Вчера – рано, завтра – поздно…
Многие слышали эту фразу Ленина, которой он описал, почему именно осень 1917 г. была выбрана им для совершения вооруженного мятежа в Петрограде. Однако никогда эта фраза не истолковывалась. Почему собственно раньше было невозможно осуществить переворот, а потом не получилось бы?
Раньше более или менее понятно: власть была в руках царя, и мало кто верил в возможность революции снизу. Собственно первую, февральскую, революцию совершили верхи – депутаты Государственной Думы и окружение царя.
А вот почему же Ленин так торопился? На самом деле все тоже просто. Он прекрасно понимал, что окно возможностей быстро закрывается.
Прежде всего, на ноябрь 1917 г. были назначены выборы в Учредительное собрание, и большевикам на них, конечно, ничего не светило. И это кстати подтвердилось. Даже уже захватив власть, на свободных выборах они взяли меньше четверти мест, и, кстати, именно поэтому тут же разогнали Учредительное собрание.
Во-вторых, Ленин торопился провернуть свою авантюру до Второго Съезда рабочих и солдатских депутатов, который был назначен на начало ноября. Он понимал, что в стране устанавливается демократия, пресса свободна, предстоят выборы, и делегаты съезда вполне могут поставить крест на всех кровавых планах. Зачем это, если и так жизнь налаживается?
В-третьих, намечалась Международная конференция стран-участниц войны, которая должна была обозначить цели Первой мировой войны: кто и чего хочет добиться в результате? И считалось, что по ее итогам из противоборства могла выйти Австро-Венгрия и Болгария, а это обрекло бы Германию на скорое поражение и при этом вдохновило бы русскую армию. Как следствие поддержка большевиков, базировавшаяся на антивоенных настроениях, тут же ослабла бы.
Ленин прекрасно понимал, что совсем скоро он никому не будет нужен, его забудут как фанатика-неудачника, героя одного момента. Ведь в условиях нормального республиканского развития, действующего парламента, свободы слова такие как он не нужны. Максимум что ему светило какая-то маргинальная крошечная фракция в Учредительном собрании, да в лучшем случае 1-2 портфеля в правительстве. Ленину такой вариант не подходил. Он хотел заполучить всю власть в свои руки. И именно поэтому он так истерично требовал скорейшего перехода к вооруженному восстанию – важно было опередить череду судьбоносных событий в стране.
Понимая эту логику, сложно назвать большевиков как-то иначе, кроме как преступниками, а самого Ленина – не иначе как маньяком…