В чем сила денег?
Жиль Делёз и Феликс Гваттари по-другому смотрят на соотношение денег, долга и войны, проводя сущностное различие между той концепцией денег, которую Маркс описывает в начале «Капитала» (торговые деньги, деньги как всеобщий эквивалент обмена), и той, которой открывается Grundrisse (кредитные деньги, деньги как капитал, у которого нет экономического эквивалента, поскольку они, напротив, должны создавать прибавочную стоимость путем эксплуатации рабочей силы). С одной стороны, деньги — это долг («банки словно создают долг перед самими собой, как творение ex nihilo, которое вместо того, чтобы передавать уже созданные ранее деньги как платежное средство, выбирает на одном конце негативные деньги (деньги, записанные в пассиве банков) и проецирует на другом конце позитивные деньги (кредитование производящей экономики банками)»); с другой стороны, чтобы долговые деньги могли существовать и функционировать, необходим внеэкономический поток, который Делёз объясняет через потоки войны.
Это еще один способ (дополнительный к подходу Фуко) выйти за рамки «экономизма», которым часто грешит марксизм, и выразить новую природу денег, обусловленную решением Никсона. Деньги — это не только созидательная, но и — и в первую очередь — разрушительная сила. Именно этой разрушительной силой часто пренебрегают марксисты (за исключением Ленина), когда разрабатывают свои категории, например, когда представляют «труд» исключительно созидательной силой (создающей стоимость и мир).
При капитализме одни и те же деньги выражают гетерогенные потоки силы: поток покупательной способности, который представляет собой совокупность платежных средств (заработная плата и доход), реализующихся путем приобретения уже произведенных, уже существующих благ, строго подчинен финансовым потокам, которые представляют собой не просто «покупательную способность», не просто соответствие между деньгами и благами, но власть предписания и упорядочения труда. Финансовые потоки представляют собой совокупность выборов и решений, которые касаются будущего и предвосхищают как производство, отношения власти, так и формы подчинения.
В покупательной способности «деньги представляют собой возможный разрез-изъятие из потока потребления» (заданного установленными отношениями власти); напротив, в структуре финансов деньги функционируют в качестве «возможности разреза-разделения», который перестраивает цепочки валоризации и накопления капитала, реконфигурирует состав рабочей силы и населения, а также проектирует новые формы эксплуатации и подчинения.
Сила денег как структуры финансирования происходит не из большей покупательной способности, а сила капиталиста проистекает не из того, что он богаче рабочего. Его «сила проистекает из того, что он управляет финансовым потоком и определяет его направление», то есть располагает временем как выбором, как возможностью эксплуатировать, подчинять, повелевать и руководить другими людьми. Для Делёза деньги как покупательная способность — это то, с помощью чего ретерриториализируются и фиксируются потоки от труда и до потребления, до семьи, до занятости и до различных форм подчинения (рабочего, преподавателя, мужчины, женщины и т.д.), которые также присущи общественному разделению труда.
Маурицио Лаццарато (из статьи в журнале Логос, том 29, #6 2019)