Суд продолжает допрос потерпевшего Комбарова А. А. по делу Самариддина Раджабова.

Ранее он, как и Внуков, проходил по делу как свидетель. Сейчас Комбаров говорит, что лично написал заявление о признании его потерпевшим, но решение принял у следователя:

«Я приехал к следователю переписать заявление. Точнее — более подробно описать происходившую картину».

В ходе допроса выясняется, что заявление печатал за Комбарова следователь.

«Всем же известно, что со временем проявляются моменты, которые ранее не проявлялись. У всех же так, у вас не так?», — говорит потерпевший Комбаров, обращаясь к адвокатам.

Адвокат Сергей Бадамшин продолжает допрос потерпевшего Комбарова по делу Самариддина Раджабова.

— Вы в медицинские учреждения к психологу обращались?

— Нет.

— Чувство страха прошло?

— Какое чувство страха?

— Чувство страха от бутылки, которая упала.

— Чувство страха прошло при доставлении человека в служебный транспорт.

— Но когда задержанного вели вы все боялись, правильно?

— Конечно.

— Как-то изменилось ваше поведение? На вас можно было повлиять бутылкой, чтобы вы прекратили свою работу?

— Ну я не могу ответить на этот вопрос.

Судья продолжает допрос потерпевшего Комаброва по делу Самариддина Раджабова: «Вы применяли физическое насилие к задержанному?»

Адвокат Сергей Бадамшин заявляет, что важно установить обстоятельства задержания, поскольку это влияет на мотивы Самариддина.

— Применялась ли физическая сила к задержанному?

— Как я уже сказал был приведён загиб руки за спину.

— Насилие вы применяли?

— Я не помню.

— Вы же сказали, что у вас память улучшается со временем…

Адвокат Сергей Бадамшин заявляет о противоречиях в показаниях и просит огласить протокол допроса потерпешего от 1 августа 2019 года. Потерпевшие не возражают. Прокурор возражает, поскольку существенных противоречий не усматривается, а потерпевший подробно всё пояснил. Сергей Бадамшин ссылается на материалы дела и уточняет, чтобы указать в чём противоречие. Из текста следует, что Линник толкнул задержанного сзади, в связи с этим задержанный гражданин упал. Следовательно, есть противоречия в показаниях.

Судья спрашивает сколько раз следователь допрашивал потерпевшего. Он отвечает, что неоднократно. На вопрос о том, всегда ли он давал правдивые показания, потерпевший ответил, что отвечал на вопросы «по мере того, как их задавал следователь».
Суд удовлетворяет ходатайство защиты об исследовании протокола допроса потерпевшего, который тогда проходил по делу свидетелем.

Судья по делу Самариддина Раджабова оглашает протокол допроса потерпевшего Комбарова от 1 августа 2019 года:

«… Линник догнал молодого человека, толкнул его сзади, тот упал на колени, после чего он его уложил …»

В ходе допроса в судебном заседании Комбаров утверждал, что насилие не применялось. Судья интересуется знаком ли потерпевшему данный протокол. Тот отвечает утвердительно.

К потерпевшему обращается адвокат Сергей Бадмашин:
— Вы подтверждаете данные показания?
— Да, конечно, подтверждаю.

Вопросы задает судья:

— Вы сказали, что вам стало известно от руководства о падении бутылки?
— Да.
— А хлопок вы слышали?
— Да.
— Сколько человек вы в тот день задерживали?
— Больше пяти-семи.
— О каком конкретном вы говорите в оглашенном протоколе допроса?
— О том, кого я доставлял в клетчатой рубашке.
— Умышленный толчок был?
— Нет.
— Какое-то насилия, которе превышает необходимое действие, которое необходимо для того, чтобы задержать гражданина были?
— Нет.

К допросу присоединяется прокурор. В ответ на её вопрос выясняется, что задержанный, со слов Комбарова, убегал.

Адвокат Сергей Бадамшин обращается к потерпевшему:
— Ваше требование было разойтись, правильно?
— Да.
— Вы требуете разойтись и задерживаете, не видите ли противоречий?
— Было оцепление.
— Оцепление делается, чтобы люди не могли разойтись?
— Да.
— С какого расстояния вы увидели этого человека?
— Метров пять-шесть. Группа лиц.
— Какое расстояние было между вами и человеком в тот момент, когда он побежал?
— Метра два-три. Мы бежали за ним.
— Линник догнал его? Он спортсмен?
— Да.
— Момент касания Линника гражданина, после чего тот упал... Фактически Линник догнал его? Следователь ничего не переврал?
— Следователь написал всё как есть.
— А вы следователю говорили про хлопок? Не могли бы указать, где в протоколе это? Там нет.
— Это первые показания, когда мы были свидетелями. Потом мы начали обсуждать, начали разговаривать. Я начал обсуждать ситуацию, иначе анализировать ситуацию, когда есть видео. Начинаешь говорить, что был звук, было падение.

«Я не видел, но я слышал», — говорит потерпевший.

Вопросы задаёт Самариддин Раджабов:

— Вы сказали, что не было толчка, но он толкнул, это как?
У вас физика когда-нибудь была?

Суд снимает вопрос. Самариддин Раджабов говорит, что это фантастика и противоречит инерции.

Суд переходит к допросу Линника Д. А. — ещё одного потерпевшего по делу Самариддина Раджабова. Это коренастый мужчина средних лет. Он стал самым первым потерпевшим по делу, а изначально утверждал, что бутылка попала в него.

Он рассказывает:

«27 июля возле Большого театра пробыли где-то час, а позже выдвинулись к мэрии, поскольку там уже были выкрикивания лозунгов и в отдельных местах перекрывали движение. Там уже было большое скопление граждан, их просили разойтись. На что граждане... Кто-то реагировал, но основная масса провоцировала на определенные действия. Была информация, чтобы задержать граждан и разогнать. Мы там пробыли где-то до четырёх. Говорили, что уже беспорядки: камни и стеклянные бутылки летают. Где-то часов в пять-шесть мы приехали на Трубную площадь. Там еще до нашего приезда было большое скопление граждан. Там уже стояла машина с оповещением, на что люди не реагировали и продолжали скандировать лозунги. Нам поступила информация, что более агрессивных задерживать. Мы начали задерживать. Экипировка у всех была одинаковая — палка, броня, каска. Далее мы начали задерживать наиболее агрессивных — у кого плакаты были. По нашей специфике уже на лицо примерно знаешь какие люди как себя ведут. Кто-то стоял… У нас была информация, что в рюкзаках будут ножи, баллончики с краской. Где-то может в 18:30 мы с группой шли, как ранее говорили потерпевшие. Была группа людей с поведением, нецензурной бранью, что вдоль и поперек всё незаконно. Люди пытались препятствовать служебным полномочиям. Начали от нас убегать. Мы побежали. Вот этого в клетчатой рубашке задержали. Там была парковка для велосипедов. Когда мы побежали, я по инерции упал, и на меня по инерции упал Комбаров. И в этот момент я начинаю его рукой догонять. Скомандовал ему: «Руки за спину, колени под себя». Далее мы его доставляли. Услышали падение бутылки, и я почувствовал характерную боль в области плеча. Затем я сказал следователю, что я сопоставил это с броском бутылки».

Потерпевший Линник по делу Самариддина Раджабова говорит, что бутылка упала на расстоянии метра-полутора от него. Она пластиковая, где-то литра полтора. Была жидкость, где-то половина бутылки. «Точно сказать не могу», — говорит потерпевший.

«Была информация, что в сотрудников летели стеклянные бутылки», — вспоминает потерпевший.

«Испуг такой своеобразный. Чувство тревоги. Я же не знал, что там за бутылка, какая там жидкость была?» — рассуждает он.

Вопросы задаёт прокурор:
— Бросок бутылки и ваше восприятие — оно просто связано с броском, или вы подкрепляете это обстоятельствами?

Адвокат Сергей Бадамшин просит снять вопрос, поскольку он является наводящим. Судья просит прокурора разбить вопрос на две части, поскольку причинно-следственная связь уже заключается в вопросе.

— Какая была обстановка в момент броска?

— Агрессивная.

— В другой ситуации ваша реакция была бы такая же?

— В любой обстановке был бы испуг.

— Вы можете охарактеризовать падение предмета?

— Характерное падение пластика. Не пустого пластика.

Вопросы потерпевшему Линнику по делу Самариддина Раджабова задаёт адвокат Сергей Бадамшин:

— Вы на Новый год в оцеплении никогда не стояли?

— Стоял.

— Ничего не пугает? Хлопушки, петарды?

— Нет.

Вопросы потерпевшему Линнику по делу Самариддина Раджабова задаёт адвокат Сергей Бадамшин:

— С пистолетом у вас чувство уверенности выше или ниже?

— Такое же.

— Вы свое лицо скрывали под маской?

— Да.

— Поясните, в связи с чем?

— Была информация, что людей находили в социальных сетях и писали угрозы.

— Вам писали?

— Да, но не угрозы. Была фотография возле мэрии и сообщение во «ВКонтакте»: что-то вроде «Не пора ли уже прекратить?»

Вопросы потерпевшему Линнику по делу Самариддина Раджабова задаёт адвокат Анри Цискаришвили:

— Какие были ваши действия, после того как вы услышали звук падения бутылки?
— Машинально посмотрел.
— Не связно ли ваше состояние в тот момент — боль  — с возникшим чувством опасения?
Судья снимает вопрос.
— Какая у вас реакция была с связи с болью в шее?
— Недомогание. Я же не знал, что рядом со мной упало. Есть психологическое воздействие.
— В какой конкретный момент 27 июля вы испытали чувство опасности? Исходя из того, что вы сказали, вы испытали боль в шее, а потом увидели бутылку. В какой момент вы испытали опасность?
— С учётом специфики, что всё быстро делается, эти моменты не понимаются.

Вопросы задаёт Самариддин Раджабов:
— Шея чем-то прикрывается?
— Есть забрало, оно было поднято.
— Вы почувствовали боль, а потом услышали звук?
— Я же сказал, это было одновременно.
— Вам показывали видео?
— Да. Потом я уже написал заявление, чтобы уточнить.
— Когда вам показали видео, вы думали, что она в вас попала?
— Ну, потому что было видео спереди.
— И вы решили, что она в вас попала?
— Ну когда находишься в броне, не знаешь какая у нее траектория.

Далее потерпевший очень странно объясняет траекторию падения бутылки, что вызвает у всех присутствующих смех.

Суд по делу Самариддина Раджабова озвучивает рапорт из материалов дела по просьбе защиты. Из него следует, что потерпевшему Линнику 27 июля был выдан пистолет ПМ. Об этом он умолчал в ходе допроса.

Суд по делу Самариддина Раджабова переходит к допросу свидетелей.
В зал заходит свидетель Касинов. Это коренастый мужчина средних лет в костюме.

Он говорит, что видел Самариддина Раджабова в сети «Интернет» после возбуждения уголовного дела.
Он говорит, что находился в прямом подчинении с потерпевшими — они его подчиненные, и рассказывает, что ему известно:

«Известно, что обвиняемый совершил попытку нанести вред сотрудникам полиции. Мне это стало известно после происшествия. Я принимал участие в данном мероприятии. После выявления этого факта, я узнал, что была брошена пластиковая бутылка. Якобы она задела, прилетела, упала рядом. Был брошен в сторону моих сотрудников предмет, схожий с бутылкой при задержании на Трудной площади, где были массовые провокации и беспорядки. При задержании произошел вот этот вот случай».

Прокурор обращается к свитеделю:
— Откуда вам стало известно, что в ваших сотрудников бросили предмет?

Свидетель отвечает: «Потом уже от вышестоящего руководства. В последующем стало известно, что бутылка была брошена в сотрудников».

— Характеристики какие-то бутылки известны?
— В последующем стало известно, что это пластиковая бутылка, наполненная какой-то жидкостью. Всё.
— А повреждения были?
— Не могу сказать. Мне не докладывали.
— Сам факт броска как восприняли ваши сотрудники?

В разговор вмешивается адвокат Сергей Бадамшин. Он говорит, что свидетель не является участником событий, с таким же успехом прокурор может допрашивать слушателей в зале о том, что они слушали. Судья снимает вопрос.

Адвокат Сергей Бадамшин спрашивает свидетеля:
— Вами составлялся рапорт о несении службы?
— Да.
— Вы подтверждаете сведения, которые там содержатся?
— Конечно.
— Правильно ли я понимаю, что у Линника был пистолет?
— Да.

Больше вопросов у защиты нет. Суд решает отпустись свидетеля.

В зал судебного заседания заходит следующий свидетель — Кряжев, сотрудник полиции, который задержал Самариддина Раджабова на митинге. Он говорит очень тихо.

Выясняется, что он осуществлял охрану общественно порядка примерно до десяти вечера 27 июля. В этот день были митинги. Его роль — охрана общественного порядка и общественной безопасности, следил за гражданами, чтобы они не совершали правонарушений. Поступила ориентировка с описанием. Он задержал Раджабова, поскольку он производил противоправные действия. Раджабов стоял в толпе, свидетель установил личность и отвёз в отдел. Задержание производил в группе четырёх человек — Тихонова, а остальных он не знает. Задержал за нарушение проведения митинга. Реакция у Самариддина была спокойная, он улыбался. Никаких противоправных действий не совершал. Личность установил по паспорту, но точно не помнит. Дальше он составил административные материалы — рапорт и протокол доставления и задержания вместе с Тихоновым. Дальше он уехал.

Это пересказ слов свидетелей, поскольку информацию из него извлекают буквально клешнями, а говорит он крайне тихо.

Вопросы задаёт адвокат Сергей Бадамшин. Он интересуется как самочувствие свидетеля и говорит, что они старые знакомые.
— Вы сказали, что поступила оперативная информация. Очень хочется подробностей. Какая информация поступила?
— Административное правонарушение.
— Дату, время вспомнить не можете?
— 27 число.
— А описание внешности вспомнить не можете?
— Рюкзак у него был.
— Что-то запрещенное изымалось?
— Нет.
— А бутылка воды изымалась?
— Нет.
— 100%? Здесь вы уверены?
— Да.

Адвокат Сергей Бадмашин говорит спасибо свидетелю. На что тот говорит: «Спасибо и до свидания», готовясь уйти, но допрос на этом не окончен.

Вопросы задает Самариддин Раджабов. Он уточняет, где именно он стоял в момент задержания. Свидетель говорит, что Самариддин стоял в толпе, однако Самариддин утверждает, что стоял один.

«Так вы там один стояли, значит?» — вопросительно спрашивает свидетель.

⚡️Алексей Вересов будет сегодня освобождён из-под стражи, сообщает в своём телеграм-канале адвокат Максим Пашков.

46-летний музыкант из Удмуртии обвинялся в призывах к экстремизму за краткий комментарий под постом о приговорившем Павла Устинова к трём с половиной годам лишения свободы судье Алексее Криворучко в анонимном паблике во «ВКонтакте».

Сейчас, по информации Пашкова, следствие переквалифицировало деяния Вересова как угрозу судье (ст. 296 УК РФ). Дело об экстремизме прекращено. Мера пресечения изменена на подписку о невыезде.

После почти часового перерыва возобновляется судебное заседание по делу Самариддина Раджабова. Во время перерыва сотрудники суда так и не смогли найти ещё одного свидетеля по делу — сотрудника полиции Максидова В.В., который ранее отказался считать себя потерпевшим по делу. Его бывшие коллеги, а по совместительству и потерпевшие от падения пластиковой бутылки, говорят, что «насколько им известно, он вообще не в Москве».

Суд переходит к допросу другого свидетеля.

В Мосгорсуде с задержкой около пяти часов начинается апелляция на меру пресечения Максиму Мартинцову, приговоренного к двум с половиной годам лишения свободы за попытку защитить человека, которого избивал росгвардеец.

Интересы Максима представляют адвокаты Михаил Игнатьев, сотрудничающий с «ОВД-Инфо», и Василий Очерет.

Сам Максим присутствует на заседании по видеосвязи.

В зал судебного заседания по делу Самариддина Раджабова заходит коренастый мужчина средних лет. Это свидетель обвинения Тихонов — сотрудник полиции, осуществлявший задержание Самариддина на акции 27 июля вместе с ранее допрошенным свидетелем Кряжевым.

«Видел Раджабова 27 июля 2019 года. Находился на службе по охране общественного порядка и безопасности граждан. Раджабов был задержан за административное правонарушение. Вечером примерно в часов восемь на Трубной площади поступила ориентировка на человека, по описанию схожему с ним — азиатская внешность, рюкзак, а остальное не помню. В ориентировке было указано, что необходимо задержать, поскольку гражданин проявляет активные действия. Зашли группой. Помню своего напарника Кряжева. Зашли, обнаружили его в толпе. Через толпу прошли и задержали. Подошли, представились, задержали. Противоправных действий не совершал. Толпа выкрикивала, но не помню. Перед задержанием представился и объяснил, в связи с чем задерживаю. Личность устанавливали уже в отделе. Документов при себе не было. Сопротивления не оказывал».

Вопросы свидетелю задаёт прокурор:
— Вам что-то известно, что Раджабов бросил бутылку?
— После узнал из СМИ.
— На тот момент было известно?
— Нет, как бросал не видел, только позже узнал из общедоступных источников.

Далее вопросы свидетелю задаёт адвокат Сергей Бадамшин:
— При задержании личный досмотр проводился?
— Наружный досмотр — ощупываются карманы, одежда.
— Можно ли доверять вашему коллеге Кряжеву?
— Да.

Вопрос задаёт адвокат Адвокат Анри Цискаришвили. Он интересуется, что содержалось в ориентировке и от кого её получил свидетель. Свидетель не помнит, но утверждает, что получил её от «старшего».
Судья уточняет у свидетеля какое описание было в ориентировке.
«Азиатская внешность, а вот одежду не помню уже», — отвечает свидетель.
На этом допрос свидетеля окончен, и он покидает зал суда.

Суд по делу Самариддина Раджабова переходит к исследованию материалов дела.
Прокурор берёт у судьи четыре увесистых тома уголовного дела.
Она читает том первый, в котором содержится рапорт об обнаружении признаков преступления. В нём указано, что Самариддин Раджабов вёл себя агрессивно, в своих действиях выражал пренебрежение к сотрудникам правоохранительных органов, а затем применил насилие — кинул бутылку. Рапорт составлен 31 июля 2019 года. Именно в этот день сотрудники Следственного комитета забрали Самариддина из спецприёмника, где он отбывал административный арест за участие в акции. Затем прокурор зачитывает постановления суда об избрании и продлении Самариддину мер пресечения в виде заключения под стражу. Во втором томе уголовного дела находятся материалы, связанные с осуществлением потерпевшими их служебных обязанностей. Прокурор монотонным голосом зачитывает должностные регламенты и документы о присвоении личных номеров. По какому принципу прокурор выбирает страницы, которые следует озвучить, — пока неясно. Из этих материалов можно узнать, например, когда Внуков пошёл на повышение по службе, а когда проходил стажировку.

Судья терпеливо слушает. Потерпевшие, кажется, приуныли.

На заседании по апелляции на меру пресечения Максиму Матринцову рассматривается жалоба, первоначально поданная в октябре. Данная жалоба была потеряна, из-за чего она рассматривается уже после приговора. Мера пресечения в виде заключения под стражу была избрана через сутки после ареста. В жалобе просили признать меру несоразмерной и смягчить ее, например, освободить Максима под залог.

Адвокат Василий Очерет комментирует жалобу:
«Суд в данный момент не может восстановить права моего подзащитного Мартинцова, так как уже вынесено решение. Тем не менее, в данном случае суд может сделать шаг навстречу правосудию.
В ходе следствия было отказано в запросе информации с места жительства, не были приняты во внимание доказательства, доказывающие его невиновность. На видеозаписи видно, что удар не был нанесен Мартинцовым в процессе инцидента, в связи с которым его арестовали и впоследствии осудили.
Мы хотим еще раз отметить, что если обратиться к судебной практике, по аналогичным правонарушениям выносятся штрафы. Здесь же вынесено наказание, которое кардинально меняет жизнь»

Адвокат Михаил Игнатьев поддерживает позицию Василия Очерета:
«Отмена этого незаконного постановления будет иметь символическое значение. Мера пресечения была избрана на следующий день после задержания, когда не были собраны доказательства.
С чем связана такая жестокость системы в данном случае — совершенно непонятно. Обжалуемое постановление не соответствует ни принципам соразмерности, ни принципам справедливости.
В интересах законности, в интересах справедливости, в интересах восстановления нормального правопорядка просим отменить постановление Басманного суда».

Прокурор по делу Максима Мартинцова говорит, что он не согласен с позицией адвокатов и более никак не комментирует свою позицию.

Суд переходит к прениям.

Адвокат Василий Очерет замечает, что прокурор не может быть не согласен с чем-то априори, он должен быть не согласен по существу. Прокурор, как и адвокаты, должен аргументировать свою позицию, так как в России провозглашено равенство сторон в суде. Он говорит, что за более чем двадцатилетнюю практику не видел подобного правосудия. Судья перебивает и просит говорить только о мере пресечения. Адвокат отвечает, что и приговор, и мера пресечения — звенья одной цепи и еще раз перечисляет нарушения, допущенные следствием и судом. «Давайте разберемся в практике, которая есть. Почему фанату дают штраф, а моему подзащитному — реальный срок?»

Прокурор недоволен тем, что защита позволяет себе комментировать его работу. Он просит оставить жалобу без удовлетворения.

⚡️Суд по делу Максима Мартинцова оставляет апелляционную жалобу без удовлетворения.