы Лая - донос занял 74 страницы - и отослал их прямо в Пекин - в Центральную комиссию по проверке дисциплины.
Тут надо понимать, что на тот момент происходило в Пекине, где премьером был Чжу Жунцзи. Еще будучи вице-премьером, Чжу указывал, что львиная доля "массажных салонов", публичных и игорных домов и т.п. заведений в Китае располагается в зданиях, принадлежащих армии - и что с этим пора кончать. Его на тот момент послали, но став премьером Чжу имел гораздо больше возможностей для давления на силовиков. И тут ему кладут на стол доклад, из которого следует, что значительная часть силовой верхушки страны покрывает контрабанду через Сямэньский порт.
Следствием по делу занималось более тысячи следователей. Сам Лай успел убежать в Канаду (его предупредил об аресте вице-губернатор провинции), но большая часть его подельников была арестована. Всего по делу было осуждено 156 чиновников, включая двух министров, замминистра общественной безопасности и множество высших госслужащих. Этот замминистра после ареста заявил, что его вина в том, что он недостаточно часто читал Маркса, Ленина и Мао и "слишком много общелся с бизнесменами" - вот они его и совратили.
По итогам процесса армии запретили заниматься коммерцией и отобрали у нее непрофильные активы.
Забавно, что пропагандистский эффект от Сямэньского дела оказался очень похож на эффект от ареста Аршукова. Партия поначалу пыталась представить процесс как очистительный: скажем, дворец Лая был открыт для посещений – там организовали выставку, посвященную его художествам и их разоблачению. Вот только посетители восприняли месседж не так как рассчитывало начальство: они стали оставлять в книге отзывов замечения типа «Как вышло, что человек годами подкупал высших чиновников и никто этого не замечал? Вся система прогнила». В итоге выставку закрыли, несмотря на то, что билеты были раскуплены на месяцы вперед.
Жил да был в Китае, в провинции Фуцзянь, эффективный менеджер по имени Лай Чансин. Его компания Yuanhua International занималась в 1990-е контрабандой через порт Сямэнь - крупнейший в провинции. Это было тем более удобно, что как раз напротив, через пролив, располагался Тайвань. С него Лай и ввозил в Китай автомобили, сигареты и бензин: эти акцизные товары облагались наибольшими пошлинами, а следовательно и маржа была максимальной.
Поскольку провинция Фуцзянь располагается напротив Тайваня, она вся буквально напичкана разнообразными силовиками. И все эти силовики - армия, полиция, министерство общественной безопасности - были у Лая в кармане. Достаточно сказать, что контрабандные товары он хранил на армейских складах.
Некоторые схемы Лая были довольно изящны. Ну, например, ввоз тайваньских автомобилей в Китай на тот момент был запрещен. Т.е. ввезти их Лай мог - таможню он контролирует - но как их легализовать? И Лай придумал остроумное решение: полиция выдавала свидетельства о том, что эти автомобили - конфискат, отобранный у контрабандистов и проданный после этого с аукциона.
Лай отстроил себе в Сямэне дворец - с кинотеатрами, бассейнами и залами для пиров. В этом дворце он и обхаживал всю местную, да и заезжую силовую элиту, необходимую, чтобы прикрывать его бизнес.
Погорел он очень глупо. Один из его младших компаньонов разорился: остался в минусе на пару миллионов баксов и пришел просить Лая покрыть этот долг. Лай отказался. Тогда рассерженный компаньон расписал все схемы Лая - донос занял 74 страницы - и отослал их прямо в Пекин - в Центральную комиссию по проверке дисциплины.
Тут надо понимать, что на тот момент происходило в Пекине, где премьером был Чжу Жунцзи. Еще будучи вице-премьером, Чжу указывал, что львиная доля "массажных салонов", публичных и игорных домов и т.п. заведений в Китае располагается в зданиях, принадлежащих армии - и что с этим пора кончать. Его на тот момент послали, но став премьером Чжу имел гораздо больше возможностей для давления на силовиков. И тут ему кладут на стол доклад, из которого следует, что значительная часть силовой верхушки страны покрывает контрабанду через Сямэньский порт.
Следствием по делу занималось более тысячи следователей. Сам Лай успел убежать в Канаду (его предупредил об аресте вице-губернатор провинции), но большая часть его подельников была арестована. Всего по делу было осуждено 156 чиновников, включая двух министров, замминистра общественной безопасности и множество высших госслужащих. Этот замминистра после ареста заявил, что его вина в том, что он недостаточно часто читал Маркса, Ленина и Мао и "слишком много общелся с бизнесменами" - вот они его и совратили.
По итогам процесса армии запретили заниматься коммерцией и отобрали у нее непрофильные активы.
Забавно, что пропагандистский эффект от Сямэньского дела оказался очень похож на эффект от ареста Аршукова. Партия поначалу пыталась представить процесс как очистительный: скажем, дворец Лая был открыт для посещений – там организовали выставку, посвященную его художествам и их разоблачению. Вот только посетители восприняли месседж не так как рассчитывало начальство: они стали оставлять в книге отзывов замечения типа «Как вышло, что человек годами подкупал высших чиновников и никто этого не замечал? Вся система прогнила». В итоге выставку закрыли, несмотря на то, что билеты были раскуплены на месяцы вперед.
