Психотерапия как практика освоения себя
Нашла вчера прекрасную цитату гештальт-терапевта
Олега Чиркова о том, для чего во многом люди идут в терапию и какова роль терапевта в этом процессе:
«Точкой входа в психотерапию в подавляющем большинстве случаев является непереносимая боль от нерешаемых жизненных проблем. Это совершенно естественно, учитывая то, как психотерапия возникла и то, как воспринимается в массовой культуре: в психотерапию идут очевидно больные люди.
Постепенно терапевтический дискурс входит в обыденную речь и жизнь многих людей. Иногда упрощая суть профессии, но всё же неизбежно снимая с нее стигму избавления от патологии. Быть в терапии сегодня уже совсем необязательно признак болезни, а скорее свидетельство того, что человек заинтересован в осознанном глубинном развитии себя, что теперь начинает восприниматься уже как признак здоровья. Думаю, отчасти, это отзвук общего тренда на гуманизацию в мире. Возможно есть здесь уже и дань моде. Но для меня очевидно и то, что сегодня психотерапия для многих становится практикой освоения себя. И в отличие от многих привычных подобных занятий - освоения себя в прямом, чувственном, вербальном контакте с другими.
То, насколько я умею пользоваться собой: своим умом, телом, эмоциями, чтобы взаимодействовать с другими наиболее экологично, то есть с наибольшей возможностью привнесения полнокровности, смысла, витальности в свою жизнь и, при этом, с наименьшим риском психологического ущерба для себя и других, — сегодня это уже больше чем просто утилитарная задача развития, всё отчётливее это становится важнейшей ценностью для бóльшего количества людей.
По мере освоения этой практики приходит и понимание невозможности стать самодостаточным, осознание неизбежной важности здоровых человеческих отношений для психики. При этом появляется понимание, что проблемы и боль — это не болезнь, это и есть жизнь, неотъемлемая её часть. И часто именно нежелание с ними встретиться лицом к лицу и приводит к страданиям. Способность же смотреть правде в глаза, готовность идти навстречу своим страхам, злости, грусти не менее, а порой, и более ценно для встречи с другими, чем уметь позитивно мыслить и конструктивно решать проблемы.
И для этого нам необходим другой человек. Дающий такое качество внимания, которое в обычной жизни встретишь крайне редко. Человек, умеющий со-чувствовать и прямо говорить о своих переживаниях в контакте. Достаточно хорошо принимающий себя, чтобы замечать перед собой Другого. Вполне открытый к своей боли, чтобы встречаться с чужой. Способный не только внимательно слушать, замечать нестыковки, корреляции, паттерны и задавать точные вопросы, но и готовый привносить себя в отношения, умеющий говорить о том, как это происходит, готовый признавать свою уязвимость, когда это не получается. Не избегающий сложных мест, не боящийся слез и гнева, и потому готовый идти вглубь и вширь личной истории, помогающий удерживаться в проживании тех мест в опыте, которые отчаянно хочется избегать. Идти и быть там вместе, чтобы потом человек не увязал в их заболоченности или ригидности реакций, а раз за разом, мог разворачивать, распрямлять, оживлять их, но не для того, чтобы избавиться, а чтобы этими местами дальше тоже можно было жить, даже и признавая их как свои ограничения.
Нам нужен такой другой, чтобы замечать, признавать, принимать себя. И тогда, в свою очередь быть способным разглядеть других. В их непохожести, неидеальности, не ко всему готовности. Чтобы улавливать иную логику и амбивалентность переживаний, и ценить не только уважение к силе, но и сочувствие боли. Без этого мы обречены лишь на издержки и транзакции, без возможности по-настоящему услышать тех, кто дорог. Нам нужен рядом тот, кто поможет осваивать себя.
