
Возьмем 17 августа 1998 года как точку отсчета, с которой начался масштабный экономический кризис. Если отложить от этой даты по 10 лет вперед и назад, то получится кризис 2008 года и кризис советской экономики 1988 года, когда все хозяйство СССР сорвалось в пике.
Если продолжить график, то получится кризис 2018 года. Учитывая нынешнее положение дел, прогноз совсем не кажется фантастическим.
В январе 1988 года начал действовать горбачевский закон "О государственном предприятии". Он предоставил советским хозяйственным организациям свободу, наделил их трудовые коллективы правом самим выбирать директоров и руководителей и даже распределять прибыль. При этом влияние директоров на коллективы было существенно ограничено.
Я раньше с трудом мог представить рабочего распределяющего прибыль своего завода. Но однажды на общем собрании акционеров КАМАЗа видел одного такого с предложением всю прибыль компании направить на выплату дивидендов. Слова, что предприятие остановится, его не смущали. Дело было в 2013-м, но вот в 1988 году такие фокусы прокатывали. Высокие зарплаты рабочих, плюс бесконтрольное обналичивание фондов и тотальное отсутствие товарного предложения привели только к галлопирующей инфляции. Пустые полки советских магазинов я хорошо помню с детства.
В том же 1988 году был принят закон о кооперативах, открывший дорогу предпринимателям. Инициатива прекрасная, но в условиях полностью регулируемой государством экономики, она оказалась чистым самоубийством. Пока есть дефицитные товары по твёрдой советской госцене и у кого-то есть к ним доступ... Попробуйте сами просчитать, каковы будут действия этих кого-то. Я знал случаи, когда к одному предприятию присасывались сотни кооперативов. По договоренности с директором они монопольно выкупали продукцию за советские "рупь с копейками", а продавали уже за тысячи рублей или за валюту. Так делались первые миллионы.
История с советской экономикой 1988 года была похожа на старый, работающий с грехом пополам двигатель, в который залили новое топливо, а оно прожгло клапана и цилиндры. Двигатель остановился, зачадил, а потом взорвался.
17 августа 1998 года – первый кризис на моей памяти, который я воспринял как кризис. До этого были «черный вторник», павловская реформа, Октябрь-93, крах Союза, ГКЧП, все осталось в памяти, но только август 98-го я ощутил со всей серьезностью. Мне было 17 лет.
Буквально за месяц курс доллара вырос с 6 до 9 рублей, а потом ЦБ вовсе отказался от сдерживания, и доллар взлетел до 20 рублей. Сначала была паника, говорили о скорой отставке престарелого Ельцина, но затем случилось чудо.
Правительство отказалось сдерживать рубль и включило печатный станок. В экономику хлынули наличные деньги, которых там катастрофически не хватало (помните какие были задержки зарплат в 90-е).
Из-за резкого изменения валютного курса подорожали импортные товары. Я помню, например, что мама покупала стиральный порошок Tide, а потом сказала, что российские аналоги не хуже и дешевле.
Девальвация рубля и резкое сокращение потребления импорта оживили российскую промышленность: она расконсервировала советские мощности и заработала. В результате случился экономический рост, которые многие помнят по первым годам правления Владимира Путина. Получилось, то, что сейчас называют импортозамещением.
Я помню как российские товары стали вытеснять импортные. Именно после августа 98 года я стал замечать на упаковке слова – Сделано в России.
Сейчас такое невозможно уже. Да и расконсервировать уже нечего.