Моя рецензия на Годунова, написанная по первым 4 сериями. По шести я конечно написал бы еще более комплиментарно.
http://portal-kultura.ru/articles/tv/220985-ivan-vasilevich-nakhodit-preemnika/Одна из самых противоречивых фигур в русской истории. Для одних — «рабоцарь», низкий душою лицемерный холоп и убийца, преступлениями проложивший себе путь к трону. Возникшая еще при жизни царя, эта оценка закрепилась, разумеется, в эпоху Романовых, которых Годунов жестоко обидел. А образ убитого царевича Димитрия Угличского был всегдашним напоминанием о годуновском преступлении. По сути, Годунов оказался нашим Макбетом: не случайно, перенося на русскую почву формат шекспировских хроник, Пушкин взялся за написание пьесы об этих исторических событиях, изрядно, впрочем, образ героя облагородив — вместо бесконечной цепи преступлений показав одно, но страшное клеймо на совести.
Есть другая, апологетическая по отношению к Годунову линия в русской историографии, идущая от Михаила Погодина. Он впервые, прочитав следственное дело об угличской трагедии, заподозрил невиновность Бориса. С тех пор целый ряд специалистов (энергичнее всех — Сергей Платонов) пересматривали роль царя Бориса. Он представал у них выдающимся государственным деятелем, строителем, созидателем, правителем европейского масштаба и одним из первых русских «западников» (хотя современники его именно за это и попрекали — отдал страну на откуп иностранцам).
Создатели сериала пошли по второму пути. Борис в исполнении Сергея Безрукова — политический шахматист, расчетливый мастер «многоходовок», умеющий убирать противников не грубо, а так, чтобы оказаться правым. Так он разобрался с главой Казначейского приказа Головиным — и коррупцию пресек, и финансовых ресурсов группировку Мстиславских и Шуйских лишил. При этом крови зря он не льет и на душу греха не берет. Сценаристы, правда, не договаривают, что большинство противников Годунова загадочно умирали вскоре после монашеского пострига. Роль главной злодейки и подстрекательницы, «леди Макбет», достается Марии Годуновой, властолюбивой и жестокой дочери Малюты.
В результате Борис получился слишком хорошим — совершенно непонятно, почему против такого замечательного человека в итоге восстанет страна, поверив первому попавшемуся самозванцу, и почему мятеж утащит Россию на дно долгой и разрушительной Смуты. Бедой Годунова был, как ни парадоксально, именно его ум шахматиста. Царь не был наследником престола, а пришел к власти искусными политическими ходами — удивительно ли, что ему не верили не только верхи, но и низы. Он мог править, опираясь на истинного государя и великого молитвенника царя Федора, но, оставшись в одиночестве, посягнув на царскую власть «снизу», он обречен был рухнуть от первой неудачи.
Россия пережила чудовищный династический и социальный кризис, из которого вышла только благодаря чуду, и новый ее царь — Михаил Романов, тоже был чудом, явленным не от высокоумия человеческого.