Ранее я публиковал
график, показывающий снижение темпов роста производительности труда.
Почему при всем техническом прогрессе производительность труда растет очень слабо? Отчасти ситуация объясняется так называемым эффектом Бомоля, названным так в честь американского экономиста Уильяма Бомоля, впервые описавшего его в
статье «Macroeconomics of Unbalanced Growth: The Anatomy of Urban Crisis».
Предположим, что вначале мы имеем аграрную экономику (так, собственно, и было до Первой промышленной революции). Сперва 100 крестьян производят 100 единиц агропродукции, потом 50 фермеров производят те же 100 единиц зерна и всего прочего, но оставшиеся 50 экс-крестьян становятся, условно говоря, прислугой (переходят в низкопроизводительную сферу услуг), при этом их продуктивность сохраняется на прежнем уровне. Общая производительность труда в системе растет, но далеко не так сильно, как в изолированном агросекторе. При росте технического прогресса, скажем, один крестьянин может производить 100 единиц еды, оставшиеся 99 идут в сферу услуг.
Ту же модель можно применить и к промышленному сектору, просто заменив крестьян рабочими. Фактически рост производительности ограничен асимптотическим (бесконечно приближающимся) лимитом в 100%.
Проблема в том, что нет никакого синхронного роста производительности труда во всех сферах экономики. Технический прогресс, как правило, дает ее увеличение в промышленности или сельском хозяйстве, в то время как сфера услуг, включая государственные, имеет в основном очень низкий потенциал роста производительности. Например, производительность труда водителя как была на уровне середины XХ века, такой же примерно и осталась. А производительность охранника, курьера или сиделки, может, и вообще не изменилась со Средневековья.
Впрочем, добавились и новые эффекты. Скажем, можно адаптировать эффект Бомоля, добавив туда, как это делает британский экономист Адэр Тёрнер, всяческих селебрити.
Просто предположим, что из 50 экс-крестьян в низкопроизводительную сферу услуг перемещаются 45, а пять становятся артистами, музыкантами и прочими селебрити (при этом их продуктивность оказывается в четыре раза выше, чем у экс-крестьян). Проблема в том, что даже «высокий» сегмент сферы услуг слишком мал и даже в этом случае рост производительности труда тоже ограничен асимптотическим лимитом.