Я не думал, что мы будем говорить про образование, поэтому более внятно напишу о том, что я имел ввиду, когда говорил про преподавание экономики. Конечно, в том, что я сейчас напишу есть значительная доля правды и относительно некоторых зарубежных преподавателей и авторов, но ключевое здесь слово "некоторых". Итак, обо всем по порядку.

Как известно, сторонники мейнстрима, которых принято представлять в образе адептов «...святой троицы жадности, равновесия и рациональности» , непрестанно поклоняющихся идолу homo oeconomicus в башне из слоновой кости, являются самой влиятельной и  одновременно одной из наиболее критикуемых академических субгрупп в глобальном экономическом сообществе. В этом контексте мне и моему коллеге Александру Мальцеву небезынтересно было выяснить, насколько велика доля представителей «основного русла» в структуре Российского академического сообщества экономистов (РАСЭ) и разделяют ли отечественные исследователи популярную идею о кризисном состоянии экономической теории.

Наши исследования показали, что лишь 25,7% респондентов ощущают себя частью мейнстрима экономической науки, а удельный вес специалистов, однозначно не идентифицирующих себя с «основным течением», оказался в 1,5 раза больше – 39,6%. Для сравнения: в США удельный вес исследователей, работающих в гетеродоксальной традиции (т.е. немейнстримной), не достигает и 7% от суммарного числа всех экономистов. При этом 34,7% членов РАСЭ не  принадлежат ни  к  мейнстримному, ни  к  гетеродоксальному направлению экономической теории.  Я бы их записал в эклектики, которые вряд ли вообще озабочены какими-либо сложными экономическими проблемами, но итог в любом случае однозначен: Россия одна из самых гетеродоксальных стран.

Ничего не имею против гетеродоксии. Сам себя отношу к гетеродоксам (правда, с устойчивым уклоном в ортодоксию), но гетеродоксия гетеродоксии рознь. Поясню свою мысль.

Есть гетеродоксы уровня Питера Бёттке, Питера Лисона, Кристофера Койна, Брюса Колдуэлла, Вернона Смита (чудит, правда, на старости лет), которые прекрасно владеют инструментарием мейнстрима и в целом действительно разбираются в том, о чем говорят. У них и цитируемость, и награды, и должности. Их уважают и к их идеям прислушиваются мейнстримные экономисты.

А есть гетеродоксы навроде Ганса-Германна Хоппе, Хесуса Уэрта де Сото, Уолтера Блока, одного известного автора нашумевшего бестселлера, тучи марксистских политэкономов из российских ВУЗов, разного рода возвращателей традиций исторической школы (не путать с клиодинамикой и настоящей экономической историей), которые очень любят критиковать то, в чем они не разбираются, и постоянно вопят о том, что их де не замечают и не слушают закостеневшие мейнстримщики.

Сначала напомню, что некогда гетеродоксальная поведенческая экономика на сегодняшний день уже часть мейнстрима. Серьезно, откройте страницы 8 и 9 одного из лучших учебников продвинутой микроэкономики А. Мас-Колелла, М. Уинстона и Д. Грина (обычно просто говорят - MWG) и посмотрите, что те самые мудрецы, запершиеся в башне из слоновой кости, ссылаются на работы Д. Канемана и А. Тверски и прекрасно осознают ограниченность модели рационального выбора, специально оговариваривая нюансы, выявленные поведенческими экономистами. А все почему? А потому что данные авторы стремились говорить на экономическом языке, прекрасно понимая то, что они критикуют (с некоторыми оговорками, конечно, но это не суть настоящего поста).

Откройте книгу П. Лисона "WTF?! An Economic Tour of the Weird", что вы там обнаружите? Приложение для нёрдов, где на языке экономической науки (теория игр и микроэкономика) смоделированы все те положения, которые ранее изложены популярно. Почитайте комментарии Б. Колдуэлла к книгам Хайека, где он разбирает большую часть критики его работ и отвечает на неё, понимая, о чем в конечном итоге идет речь.

А что у нас со второй группой "гетеродоксов"? Ошибка на ошибке и ошибкой погоняется. В небезызвестном бестселлере есть такой пассаж: "Если вы зарабатываете 500  000 рублей в год, вас могут повысить в должности и доход будет 600  000, то при плоской ставке в 10 % вам это выгодно. А при прогрессивной ставке может привести к тому, что вы будете получать меньше, чем до повышения. До повышения в должности вы получали чистыми 450 000 рублей, а после будете иметь только 420 000. Очевидно, это приведет к снижению эффективности труда и к тому, что будет выгоднее работать меньше, а больше средств получать за счет перераспределения через бюджет".

И что здесь не так? А то, что автор не понимает принципы прогрессивной шкалы налогооблажения (здесь я её не собираюсь оценивать, я лишь подчеркиваю ошибочность такой критики). Потому что прогрессивные системы работают не так. В данном примере предполагается, что если индивид зарабатывает 500 000 рублей, то он платит 50 000 рублей налогов (ставка 10%), а если 600 000 рублей, то 180 000 рублей налог (ставка 30%). Вот только в реальной системе прогрессивного налогообложения повышенной ставкой облагалась бы сумма свыше 500 000 рублей, а чистый заработок индивида составил бы все 520 000 рублей. Я ухожу от акцента на чрезмерной абстрактности этого примера, обычно ставки такой чрезвычайный шаг не делают, но даже этот пример попросту некорректен.

Далее, мне в личку еще один гетеродокс-марксист скинул свою книгу про теорию денег, где утверждает, что никто, кроме Ротбарда график спроса и предложения денег не рисовал. Сделаем по-простому: открываем учебник О. Бланшара по макроэкономике на странице 74 и что же мы там видим? Опа! График, где есть и спрос, и предложение денег, который, впрочем, отличается от того, что рисовал Ротбард.

Я привел лишь малую толику подобных примеров. Академик Некипелов, недавно презентовавший свой magnum opus, тоже, видимо, не слышал ничего, ничегошеньки про революцию рациональных ожиданий (впрочем, его в своё время неплохо забатлил К. Сонин). Глупостям профессуры аля Катасонов или Глазьев нет предела, а это все, друзья, академические экономисты.

Отсюда простые выводы:

1. Нет ничего удивительного, что многих гетеродоксов не воспринимают всерьез. Если критикуешь, знай, что ты вообще критикуешь.

2. Если профессура необразованна, откуда взяться образованным студентам и нормальному профессиональному сообществу? Откуда полноценные знания по экономике - наиболее свободно-ориентированной социальной дисциплины?

3. Читайте современные книжки, узнавайте, просвещайтесь, но относитесь ко всему критически.

P.S. Ротбард тоже тот еще "критик". Но, как мне кажется, его ошибки не от незнания и непрофессионализма. Это сознательное искажение в угоду идеологии, но об этом как-нибудь в следующий раз.

В общем, итоги года я ещё подведу, а пока посмотрите новогодний привет от "Независимого топливного союза"!

Поменьше налогов, побольше гражданской позиции и свободы нам в наступающем Новом году!

Я не люблю подводить итоги 31го. Всегда подвожу их в течение 1го января. Но настроение у меня сейчас в духе Happy Xmas by John Lennon.

Решили прибегнуть к помощи автомобилистов, чтобы внимательно отслеживать цены на автомобильные бензины и дизельное топливо во всех регионах России. Присылайте свои фотографии и заполняйте форму! А мы будем делать регулярную инфографику и публиковать данные.

Заполнить форму можно тут!

Почему анархо-капитализм – несостоятельная концепция.

Мне представляется, что одна из основных проблем анкапов – это разрешение политических проблем при помощи инструментария, который для этого совершенно не годен. Перенесение таких терминов, как конкуренция и монополия, из экономического анализа в политико-правовой в конечном итоге и создает серьезные проблемы.

1. Рыночное взаимодействие по определению добровольно. Конкуренция продавца и конкуренция покупателя единовременны и понимаются, как конкуренция за оптимумы. Структура спроса и структура предложения - есть ничто иное, как все возможные оптимальные объемы спроса и предложения, являющиеся результатом выбора с учетом всех необходимых факторов (доход, цены субститутов и комплементов и проч.) и максимизирующие полезность и прибыль соответственно. В точке пересечения их интересов устанавливается частичное равновесие - единовременный оптимум покупателя и продавца. В данном случае, мы получаем подобный исход именно потому, что покупатель легко может ничего не покупать у продавца, а продавец не обязан ничего продавать, если условия сделки невыгодны хотя бы для одной из сторон. Конкуренция в данном случае – не внутри- или межвидовая борьба за ресурсы и условия размножения, которые могут и зачастую по факту приобретаются посредством принуждения и агрессии, а соревнование в эффективности использования средств, полученных в свою очередь в результате добровольного обмена.

2. Экономическая монополия ограничена спросом и его характеристиками. В конечном итоге, основная проблема экономической монополии – это аллокативная и производственная неэффективность (Х-неэффективность). В силу максимизирующего характера действий монополиста, в общем случае часть потребителей не смогут достичь оптимумов (если нет, например, ценовой дискриминации), в связи с чем образуется мертвый груз и потери от производственной неэффективности. Но здесь нет «принуждения» к обмену, нет отношений силы, потребитель, максимизирующее поведение которого не позволяет приобрести тот или иной уникальный товар монополиста, не будет совершать сделки в следствие несовпадения его рационального расчета со сложившимися условиями. В связи с чем, когда мы говорим о монополиях в экономическом смысле, мы понимаем их в контексте нарушения аллокативной и производственной эффективности, но ни в коем случае не в контексте силы и принуждения.

3. Если мы полагаем, что одна из сторон может навязать обмен другой, мы выходим из условия добровольности, потому как оптимум не будет достигаться принуждаемой стороной. В данном случае наше поле для обсуждения – «политическая власть», источники которой могут носить совершенно разный характер, но примечательным здесь будет именно что наличие отношений силы. Рассуждая в контексте конкурентного рынка насилия, мы подменяем понятия. Отношения силы, пусть и конкурентные, не укладываются в экономическое понятие конкуренции. Все это попросту потому, что в данном случае разговор идет вовсе не о средствах защиты, а об их применении, а, следовательно, так называемое ЧВК может принудить к обмену потребителя этих услуг. Положение, согласно которому ЧВК так действовать не будут, достаточно наивны: максимизация дохода в данном случае достигается как раз-таки за счет принуждения к обмену. Возражения в духе «собственник в силе защититься сам» не учитывают банального факта, что в рамках силового противостояния ключевой аспект – это организация, а не наличие сходного по убойной силе вооружения. Более интересным является возражение, согласно которому ЧВК будут предлагать лучшие условия тем, кто нуждается в защите, а силовые конфликты улаживать друг с другом. Действительно, основное поле конфликтов будут лежать в плоскости силовой борьбы между ЧВК, но при этом это никак не снимает проблемы принуждения к обмену. Если же рассуждать в контексте экстерриториальности, то здесь и вовсе возникает проблема многократного принуждения к обмену. Причем, возможен как случай многократного обложения, так и случай периодического максимизирующего обложения, существенным образом наносящего вред частной собственности. Важным аспектом также выступает неопределенность в контексте защищенности прав собственности, что значительным образом будет влиять на возможность построения экономических планов. Если же все наличные ЧВК связаны договорами, чётко определяющими юрисдикцию каждой, как и когда можно применять насилие и к кому апеллировать, то это являет собой конституционный порядок неотличимый от политического, и конкуренции на таком целиком связанным договорами «рынке» не будет, будет фактически единый картель, действующий скоординировано.

4. Монополия же в данном случае не создает аллокативной или производственной неэффективности, как в экономическом случае, а централизует сам по себе порядок применения средств насилия и упорядочивает отношения силы. Никто не спорит с тем, что государство может быть весьма эффективным убийцей и осуществлять произвол. Тем не менее, если мы говорим о нормативной модели государства, которое я бы с подачи одного моего знакомого называл бы полисом, как сам порядок применения насилия, так и случаи, в которых оно необходимо должно быть применено, ограничены такими институциями, как публичность, система сдержек и противовесов, право и общественный контроль. И в данном контексте монополия будет обеспечивать функционирование расширенного порядка, права собственности (в терминологии Норта порядка открытого доступа) намного более эффективно, несмотря на то, что и здесь возникает принуждение к обмену, но куда в меньшей степени проявляет себя неопределенность, а, следовательно, и повышается возможность общественного контроля.

Таким образом, анархо-капитализм исходит из экономической трактовки понятий конкуренция и монополия, но при этом переносит эти понятия в те сферы, где это попросту неуместно. А по сему он логически несостоятелен.

P.S. Если все же попытаться экономизировать данный анализ, наш нормативный «полис» чем-то напоминает историю с естественными монополиями: тут Вам и субаддитивность (производство некоторого определенного продукта с помощью n производителей обусловливает более высокие издержки, чем в случае изготовления данной продукции одним агентом) -  необходимое условия для признания монополии «естественной», и высокие барьеры входа на рынок – достаточное условие. Основной вопрос – степень общественного контроля.

Для тех, кому неудобно читать мои рассуждения в двух постах, создал копию в Medium.

К моему последнему посту поступает много комментариев. На все ответить очень сложно, поэтому я сгруппирую вопросы и напишу отдельный пост.

Ну, а пока можно посмотреть первый выпуск furydigest - дайджест наиболее важных новостей на российском топливном рынке.

Кстати, подписывайтесь на канал @furydrops. Там я пишу про топливный рынок России.

Чуть позже (но сегодня!) выложу текст о теории игр, где частично разбираю критику ролика Миши Светова про коммунизм от Вестника Бури. А пока посмотрите мой новый ролик в рамках проекта @furydrops.  В нем на примере ОАЭ я рассказываю, почему нельзя выбраться из ресурсного проклятия, эксплуатируя природные ресурсы по полной, да еще и субсидируя потребление, которое начнет в результате опережать доходы.

Предупреждаю: во время просмотра ролика может возникнуть чрезвычайное желание поехать на море.

Как и обещал, написал очень длинный текст про теорию игр и дилемму заключенного. Прошу прощения, что выкладываю сейчас, а не вчера. Виноваты два "В": встреча и Венесуэла.

Собственно.

Смешнее «самой смешной шутки в мире», скетч о которой придумала комик-группа «Монти Пайтон», является только ситуация, когда один блогер, ни черта не понимающий в теории игр, начинает попрекать незнанием теории игр другого мало что понимающего в теории игр блогера.

В связи с событиями в Венесуэле в рамках проекта @furydrops решили рассказать о том, до чего доводит ресурсное проклятие, обильно сдобренное "социализмом XXI века".

Вообще, писать сценарии и снимать видео - дело не простое. Я и не заметил, как упустил еще одну важную особенность режима Чавеса-Мадуро: ограничение движений капитала. Теперь, я думаю, каждому станет ясно, что Венесуэла - это страна победившего коллективного Глазьева.

Приятного просмотра.

От социалистической утопии к рынку и либеральной демократии.

Онлайн-журнал Quillette опубликовал весьма любопытную исповедь человека (Клифтон Росс), который активно поддерживал левые социалистические начинания многих стран, но на собственном опыте убедился в неизбежности провала подобного рода экспериментов. В русском переводе материал называется "Павший Боливарианский бог" (перевод не самый удачный, вот ссылка на первоисточник). В статье речь идет преимущественно о Венесуэле, но в целом есть и периферийные размышления о плачевном итоге любой попытки реализовать социалистическую утопию на практике. Погуглил автора - действительно в свое время он писал статьи левого толка и хвалебные оды Чавесу.

Несколько примечательных цитат:

Ещё в начале 1940-х годов Фридрих Хайек показал невозможность централизованного планирования и его катастрофические последствия в своей классической книге "Дорога к рабству". Книга Хайека вдохновила венгерского экономиста Яноша Корнаи посвятить целый том, озаглавленный "Социалистическая система", чтобы продемонстрировать обоснованность его утверждений. "Синоптическое заблуждение" - вера в то, что маленькая группа людей может обрабатывать и хранить всю информацию, которую распространяют миллионы участников рынка, утверждал Корнаи, заставляет номенклатуру принимать катастрофические решения, которые разрушают производство и распределение. Попытки "исправить" эти проблемы только усугубляют ситуацию по тем же самым причинам, что приводит к целому ряду экономических катастроф, которые делают экономику полностью дисфункциональной, а потом следуют Гулаги, камеры пыток и массовые казни, когда номенклатура начинает искать "саботажников" и козлов отпущения.

Синоптическое заблуждение, которое усугублялось необъятными денежными тратами, безудержной коррупцией и популистским авторитаризмом - вот что привело Венесуэлу к сегодняшней катастрофе; оно же объясняет, почему социализм больше не является жизнеспособной идеологией для никого, кроме как для фанатично верующих, которым когда-то был и я. Для таких людей утопические идеологии приносят счастье в их собственную жизнь и даже в жизнь тех, кто их окружает, которые тоже живут своими мечтами и фантазиями. Но когда они берут власть над странами и народами, их безобидные мечты превращаются в кошмары для множества людей.

В то же время, капитализм существенно поднял уровень жизни там, где ему позволили свободно развиваться в последние два столетия. Однако это не нечто вроде идеальной и безупречной системы.  В своей недавней увлекательной книге "Why Liberalism Failed" Патрик Денин перечисляет многие недостатки либеральной демократии, и не смотря на то, принимаете ли вы, или нет его суровый прогноз, его критика заслуживает тщательного внимания и осмысления.

И тем не менее, рынки продолжают работать для большинства, также как и либеральная демократия. Это потому что капитализм предоставляет пространство для изобретательности и инноваций, в то время как либеральная демократия предоставляет пространство для свободного исследования и самокоррекции. Прогресс и реформы могут казаться безумно медлительными в таких обстоятельствах, особенно при попытках исправить серьёзную несправедливость или противостоять экзистенциальным угрозам, вроде климатических изменений. Но я научился с опаской относится к тем, кто считает, что идеальное должно быть врагом хорошего и кто апеллирует к нашей нетерпеливости экстравагантными обещаниями утопии. Если, как утверждает Денин, либерализм стал жертвой своего собственного успеха, следует отметить, что социализм не имеет никакого успеха, чтобы стать его жертвой. Основы либерализма можно укрепить, а социализм построен на песке и из песка.

В завершении своей исповеди Клифтон Росс задается, на мой взгляд, верным вопросом, крайне актуальном для теоретиков любой утопической системы: чего мы хотим больше - признания идентичности или решения проблем? Иными словами, что для нас важнее: отделять зерна от плевел или попытаться решить реальные проблемы методами, которые работают?

Вечер вторника предлагаю отметить просмотром второго выпуска #furydigest с новостями топливного рынка за последние две недели (естественно в рамках проекта @furydrops).

В этом выпуске:

Цены на бензин, по всей видимости, начнут расти в конце марта, в правительстве назвали виновников непомерных прайсов на заправках, Россия на втором месте в Европе по цене литра бензина, но вот с уровнем доступности все совсем не так гладко (КМБУ!), «Роснефть» и другие ВИНКи просят льготы на обводненные месторождения.

Да, а еще в этом выпуске сразу 3 (!) Баженова.

P.S. На Инлиберти появился весьма интересный текст от Р.И. Капелюшникова "Кто такой Homo oeconomicus?". Рекомендую, кстати, к прочтению. У меня даже где-то завалялся драфт собственного текста с таким же названием. Боюсь, мне будет тяжело что-то добавить к статье Ростислава Исааковича, однако, я постараюсь написать генеалогию этого понятия, как руки дойдут.

Приятного вечера!

Атланты расправляют плечи.

Вчера я посмотрел интервью Дмитрия Киселева, которое у него взял главный мастер разговорной журналистики всея YouTube Юрий Дудь. Кто-то дизил видео просто за факт интервью с таким, мягко говоря, неприятным для приличного общества гостем, кто-то писал о том, что Юра плохо подготовился и попросту слил интервью пропагандистской глыбе. В целом, оценки были отрицательными, а зрители скорее недовольными. Однако, как любит говорить сам ведущий великой и ужасной программы "Вести недели", мне представляется, что интервью было весьма полезным и по-настоящему важным. Этот выпуск позволяет увидеть мимикрию умного пропагандиста под ведущего обычной консервативной передачи на загнивающем Западе и помогает в целом понять, чем живет и как сама себя определяет путинская элита. У меня нет сомнений, что профессиональный лгун г-н Киселев, лгал, глядя в глаза Дудю, но эта ложь потрясающим образом лепит весьма искусную мистификацию: перед нами Раш Лимбо отечественного производства.

Судите сами: рыночная экономика - это хорошо, но русские пока не умеют в рынок, а надо уметь; гей-браки не нужны, но почему бы нам не внести правку в гражданский кодекс о регистрации гражданских союзов, не называя однополые партнерства браком; не растет у нас экономика по причине революций, санкций и советского наследия; нам нужна президентская республика по образцу США; главное - это ценности, наша культурная матрица, мы не должны прогибаться под изменчивый мир; конституция гарантирует и предписывает, её и читайте; пенсионная реформа правильная, просто потому, что... лучше прочитайте заметку Марии Киселевой.

В сухом остатке перед нами консервативно настроенный зрелый политический обозреватель. Именно такая картина вырисовывалась, если бы это интервью проходило в США.

Но мы живем в России. И потому - это не более, чем мимикрия, рационализация собственной продажности и бесчестья. И самое любопытное, что рационализация Киселева - это нечто вроде идеального типа самоощущения путинской элиты. "Государство вам ничего не должно", - говорит Глацких. "Вы в этот бюджет ничего не положили, чтобы что-то из него брать", - ухмыляется Юденич. "Вы там держитесь, просто денег нет!" - пожимает плечами Медведев. При этом то, чем обладают они, заслужено непосильным трудом. Они - атланты. Расправили плечи. А мы просто не способны. Не умеем. Нас порешали.

И это не двойные стандарты. Это полноценная рационализация сложившегося социального, экономического и процессуального неравенства. Как учит, прости Господи, критическая теория, привилегии зачастую невидимы для привилегированных, прямо замалчиваются и табуируются. И в отличие от "привилегий" белого человека, у путинской элиты привилегии настоящие. Просто они их не замечают. Они справедливо одарены, гены, Божья воля, их исключительная смелость. Вот и причина. Они уже в раю, а мы просто дохнем. Нас рыночек порешал.

И нет ничего смешного и удивительного в том, что депутат Госдумы от Едра Алёна Аршинова советует прочесть знаменитый роман Айн Рэнд. Они не замечают, как грабят, они и не считают, что грабят. Им это причитается. Они атланты.

Подчеркнутый элитизм книги Алисы Розенбаум сыграл такую вот злую шутку.

Липсиц, теория зависимости и импортозамещение.

Учебник Липсица я не читал. Допускаю, что там есть какие-нибудь ошибки и неточности, ибо все мы не без греха, и даже в самых лучших книгах встречаются ачепятки. Исключение его "Экономики" для 10-11 классов из Федерального перечня учебников, однако, связано вовсе не с наличием каких-либо явных недостатков с точки зрения экономической теории, а с тем, что дескать патриозму его изложение "мрачной науки" не учит, а про ближайший, буквально маячащий  перед глазами экономический прорыв путинской России вследствие проведения гениальной экономической политики путинского импортозамещения не написано ни строчки. Липсиц уже отказался "заниматься словоблудием" и писать про "взлет экономики и патриотический порыв ради импортозамещения", что, безусловно, заслуживает моего личного одобрения. Но ограничиваться одобрением я не стану, ниже я кратко расскажу о проблемах, связанных с теорией зависимости и пресловутым импортозамещением.

1. Лучший, на мой скромный взгляд, экономический историк современности Роберт Аллен в книге "Глобальная экономическая история. Очень краткое введение" вводит такое понятие, как "стандартная модель индустриализации", которая подразумевала развитие железнодорожной инфраструктуры, введение внешних таможенных тарифов, развитие банковской системы и системы массового образования, которое было призвано повысить качество рабочей силы. Стандартная модель доказала свою эффективность в эпоху догоняющего развития (XIX век) и положительно сказалась на экономиках США и отстававших от Великобритании стран Западной Европы. "Однако", - отмечает Аллен, - "с течением времени действенность этой стратегии неуклонно снижалась". И Российская империя, и Имперская Япония, и страны Латинской Америки не смогли достичь подобных результатов, используя стандартную модель. В контексте импортозамещения нас особенно интересуют государства Южноамериканского контитента, потому как именно там вплоть до 1980-х гг. проводились эксперименты со стандартной моделью, получившие название "импортозамещающая индустриализация".

Аргентинский экономист Рауль Пребиш разработал доктирину Экономической комиссии ООН по Латинской Америке, которая уже в свою очередь в 1950 г. опубликовала доклад "Экономическое развитие Латинской Америки и его главные проблемы". В докладе утверждалось: "произошло снижение цен на экспортировавшееся странами континента сырье относительно цен на импортировавшиеся промышленные товары". Чтобы противостоять этой тенденции, комиссия по сути рекомендовала во всю ширь применять стандартную модель. Кстати, эта идея получила название "теории зависимости", важно отметить также, что многие её положения еще в момент опубликования доклада были дискуссионными, но это не помешало ей приобрести чрезвычайное политическое влияние.  Собственно говоря, протекционизм и внешние займы в конечном итоге привели к провалу политики "индустриального импортозамещения". Во-первых, сыграли роль ограничения стандартной модели: взяв слишком много долгов, страны Латинской Америки в какой-то момент столкнулись с проблемой их обслуживания, а затем впали в рецессию. Во-вторых, ёмкость локальных латиноамериканских рынков была слишком мала, чтобы наладить сложный производственный процесс (Аллен приводит пример автомобильной отрасли, отмечая, что в 1960-х минимально эффективный размер автосборочных заводов составлял 200 000 автомобилей в год, а наиболее крупный производитель Аргентины изготовливал 57 000 автомобилей, конкурируя с 12 фирмами, в результате - издержки производства автомобиля в Аргентине в 2,5 раза превышали аналогичный показатель США).

Применительно к России, вся эта история с импортозамещением попросту комична. Во-первых, Россия ceteris paribus - индустриальная страна. Болезненный "большой толчок", который пришел на смену стандартной модели, произошел в 30-е годы XX века, а потому нашей экономике необходимо интегрироваться в мировую и всячески стимулировать инновационное предпринимательство. В конечном итоге, вся эта российская история с импортозамещением имеет мало чего общего с экономическими реалиями, а попросту обсулживает политические и коррупционные интересы.

2. Есть ряд общетеоретических возражений против подобного рода политики.

Отсутствие конкуренции: субсидируя отрасли внутри страны и препятствуя внешнему импорту, компании теряют стимулы к повышению эффективности производства.

Проблема устойчивости: отрасли, зависящие от государственной поддержки, редко бывают устойчивыми в долгосрочном периоде, этот момент ещё более актуален для бедных стран, которые в значительной степени зависят от иностранной помощи или внешней конъюнктуры.

Альтернативные издержки: субсидии на внутреннюю промышленность поступают из государственной казны и, следовательно, представляют собой деньги, не потраченные другими способами (образование, здравоохранение, инфраструктура), которые продиктованы реальными потребностями. Ну и плюс ко всему: поддержка отечественного производителя = дискриминация отечественного потребителя. Почему одна группа для нас предпочтительнее другой?

Короче говоря, вся эта история с импортозамещением по многим парамтерам спорная. А уж в условиях России, где главный стимул - поиск ренты, так и вовсе обречена на провал. Причем даже в короткой перспективе.

Все бывает в первый раз. Первая рекомендация на моем канале.

Econ Papers -  канал об академической экономике. Автор рассказывает простым языком о статьях, опубликованных в ведущих академических журналах. Каждая такая статья прошла рецензирование и долго дорабатывалась. Работа над каждой из них от первого черновика до публикации чаще всего длится больше трёх лет. Любая статья - это законченный продукт, делающий вклад в экономическую науку. За пределами академических кругов люди мало знакомы с продуктами таких исследований, хотя многие работы могут быть очень даже интересны не только учёным. Познакомить с ними читателя - цель этого канала.

В русском языке (как и большинстве других языков) крайне мало слов, корректно передающих смысл экономических терминов. Международный язык науки - английский, вся серьёзная научная деятельность сейчас ведётся на нём. Из-за этого в русском часто нет нужных оборотов даже для простого разговора о финансах. Не хватает инструментов для обсуждения экономических задач, не то что для исследований. Русский язык учебников по экономике - сухой канцелярит. Автор канала хотел бы сделать вклад в развитие культуры экономического языка, поэтому пишет по-русски и простыми словами.

Вот пример текста о межпоколенческой социальной мобильности.

Автор получает PhD в одном из лучших университетов США.

Рекомендую.

Запустили петицию против принятия закона об изоляции России от международного интернета. Сама петиция ничего не изменит, но поможет собрать базу сторонников для дальнейших действий. Подписывайтесь и распространяйте, будем держать вас в курсе. https://www.change.org/p/государственная-дума-рф-против-принятия-закона-об-изоляции-российского-интернета