Вот такая
----------
Она поцеловала сначала самые кончики пальцев, самые-самые, где от краешков ногтей начинают почесываться губы, а потом поцеловала складочки, где пальцы сгибаются и прихватывают губы немножко, и губам становится тепло. Потом она стала целовать ладони, по кругу, как если бы "этому дала, этому дала", так, чтобы было немножко влажно, и добралась до тоненькой-тоненькой кожи запястий, и ее тоже целовала, двигаясь вверх, к впадинке локтя, и по плечам щекотно проводила губами, и, неловко скрючиваясь, по одному целовала длинные пальцы на ногах, и жалела только, что нельзя так изогнуться, чтобы поцеловать пухленький живот с горизонтальной щелочкой пупка, и все это время поглядывала радостно в зеркало, и шептала себе тихонько, как шептала, купая ее по вечерам, баба Анюта: "Ах, какая Маша... Ах, Маша какая уродилась..."

---
(Еще один очень короткий рассказ из цикла "Как в кине: очень короткие рассказы о детях": linorgoralik.com/kakvkine.html)

«...Я однажды лишила детей праздника. Вернее так, вожатым к середине смены становится скучно и нужен повод. Поэтому вожатским советом меня с коллегой по отряду было решено поженить. Я тогда была юная и наивная, „нет“ открыто сказать не могла, а на замужество была не согласна даже в шутку. В назначенный день устроила побег невесты и уехала в город на сутки. Но начальница смены вместо отмены „свадьбы“ ее перенесла. То есть я возвращаюсь — и под венец. Ну что ж. „Нет“ я все еще сказать не могу, иду замуж. Выкуп (дети ликуют), поцелуй (дети в восторге), дорога в „загс“ (детская свита провожает), согласны ли вы, Алексей, взять Анастасию в жены — и он говорит: „Нет“. Я в восторге, дети в шоке. У вожатых в итоге все равно был повод, а Алексей со мной до конца смены не разговаривал». (Anastasiya Podrubnaya для нашей подборки об ужасно плохих вожатых)

«...Я работал в Ленинградском зоопарке программистом. Мне было лет 20, наверное, и продержался я пару недель. Во-первых, разобраться в их монструозной системе мне оказалось не по силам. Во-вторых, я был единственным мальчиком в комнате на 20 человек, и (в большинстве немолодые) сотрудницы занимались в основном тем, что меряли чулки и хвастались друг перед другом, не обращая на меня внимания. Зато я спас из мусора и утащил домой типографски напечатанную табличку «В связи с плохой погодой обезьяны не демонстрируются». (Valera Fooksma для нашей подборки про странные работы)

Сегодня в 7 вечера буду вот тут немножко говорить - и обязательно участвовать, - приходите, пожалуйста, создавать арт-объект вместе. "Теория моды" устраивает воркшоп, вести его будут шеф-редактора журнала Liudmila Aliabieva и преподаватель Британской высшей школы дизайна Нина Вересова. Он - про частную историю, передаваемую через одежду. Старые вещи очень, очень стоит приносить с собой. Прямо с нетерпением жду вечера.

«...2000 год. Преподавательница теории искусства за неделю предупредила наш крошечный курс культурологов, что скоро поведет нас к знакомому физику (соседний корпус) показать интернет. У физика была тесная каморка за аудиторией — и ровно между двух стен вмещался стол с компьютером. Мы все стояли, преподавательница сидела. Конечно, она вводила в поиск запросы — и, конечно, мы тогда подумали, что весь интернет — это сборник научных статей. «Деррида» — восторженно вбивала она. Открывала — и сворачивала окна одно за другим. «Ортега-и-Гассет» — она ликовала! И снова все сворачивала вниз. В мой второй раз я пришла к подруге на работу (она была журналисткой) — и только тогда узнала, что в интернет в том числе можно вбить «Леонардо ди Каприо». (Anna Sidelnikova для нашей новой подборки про первую встречу с интернетом)

Вот тут я читаю голосом 20 историй, одна другой трогательнее, о том, откуда берутся дети; все они - из вот этой подборки проекта PostPost.Media. Спасибо всем огромное за эти самые истории. И, конечно, спасибо проекту "Сноб", с которым мы (PostPost.Media) теперь делаем совместный подкаст: следующий выпуск будет про "детские преступления". И Владимиру Ермилову спасибо - за запись и звукооператорскую работу.

"Муса". Я начала писать роман, который будет называться "Муса". Про слона, и, скорее всего, от первого лица (слонячьего; я поняла, я писатель-анималист). Как слон идет пешком по России всех времен сразу (и даже не понимает, что это все времена сразу, принимая всю эту ебанину за нашу с вами, ну, нормальную такую жизнь), - в подарок от турецкого султана русскому царю. Я планировала и выстраивала этот роман (с перерывами) одиннадцать лет; Бог весть, что получится и получится ли вообще, но в данный конкретный момент я довольно-таки счастлива.

В Цфате Ж. предложил нам попить настой травы "гат". Сразу предупредив, что настой немного галюциногенный. Но немного. Первым решился Ермилов. Мы стоим, ждем реакции. Ермилов прислушивается к себе.
- Первый глоток скорее неприятный, - говорит. - Второй скорее приятный. А третий фиолетовый.

"Носи свои жемчуга с гордостью". Эту фразу, - "Wear your pearls with pride", - я впервые прочла в прекрасном нон-фикшне о мире американских сорорити,  а потом встречала еще много где, и всегда (кроме случаев пародирования) она подразумевала более или менее одно и то же: жемчужная нитка - не просто ультимативный признак женственности, но и признак среднего (и высшего, - хотя тут вопрос тонкий) класса; гордись же своей женственностью и своим положением. Тем ярче и интереснее для меня история с вот этим образом из новой коллекции Giambattista Valli x H&M, -  мужской образ с жемчужной ниткой на шее смотрится едко и дерзко в обоих смыслах: с одной стороны, если еще и есть хоть одно женское украшение, до сих пор не адаптированное для мужского гардероба, то вот оно, а с другой стороны, трудно представить себе более занятное высказывание о классовой системе, чем коллаборация GV x H&M как таковая и чем все эти коллабы luxury с масс-маркетом вообще (я только за, не поймите меня неправильно). Ниже - чуть подробнее.

Привела сайт в порядок. Теперь там полностью (и относительно аккуратно) выложены:

• Все поэтические сборники за последние двенадцать лет (включая книгу "Устное народное творчество обитателей сектора М1");

• Очень много прозы (включая подборку "Короче: 113 довольно коротких рассказов", повесть "Валерий" и мелкие записочки за много лет, которые "Сквозь пальцы");

• Детские тексты (включая - целиком - "Мартин не плачет", "Холодную воду Венисаны", "Странные истории про царя Соломона" и две первых книжки про Агату);

• 93 интервью с прекрасными людьми;

• Графика, объекты, картинки, ювелирка и wearable art (включая работы прихожан Тухачевской бумажной церкви и wearables из серии Mnesia);

• Полные тексты статей в НЛО и "Теорию моды" за 10 лет;

• Весь Заяц ПЦ;

• Некоторое количество моих текстов на английском (в оригиналах и переводах).

Вдруг кому.

Буду иногда писать сюда, как движется роман "Муса" - про слона, который идет по вневременной России в подарок от турецкого султана русскому царю; писать я это буду в основном для самоподдержки, конечно, потому что путь нам с Мусой предстоит очень долгий. Вот сегодня, например, я занимаюсь тем, что раскладываю историю всех персонажей, задействованных в турецком прошлом Мусы (без которого трудно понять, почему он рвется стать русским патриотом, полюбить Россию всей душой и русскому царю до смерти служить), на таймлайне длиной в шесть месяцев (получается огромная экселевская таблица, которая потом превратится в список реминисценций). Так вот, последние двадцать минут я переставляю с места на место 5 клеток со словами "передовые русские огурцы". Очень, очень долгий путь нам с Мусой предстоит, я чувствую.

#МусаИдет

Гадание на историях: всем, кто поддержит проект PostPost.Media на Patreon, мы с сегодняшнего дня гадаем на случайных историях, - я тыкаю в сайт с закрытыми глазами и высылаю пойманную историю новому патрону в личку. Присоединяйтесь к развлечению: https://www.patreon.com/postpostmedia :)

«...Старшая сестра в 4,5 года, когда нас с младшей еще не было, осталась одна с папой. Папа решил поиграть в мавзолей, лег на диван и закрыл глаза. На восклицания дочери: «Пап! Я лезу! Пап, я лезу!» отвечал: «Лезь, доченька, лезь!» Когда мама вернулась, она нашла «полезанными» все занавески, вроде бахромы. Сантиметровые надрезы по краю там, куда ребенок смог дотянуться. Обоим влетело по первое число. Но самое удивительное — моя младшая сестра, услышав эту веселую семейную историю, над которой все очень смеялись много раз, надрезала практически все полотенца в доме». (Olga Shestova для нашей подборки о детских преступлениях)

Очень трудно объяснить собаке, что главный принцип игры в кидание мячика - "если ты его любишь - отпусти".

«...У меня была любовь в 18 лет к одному юному поэту, постоянно цитировавшему Бродского. Я поехала к нему на день рождения и по дороге купила в переходе живого кролика в подарок. Вот так, спонтанно! Мне казалось, что это такое завуалированное признание в любви, и он полюбит этого кролика, а потом и меня. Но он совсем не обрадовался, а стал думать, как спрятать зверя от бабушки, чем его кормить и кому отдать. И тут я поняла, что он меня не любит и не полюбит, что он самовлюбленный эгоист и что нам с ним не по дороге». (Olga Uvarova для нашей подборки о неразделенной любви)

"...У меня есть теория, которая очень помогает мне жить, в том числе как верующему человеку. Это теория эмоционального равенства. Она говорит очень простую вещь: у людей может быть фантастически разный жизненный опыт, может не быть общего языка, не быть общих культурных кодов, один может жить в австралийском племени, другой — сидеть в этом зале. Но у них абсолютно общий эмоциональный опыт. Страх, любовь, ненависть, ревность, тревога — эти вещи они с довольно большой вероятностью проживают одинаково (я знаю, насколько это спорное утверждение с точки зрения истории и философии эмоций, но я думаю, что читатель поймет, о чем я говорю). Да, мы можем говорить о том, как представитель общества performs emotion (выражает эмоцию. — Ред.) — как мы ее осмысляем, проявляем, анализируем, рефлексируем, предъявляем, обсуждаем, — и предъявлять друг другу performative differences (различия в выражении. — Ред.); но испытываем мы, верится мне, одно и то же. Я понимаю, что это тонкая грань: где заканчивается «испытываем» и начинается «рефлексируем» — бог весть (рефлексия — во многом плод внешних конструктов и дискурсов), но то живое, что болит или веселится в нас, кажется мне всеобщим. Эмоции — это единственная общая валюта на Земле, общий код."

Огромное спасибо Центру Вознесенского, где состоялся этот разговор; спасибо моим собеседникам Александру Гаврилову и Екатерине Писаревой; спасибо Анне Голубевой - за работу с текстом, а Colta.ru - за публикацию.

"...- Вы верите в везение?
- С тем, как складывается моя жизнь, в него трудно не верить. Ну и вообще – я верующий человек и живу с чувством, что Господь ко мне очень благосклонен. Трудно не верить в везение, когда ты все время видишь, как много у тебя есть и как часто обстоятельства складываются в твою пользу. Этому нет другого названия.
- Несмотря на то, что у вас есть несколько достаточно тяжелых диагнозов?
- У всех есть несколько диагнозов, – но при этом есть люди с теми же диагнозами, что и у меня, живущие в аду. Мне повезло быть человеком с биполярным расстройством, которое можно стабилизировать. Это не всегда так. Мне повезло с другим моим диагнозом вести полноценную жизнь. Это не всегда так. Везение – это не когда с тобой не происходит ничего плохого, а когда ты можешь жить той жизнью, которой тебе хочется жить, несмотря на обстоятельства. У меня это складывается, – и я благодарна за это каждую секунду.

* * *

"...Когда я переехала в Москву, вскрылась еще одна огромная проблема (помимо незнания мною, собственно, русского языка): мне казалось, что я много читала, но это было не так. Я читала мало и вообще не знала современную литературу. У меня была типичная советская интеллигентная семья, – очень читающая, влюбленная в книги, – но в доме не было ни самиздата, ни тамиздата, например. Мне повезло, что в Москве рядом оказались несколько прекрасных людей, которые были готовы учить меня читать. Это были, в первую очередь, замечательный поэт Stanislav Lvovsky и прекрасный поэт и критик Ilya Kukulin, которые открыли для меня дверь к текстам современной поэзии, прозы и критики. Я начала читать на современном русском языке, и это взорвало мой мир. Я вообще не знала, что такое на земле существует. Первые годы в России я только и делала, что читала и слушала чтения, – ходила на поэтические и литературные мероприятия. Это изменило примерно все. Но рядом со мной могло не оказаться тех людей, я могла никогда не увидеть эту литературу, они могли не захотеть возиться со мной. Я же говорю: мне фантастически везет."

* * *

"...Я живу с достаточно высоким уровнем хронической боли и на обезболивании довольно тяжелыми препаратами, дозу которых мне постоянно повышают. Но сейчас стало легче, потому что на данном этапе мой болевой синдром достаточно хорошо отрегулирован, – так что никакой драмы тут нет. Человек приучается, слава богу, жить со всем. Например, происходят ситуации, когда ты понимаешь, что с тем уровнем боли, с которым ты сегодня нормально ведешь рабочий день, пять лет назад ты вызывал бы "скорую", потому что не понимал, к чему это идет. А так ты понимаешь, что оно просто болит, что ты от этого не умрешь и что рано или поздно боль пройдет. Да, сегодня лекарства не помогают, но помогут завтра. Понимаете, когда человек сталкивается с острой внезапной болью, в ней есть огромная доля страха. Боль воспринимается как симптом резкого расстройства организма, и человек вместе с болью переживает ужас перед этим внезапным разладом. Он не понимает, что происходит и что ему говорит эта боль, и он боится того, что может произойти дальше. Когда человек живет с хронической болью, этот страх уходит. Когда знаешь, что эта боль ничего не значит и ничем не грозит, тебе гораздо легче. Да, сегодня у тебя очень сильно болит голова, но от этого с тобой ничего не случится, просто надо немножко потерпеть, потихоньку. Мне повезло, потому что с одним моим диагнозом человек может вообще не родиться, а может всю жизнь быть в состоянии овоща. Но мне повезло, – я отделалась нарастающим болевым синдромом и еще несколькими вполне терпимыми особенностями. С моим возвращением из России в Израиль моя жизнь кардинально изменилась к лучшему, потому что здесь я могу получать болеутоляющие и другие препараты в достаточных количествах и нормально живу."

"...В Израиле каждый день – последний, и одна из причин моей любви и моего восхищения этой страной: у израильтян совершенно фантастическая жажда жизни и совершенно фантастическое умение жить здесь и сейчас, выстраивая на эсхатологическом фундаменте полную драйва повседневность – и при этом ни на секунду не пытаясь забыть о реальности, закрыть глаза на потенциальную войну, потенциальную катастрофу и так далее. Это вызывает у меня восхищение, и я страшно это ценю. Вторая причина того, что действие романа "Все, способные дышать дыхание", разворачивается в Израиле – это моя личная потребность в копинг-механизме. Один из способов перестать бояться катастрофы – это дать себе вообразить ее последствия. Я, как и все израильтяне, живу в ощущении, что каждый день может стать днем крушения страны, окончательной войны, чего-нибудь немыслимого. И один из способов об этом думать – это попытаться представить, что будет, если это произойдет, – пусть и выстроив фантасмагорию вместо аналитики".

Огромное спасибо Алле Гавриловой за большой и важный для меня разговор.

Стихи буду читать в Тель-Авиве - 22-го числа, в "Бабеле", в 19:30. "Бабелю" огромное спасибо за приглашение.