О науке: кто, что, как
Произошла типичная для СМИ история. Смешались в кучу вузы, регионы и нацпроекты.
Редакция НОП не устаёт удивляться исчезающе малому количеству журналистов в российских СМИ, которые пишут про образование и науку, будучи экспертами в этих вопросах.
Их практически нет.
«Спецкоры», «редакторы отдела «Образование» или «Наука», «научные журналисты» – вымирающий класс. А те, кто есть, зачастую лишь имитируют смыслы и не могут не то что выучить название вуза, о котором говорят, но больше того – повально путают Минпросвещения и Минобрнауки, названия нацпроектов. Про «анализ» содержания лучше вообще помолчим.
Может, конечно, для «журналиста» (сиречь – блоггера, ютубера и т.п.) весь мир ограничивается рамками своего города или региона. Но если уж взялся рассуждать на уровне национальных и федеральных проектах – изволь понимать, что Тюменский госуниверситет давно и прочно называется ТюмГУ. А ТГУ традиционно относится к Томскому государственному. Хотя, коллеги из Тольятти также активно используют сокращение названия города до первой буквы «Т».
Об этой проблеме говорится весьма давно. И первыми тут стали даже не журналисты, а сотрудники профильных отделов университетов, которые занялись учетом публикаций своих коллег в РИНЦ, Scopus или Web of Science. Тут-то и всплыли одинаковые аббревиатуры. Естественно, в контексте консорциумных форматов нацпроекта «Наука и университеты», а особенно – программы «Приоритет-2030», многим университетам стоит еще раз задуматься о собственном бренде.
Хороший пример подают коллеги из Мордовии – Мордовский госуниверситет, имея звучное сокращение до МГУ, поступательно продвигают бренд Огарева. Испытывая меньше проблем, но с явной гордостью так же поступают коллеги из Университета Лобачевского (ННГУ). Вероятно, что имена известных ученых и педагогов можно раздать части вузов страны. В конце концов, выдали же имена собственные аэропортам.
Но это частный случай. Гораздо более серьезна иная проблема – в традиционном сегменте СМИ (телевидение, радио, газеты, интернет-порталы) остается очень мало профессиональных журналистов. То есть тех, кто бы мог качественно и с пониманием освещать и сложные для понимания широких масс научные достижения, и траектории научно-образовательной политики. Такие мастера есть – но их совсем мало.
Факт – в Год науки и технологий вы увидите тысячи публикаций и видеосюжетов, рассказывающих об успехах российских университетов и научных прорывах. В большинстве случаях авторы репортажей и статей не будут иметь понятия, что несут в эфир.
Что и как можно исправить? Именно в Год науки и технологий открывается окно возможностей – писать и говорить о науке будут очень многие. Экспертное сообщество должно четко отслеживать ошибки и ляпы в подобных сообщениях. Чтобы писать лучше – должны писать больше людей. Только так появятся новые научные журналисты. И тут бесполезно спорить о том, кем должен быть подобный специалист в первую очередь – ученым или именно медийщиком. Важны все аспекты.
Но ключевым должен стать иной процесс – больше профессионалов и экспертов появится тогда, когда наука займет достойное место в информационном пространстве. Предложение сейчас невелико – как мы отметили, действительно профессионалов высокого уровня в научной журналистике совсем немного – но столь же мал и спрос.
Взлет научпопа и просветительства привлек интерес к научной жизни, но вместе с тем сформировал и определенные рамки подачи. Работать в них на ежедневной основе практически невозможно. Тем более, когда речь идет о сложных вопросах типа структуры научной политики или нацпроектах.
Отсюда и большой спрос с самих потребителей информации. Нельзя верить всему, что говорят в СМИ. Часто за научные сюжеты берутся люди весьма далекие от науки. Так что здесь очень востребованы скепсис и перекрестная проверка данных – те самые качества, что жизненно необходимы и в самой научной деятельонсти.
https://t.me/tyumen_science/2366