Джейсон Бабак Моагег
11 принципов коронадемонологии
(7) Демоны иногда спасают мир: языческие цивилизации были намного сложнее в аранжировке добра и зла, чем поздние монотеистические нарративы. Как вы знаете, в древних мифах демонические боги в некоторых случаях встают на защиту вселенной. Например, в египетском пантеоне есть бог Сет, чье имя этимологически позже становится сатаной в иудео-христиано-исламской традиции. Сет — это бог-трикстер, который правит хаосом, чужеземцами и пустыней, и чья голова выглядит как у не существующего в природе существа (похожа на гибрид шакала и муравьеда). Как бы то ни было, Сет — порой жестокое, жадное или мстительное божество, которое пытается свергнуть более архетипичных вождей богов. Но порой, когда более героические боги закованы в цепи или ранены, Сет в одиночку приходит, чтобы спасти мир от последнего конца. И он делает это не из мессианских иллюзий или альтруистических соображений, а просто ради кайфа. Ровно то, что мы также видим в постмодернистском или футуристическом кино и литературе — даже в таких фильмах, как «Бегущий по лезвию» или «Матрица» — где главный герой — какой-то одиночка-мизантроп или изгой, призванный сражаться за все человечество. Но они так же легко могут выбросить нас в океан. Последний роман Хосе Сарамаго под названием «Каин» как раз и посвящен этому меркурианскому, непостоянному типу героя. По сюжету этого романа Каин бродит по земле, часто вмешиваясь во всякие дела ради сохранения сакрального мира, но столь же часто драматически его подрывая. Наш вирус также является аморальным явлением, что означает, что он может угрожать нам или может предложить нам искупление, или одновременно и то, и другое. И этот факт, кстати, также демонстрирует огромное стратегическое преимущество зла над добром: а именно, что добро никогда не может совершить зло, если хочет сохранить свою абсолютную чистоту, но зло знает о добре и даже может совершить добро, особенно когда это соответствует его целям.
(8) Демоны зачастую указывают ложный путь. Если вернуться к ближневосточным джиннам, то можно найти множество случаев, когда джинны помогают подготовить побег или излечивают, когда они помогают избежать возможной опасности, но только для того, чтобы, в конце концов, снова вернуть героев обратно в водоворот неприятностей. Таковы демоны, которые наслаждаются, предлагая ложный выбор или ложную надежду: они заключают сделку об освобождении только ради того, чтобы при случае убить своих человеческих соратников, они обещают помочь найти выход только для того, чтобы снова запереть их между четырех стен. Они, таким образом, дразнят и как кошки играют со своей добычей. В этом смысле, это также и архитектура лабиринта, где чем дальше вы заходите, тем более потерянным и обреченным вы становитесь, не зная где выход. Возвращаясь к полному циклу эпидемии, мы можем задаться вопросом, насколько позволяет нам наш вирус бесконечно обсуждать вакцины и карантин, зная при этом, что на самом деле мы попали в безвыходную ситуацию. Если это так, то наш вирус — это демон по определению.
(9) Демоны часто прикрывают свое появление за несчастным случаем. В Иране бабушки, как правило, проклинают джиннов, если они теряют предмет одежды или не могут найти вещь. Это значит, что они подозревают за казалось бы случайным происшествием проделки джинннов. Именно так великий Анри Мишо описывает волшебников Страны Магии. Он говорит, что каждый раз, когда вы становитесь свидетелем, казалось бы, спонтанного события, забыли ход мысли во время разговора или спотыкаетесь на лестнице, вы абсолютно уверены, что это результат заклинания мага, который намеренно вводит вас в заблуждение. Так что если мы честно хотим провести правильную параллель между вирусом и демонологией, то можно утверждать, что вирус также маскирует себя за завесой непредвиденных обстоятельств или случайности или слепого случая, тогда как на самом деле все время они направляются злонамеренной волей.
urbanomic (окончание следует) 
