В прениях выступает защита Самариддина Раджабова.
Первым выступает адвокат Анри Цискаришвили. Он заявляет, что предъявленное обвинение не соответствует обстоятельствам уголовного дела. Действия Раджабова были восприняты исключительно в совокупности с окружающей ситуацией, то есть, если бы противоправные действия в отношении представителей власти не совершались бы, то падение на тротуарную плитку бутылки, не воспринималось бы ими как гроза. Объективное вменение вины — грубейшее нарушение прав Раджабова и основополагающих принципов уголовного законодательства. Доказательства отсутствуют. Обвинение строится на неправильном толковании уголовного закона и показаниях потерпевших, которые через три месяца чудесно вспомнили, что испытали чувство страха. При их первоначальном допросе, и они сегодня это подтвердили, никто не говорил о чувстве страха. Линник первоначально утверждал, что почувствовал удар, а позже поменял свои показания и начал говорить о чувстве страха. Комбаров первоначально утверждал, что вообще ничего не знал о брошенной бутылке, а сейчас сказал, что испытал страх. Внуков также ничего не говорил о чувстве страха.
Что же общего в показаниях потерпевших? Все они вспомнили о том, что испытали чувство страха спустя несколько месяцев после 27 июля, несмотря на то, что были допрошены. Так, Линник сегодня в суде сказал, что бутылка в него не попала, но он испытал чувство страха, но ранее он говорил, что бутылка в него попала, и он испытал боль. Это говорит о том, что его первоначальные показания были ложью, а значит и последующие показания вызывают сомнения в их правдивости.
Но что же повлияло на то, что они поменяли свои показания? В материалах дела появились видеозаписи, на которых отчетливо видно, что бутылка не попала в Линника. Это подтверждает и экспертиза. Следствие на появление видеозаписи и экспертизы отреагировало так, что я деле появилась угроза применения насилия и указания на состояние опасения. Первым об этом состоянии опасение заявил Линник и это логично, ведь он был первоначальным потерпевшим по делу. И как сегодня это указал Линник, заявил он об этом после того, как посмотрел видеозаписи по инициативе следствия.
Далее в деле появились Внуков и Комбаров. Внуков пояснил, что он находился в госпитале, и в какой-то момент от следствия поступила инициатива о том, чтобы написать заявление признать его потерпевшим. Это прямо сказано Внуковым и зафиксировано в протоколе судебного заседания. Позже появился Комбаров, который также ответил, что ему поступил звонок следствия, и он, отсматривая со следователем видеозаписи, понял вдруг, что испытал опасность и написал заявление. При этом у меня возникают сомнения при каких обстоятельствах в деле появились потерпевшие Внуков и Комбаров: самостоятельно ли они написали заявления? Можно ли доверять показаниям Линника, который уже один раз соврал? Возникают сомнения, можно ли им доверять. Других доказательств у нас нет. Обвинение их не представило».
Адвокат Анри Цискаришвили говорит, что у Самариддина громадные планы на жизнь, но всё это он потеряет, а окружающие его условия разрушат всё, что есть в нём позитивного. Это будет и серьезным ударом для всех его близких родственников. Защита просит вынести оправдательный приговор.
