А именно, эти два совковых товарисча высосали из 21-го пальца (иначе не назовёшь) свою собственную, уникальную, не имеющую аналогов в мировой психиатрической практике классификацию нейролептиков. В которой они разделили все нейролептики на:
1) "седативные" (типа, там, аминазин, тизерцин, хлорпротиксен и т.п. — эти правда седативные, никто не спорит, ага);
2) "инцизивные", или "общие" (типа, якобы, с мощным "общим" инцизивным, или "обрывающим" действием, сразу и одновременно на все симптомы психоза — и на бред, и на галлюцинации, и на кататонию, и на другие грубые нарушения поведения, причём, якобы, вызывающие ВСЕГДА непременно резкий, критический обрыв психоза, без плавного, постепенного выхода из него — сюда они отнесли, например, мажептил, триседил);
3) "селективные", или "избирательные" (типа, якобы, с мощным "избирательным" антипсихотическим действием, не на все сразу, а преимущественно на отдельные, якобы, специфичные для каждого препарата, "симптомы-мишени" психоза, причём у каждого нейролептика они, якобы, свои — например, галоперидолу они приписали будто бы специфическое "антигаллюцинаторное" действие, трифтазину — аналогичное будто бы специфическое "антибредовое" действие, причём, согласно их воззрениям, антипсихотическое действие "селективных" нейролептиков ОБЯЗАТЕЛЬНО наступает медленно, постепенно, литическим образом, резкого "критического" обрыва психоза при их применении, якобы, не может быть по определению — ибо у них для этого, якобы, недостаточно "инцизивности", грубой обрывающей антипсихотической мощности);
4) "дезингибирующие", или "растормаживающие" — это такие, типа эглонила (сульпирида), дикарбина, пимозида — которые относительно редко вызывали нейролептическую депрессию, вызывали меньше экстрапирамидных побочек (лекарственного паркинсонизма) и вторичной, нейролептик-индуцированной, дефицитарной симптоматики (НИДС), в малых дозах могли быть даже антидепрессивны, и которые были своего рода предтечами современных атипичных антипсихотиков, коих не было во времена Авруцкого и Недувы; по мысли этих авторов, "дезингибирующие" нейролептики более всего пригодны для лечения негативной симптоматики шизофрении, для уменьшения апато-абулии, социальной отгороженности, аутизма, для облегчения вовлечения больных в трудовые процессы и их ре-социализации;
5) "мягкие", или "малые" нейролептики, то есть — пригодные прежде всего не в "большой" психиатрии, как аминазин или галоперидол, а в качестве "корректоров поведения" при разных там "психопатиях", или для неудобных детей, или для неуживчивых дементных старичков. Сюда эти пидорасы отнесли такие НЛ, как тиапридал (тиаприд), сонапакс, неулептил.
То есть, вы понимаете, в чем суть идеи? Аминазин — от возбуждения. Галоперидол — от галлюцинаций. Трифтазин — от бреда. Неулептил — от плохого поведения. А эглонил — от негативки и апатии, для растормаживания и социализации. Естественно, никакого реального научного обоснования эта "классификация" не имеет. И никогда не имела. Но эта платиновая дичь — на полном серьёзе втиралась шершавыми языками советских лекторов и профессоров в извилины мозгов несчастных студентов и ординаторов. Её на полном серьёзе преподавали и до сих пор преподают. Спрашивали по ней на экзаменах — и до сих пор спрашивают. Причём не в историческом контексте, а как годную и действующую концепцию.