У отца была романтическая внешность. В его лице ощущалась какая-то необоснованная, излишняя представительность. Он выглядел моложавым, довольно элегантным. И все-таки казался обитателем горьковской ночлежки. Он напоминал разом — Пушкина и американского безработного.

"Наши"

Мама говорит, что когда-то я просыпался с улыбкой на лице. Было это, надо полагать, году в сорок третьем. Представляете себе: кругом война, бомбардировщики, эвакуация, а я лежу и улыбаюсь…
Сейчас все по-другому. Вот уже лет двадцать я просыпаюсь с отвратительной гримасой на запущенной физиономии.

"Филиал"

Завтра в Петербурге стартует фестиваль памяти Довлатова и его эпохи под названием “День Д”. В программе - уличные мероприятия, тематические круглые столы и благотворительные фотосессии с самым настоящим пиджаком Довлатова. Идейный вдохновитель фестиваля - петербургский историк Лев Лурье. Большинство мероприятий бесплатные, но необходимо регистрироваться заранее.
https://www.dovlatovday.ru/

Коротышки - оригинальный проект телеграма, на котором вы найдёте массу коротких рассказов любимых классиков, сдобренных яркими иллюстрациями. Автор канала не утомляет нудными и пространными размышлениями (прямо как наш Довлатов), и при этом сам обладает завидным чувством языка (прямо как наш Довлатов!). Ничего лишнего, только строки, проверенные временем. Подписывайтесь 👉 @short_read

Значит, что-то есть в марксистско-ленинском учении. Наверное, живут в человеке социальные инстинкты. Всю сознательную жизнь меня инстинктивно тянуло к ущербным людям — беднякам, хулиганам, начинающим поэтам. Тысячу раз я заводил приличную компанию, и все неудачно. Только в обществе дикарей, шизофреников и подонков я чувствовал себя уверенно.

“Чемодан”

Шла как-то раз моя тетка по улице. Встретила Зощенко. Для писателя уже наступили тяжелые времена. Зощенко, отвернувшись, быстро прошел мимо.

Тетка догнала его и спрашивает:
— Отчего вы со мной не поздоровались?
Зощенко ответил:
— Извините, я помогаю друзьям не здороваться со мной.

"Записные книжки"

Завтра, 3 сентября 2019 года, Сергею Довлатову исполнилось бы 78 лет. Радио Sputnik готовит эфир, посвященный герою нашего с вами канала. Говорить о Сергее Довлатове в студии @radio_sputnik завтра в 10:00 будут Анна Альбертовна Воронцова-Маралина, проректор Института Иоанна Богослова, и Андрей Викторович Лисицкий, директор библиотеки им. Ф.М. Достоевского.
Эфир можно будет послушать, и даже посмотреть, на ютуб канале редакции: https://www.youtube.com/channel/UC4uV__YBvECAUMVLx_Xv7WA
Подписаться на телеграм канал Радио Spuntik 👉🏻 @radio_sputnik

Ну а мы, раз уж пришлось к слову, скромно процитируем публикацию Александра Гениса о работе Довлатова на радио "Свобода":

"Надо сказать, что радио отвечало акустической природе довлатовского дарования. Сергей писал вслух и выпускал предложение только тогда, когда оно безупречно звучало. Наверное, поэтому Довлатова всегда любили слушатели, и письма он получал чаще, чем все остальные, вместе взятые. Сергей только жаловался, что кончаются они одинаково - просьбой прислать джинсы".

С днем рождения Сергея Довлатова всех нас!

Лет десять назад я спас утопающего. Вытащил его на берег Черного моря. Жили мы тогда в университетском спортивном лагере. Ко мне подошел тренер и говорит:
«Я о тебе, Довлатов, скажу на вечерней линейке».
Я обрадовался. Мне нравилась гимнастка по имени Люда. И не было повода с ней заговорить. Вдруг такая удача.
Стоим мы на вечерней линейке. Тренер говорит:
«Довлатов. шаг вперед!»
Я выхожу. Все на меня смотрят. И Люда в том числе.
А тренер продолжает:
«Обратите внимание! Живот выпирает, шея неразвитая, плавает, как утюг, а товарища спас!..»
После этого я на Люду и смотреть боялся.

"Ремесло. Невидимая газета"

Реплика в Чеховском духе: "Я к этому случаю решительно деепричастен".

"Записные книжки"

Как человеку Довлатову была свойственна острая рефлексия и одновременно боязнь обнаружить ее. Он удивительно болезненно реагировал на любой отзыв приятелей о написанном им, а отзывы частенько стремились быть не менее «художественными», чем сама проза. Скажем, поди догадайся, что значит такой отзыв:
«Гениальное неудачное произведение Довлатова» (о повести «Стена»)

Борис Рохлин "Скажи им там всем..."

После третьей рюмки Буш выкрикивал:
— Гагарин в космос не летал! И Титов не летал!.. А все советские ракеты — это огромные консервные банки, наполненные глиной...
Казалось бы, такому человеку не место в советской журналистике. Тем не менее Буш выбрал именно это занятие. Решительный нонконформизм уживался в нем с абсолютной беспринципностью. Это бывает.
В творческой манере Буша сказывались уроки немецкого экспрессионизма. Одна из его корреспонденций начиналась так:
"Настал звездный час для крупного рогатого скота. Участники съезда ветеринаров приступили к работе. Пахнущие молоком и навозом ораторы сменяют друг друга..."

"Компромисс"

О многих я слышал:
"Под напускной его грубостью скрывалась доброта..."
Зачем ее скрывать? Да еще так упорно?

"Записные книжки. Соло на IBM"

Министр культуры Фурцева беседовала с Рихтером. Стала жаловаться ему на Ростроповича:
— Почему у Ростроповича на даче живет этот кошмарный Солженицын?! Безобразие!— Действительно, — поддакнул Рихтер, — безобразие! У них же тесно. Пускай Солженицын живет у меня...

"Записные книжки. Соло на Ундервуде"

Прекрасный тест "Закончите шутку Довлатова" от Академии Арзамас: https://arzamas.academy/mag/500-dovlatov

В «Марше одиноких» есть главка «Это письмо дошло чудом...». Я полагаю, принадлежит оно Смирнову-Охтину. Там есть замечательные строки: «Твоя эмиграция — не частное дело. Иначе ты не писатель, а квартиросъемщик. Ты вырвался, чтобы рассказать о нас и о своем прошлом... Тебя окружает прошлое. То есть — мы. Безумные поэты и художники, алкаши и доценты, солдаты и зэки. Нас много, и мы живы. Нас убивают, а мы живем и пишем стихи. В этом кошмаре, в этом аду мы узнаем друг друга не по именам. Как — это наше дело!»
В очередной главке Сергей Довлатов ответил своим письмом. Концовка его такова: «Зовут меня все так же. Национальность — ленинградец. По отчеству — с Невы».

Вадим Нечаев "Довлатов и литературная ситуация в Питере конца 60-х и в 70-е годы"

Обложка романа "Иностранка". New York: Grove Weidenfeld, 1991

24 дек. 1978
Дружить здесь не с кем. Эмигранты, главным образом — врачи. (Саврасов. «Врачи прилетели»). С уклоном в гинекологию и зубное протезирование. Есть несколько писателей — жуткая дрянь. Один сказал: «У меня проза типа белых стихов». Есть литератор по фамилии — Блок. Я был уверен, что дело исчерпывается Виктором Чеховым, Раисой Ахматовой и целой группой ленинградских поэтов — Некрасовых (Георгий, Юрий и Борис).

По дороге в Нью-Йорк. Письма из Вены

США: Все, что не запрещено — разрешено.
СССР: Все, что не разрешено — запрещено.

"Записные книжки. Соло на IBM"

​Я решил зайти к оперу Борташевичу. Это был единственный офицер, говоривший мне "ты". Я разыскал его в штрафном изоляторе.
— Гуд ивнинг, — сказал Борташевич, — хорошо, что ты появился. Я тут философский вопрос решаю — отчего люди пьют? Допустим, раньше говорили — пережиток капитализма в сознании людей... Тень прошлого... А главное — влияние Запада. Хотя поддаем мы исключительно на Востоке. Но это еще ладно. Ты мне вот что объясни. Когда-то я жил в деревне. У моего соседа был козел. Такого алкаша я в жизни не припомню. Хоть красное, хоть белое — только наливай. И Запад тут не влияет. И прошлого вроде бы нет У козла. Он же не старый большевик... Я и подумал, не заключена ли в алкоголе таинственная сила. Наподобие той, что образуется при распаде атомного ядра. Так нельзя ли эту силу использовать в мирных целях? Например, чтобы я из армии раньше срока демобилизовался?..

"Зона"