Существует один типаж, знакомый каждому, кто имеет хотя бы периферическое отношение к русской национальной tusovochke. Это аполитичные люди, которых ничего не интересует кроме собственных сиюминутных желаний. Они на дух не переносят любой намёк на дисциплину, ограничивание себя в чём-то, жертвенность, иерархию и моральные ограничения. При этом люди, которые публично агитируют за такой образ жизни — т.е. леваки и либералы — им неприятны на уровне эстетики, что их толкает в общество условных правых. Про образованных людей я бы сказал, что они перечитали Макса Штирнера, но условный "национал-хипстер" всего лишь ни во что не верящий нигилист, испытывающий наслаждение от принятия образа консервативного джентльмена, будучи богемным либералом.
Такие люди были всегда, но во взрывном росте данного архетипа я виню, естественно, журнал "Спутник и Погром" и лично Егора Просвирнина. Просвирнин для себя и своего журнала часто обращается к образам Российской Империи или других консервативных/традиционных явлений, при этом люто ненавидя реальные ценности, стоящие за этими явлениями. Ему нравится исключительно эстетика, взглядов здесь НЕТ. Этим и объясняется беспорядочная и хаотичная смена взглядов, возможная в любой момент. Кто помнит ЖЖ nomina-obscura, лучше всех поймёт, о чём я. Сегодня — либертарианец, завтра нацбол, послезавтра классический либерал, вчера монархист. Взгляды меняются со страшной скоростью, поскольку их нет — то, что Егор Просвирнин выдаёт за "взгляды", на деле является набором случайных эстетических предпочтений, которые, естественно, подчиняются настроению и гормонам. Г-н Просвирнин в принципе не в состоянии осознать, что существуют иерархии, что есть люди, которые больше знают и умеют, чем он; это анархизм, переходящий в солипсизм.
Интеллектуальный вакуум в русском движении дал этим — не знаю даже, как это назвать, не "идеями" же — образам мышления возможность проникнуть в публичное пространство. Уставшая от душного эхомосковского этнолиберализма белоленточная молодёжь с восторгом восприняла эту эстетику, превратив её в целую субкультуру. Высокое качество текстов и дизайна придали этому явлению легитимность, низкое качество всего остального дало ему возможность вещать с позиции превосходства. Так зародился "русский интеллектуальный национализм", не являющийся ни интеллектуальным, ни национализмом и "русским" только в самом вульгарном смысле.
Подобное паразитирование на русской мысли — весьма печальное явление, и я буду продолжать делать своё дело, чтобы доказать, что русское интеллектуальное наследие нельзя свести к тезисам "в Российской Империи разрешили бы гей-парады" и "народовольцы отвоевали для наших женщин право сношаться с чеченцами".
На первом этапе, сопротивление идеологической транссексуальности "либерального национализма", т.е. старбаксовского неолиберализма, ограниченного историческими и географическими случайностями и приправленного куколд-неоконством, состоит из спокойного повторения всего лишь трёх пунктов: 1. читать старые книги 2. качать железо 3. молиться.
