Златомир Златанов
(Не)вакцинированный Заратустра
Между мной и другим есть только дискурс и смерть.
Означающие, как прерванные импульсы (инстинкта смерти) - почему бы не сказать то же самое о патогенах, - это смерть в виде человеческой жизни ("Политика - это смерть, которая живет человеческой жизнью", а-ля Ахилл Мбембе).
Мы всегда были инфицированными неинфицированными, заброшенными симбионтами. По своему происхождению демократия является аутоиммунным заболеванием, хотя и в нигилистических пределах знака и числа.
Прерывая цитирование, любовь – это цитата, но и смерть тоже. Паника и пандемия – цитации, прерванный дискурс и прерванная смерти.
Наше онтологическое достоинство оскорблено. Существует ли биологическое достоинство - или это слишком буквальный образ?
С помощью означающих ищут означаемое, с помощью вирусов – нулевого пациента. Но здесь есть только расходящиеся тропинки а-ля Борхес, оставленные в качестве таковых в виде фетишей доступа. Доступ как (не)доступ.
На самих границах мысли и языка присутствует внутренняя структурная форма противоречия, (за)мыкания. Закрытие границ любой системы мыслимо только как ее парадоксальное (за)мыкание.
Мы все еще говорим о флективной био-онтологии?
А как же фиксизм принципа ограничения размеров - и его дисфиксация в других фиксизмах?
Буквализм против дебуквализации дискурсов.
Бесчеловечный сфинксизм человека, редкутивный буквализм (соматически укоренившийся) инстинкт против сопротивления, "анатомия - это судьба".
Это фиксизм в упущенной встрече с бесконечным Реальным онтологии, сексуальных отношений, травмы, миниатюрных шагов к формализации Реального, страсти по отношению к лишенному вирусов экзомиру.
Предел опыта как предел предела, хиазмы, оксюмороны а-ля Оруэлл или бесконечные кантианские суждения. Болезнь - это здоровье. Паника - это лучший порядок. Вирус - лучший дезинфектор.
Бесконечное животное находится в бесконечной вселенной без космологической константы, в мире не-всех или, что еще хуже, в анти-мире без анти-философов. И что еще хуже, это не-мир с не-децизионной не-онтологией. Экзо-не-онтологии Реального, экзоматематического рая Гильберта он же Ларуэль.
Животные трансформируются в лингвистические флексии, в темпоральные рефлексии – не это ли наша онтологическая прививка? Прерывистые животные прерывистой псевдоэпохальности. И не-прерывное космическое вымирание как поул-позиция, апостериори априори, по отношению к которому терминатороподобный дизайн опространствливания и различия исчезает.
Наслаждайтесь онтологическим гурмэ, плато, палимпсестом, вместе с будто бы процитированными нецитируемыми авторами, с нечеловеческими означающими и звездными внутренностями астрального кишечника (древние знали об этом, как и Байрон в десятой песне Дон Жуана), ужасом внутренностей живота, другим сенсориумом, желудочным соком, протекающим как Стикс через черную печень.
(дальше
здесь)