▪️АО "Рособоронэкспорт" (входит в Госкорпорацию Ростех) расширяет сферу своей внешнеэкономической деятельности.
▪️ С 2017 года государственный посредник по экспорту и импорту всего спектра конечной продукции, технологий и услуг военного и двойного назначения к сфере своих компетенций планирует добавить экспорт российских средств обеспечения безопасности различного уровня, в том числе национального.

"В 2017-2018 годах проведем репозиционирование имиджа Рособоронэкспорта. Это связано с валообразным ростом интереса мирового рынка к решениям по обеспечению государственной и инфраструктурной безопасности из-за беспрецедентного расширения угроз терроризма и экстремизма. Поэтому продвижение на внешний рынок услуг по безопасности мы видим одним из драйверов компании. На сегодня Рособоронэкспорт обладает полнейшей компетенцией для успешной работы в этой области с министерствами внутренних дел, пограничными службами, силами национальной гвардии и береговой охраны стран-партнеров", - сообщил руководитель Аппарата генерального директора Рособоронэкспорта Юрий Каптелкин.
Вооружение и военная техника для сухопутных войск российского производства пользуется заслуженным авторитетом и находит свои роль и место в вооружении иностранных армий. Благодаря своим характеристикам, критерию «эффективность-стоимость», а также возможности действовать в сложнейших природных и климатических условиях наша военная техника оказывается гораздо привлекательнее, чем иностранные аналоги. С 2001 года по настоящее время общий объем ее экспорта составил около 25 млрд. долларов США, и сегодня мы отмечаем рост спроса в странах Юго-Восточной и Центральной Азии, Центральной и Западной Африки и Латинской Америки", - сообщил заместитель генерального директора Рособоронэкспорта Игорь Севастьянов.

Продукция для сухопутных войск российского производства занимает твердые лидирующие позиции практически во всех сегментах рынка. Она отвечает современным требованиям и не уступает, а по многим позициям превосходит продукцию конкурентов. Наибольшим спросом пользуются стрелковое оружие и средства ближнего боя, бронетанковая и автомобильная техника, артиллерийские системы и противотанковые ракетные комплексы, боеприпасы.

Падение коммунизма на большей части планеты естественным образом повлекло за собой его переосмысление. Темы, связанные с его родословной и бывшие запретными в условиях тоталитарной идеологии, получили ныне подробное освещение. Жизнь и деятельность вождя мирового пролетариата, подававшиеся ранее как мифологическое житие большевистского культа, теперь подверглись скрупулезному анализу, и многие черты характера реального Ленина оказались далекими от обожествленного идеала. Новые сведения о иезуитском фанатизме, неразборчивости в средствах достижения цели, неизвестные ранее места из переписки и секретные директивы, факты о личной жизни вплоть до мельчайших подробностей, включая болезни, — все это существенно изменило в нашем понимании образ Ленина.

http://vesparevenge.ru/?p=6480

27 сентября 1944 года скончался Сергей Прокудин-Горский — человек, сохранивший для потомков Дореволюционную Россию. Его качественные цветные фотографии — уникальный артефакт ушедшей эпохи https://sputnikipogrom.com/calendar/ru/77920/27-september-1944/

Мой обзор фильмов про Николая II в мировом кинематографе - в текстовом виде.

https://tsargrad.tv/articles/nikolaj-bez-matildy_86444

И с резюме:

Суть же конфликта вокруг «Матильды» довольно проста и укладывается в два тезиса – киноведческий и политический.

1. Защита «Матильды» - это защита мнимой свободы снимать о ком угодно (включая вас лично) какую угодно грязь, унижающую и лично персонажа, и нацию, и страну в целом. Сергий Радонежский медитирует перед статуей Будды. Чайковский, ржа как лошадь, грязно пристает к подросткам. Маршал Жуков режет польских пленных на части бензопилой, подаренной Берией. По Гагарину в космосе ползает вошь... Родина и нация, семья и любовь, свет и Бог – для золотарского кинематографа их нету. И перед всем этим гарбажем на цырлах расхаживают министр культуры и еще масса народу, и ничего сделать не могут и не хотят.

2. Выбор «Матильды» - это не выбор между нормальностью и фейковым «христианским государством». Это выбор между двумя реально существующими государствами – между РФ и Российской империей. Одни хотят жить в «молодой стране, которой 25 лет», тусить с телками в Сочах, ходить на лабутенах, сидеть на трубе, вместо «подзатянувшегося авторитаризма» ждать себе президента, выбранного пятью банкирами, продолжать постреволюционный русский апокалипсис. Другие хотят жить в тысячелетней православной империи, считать, что Крым и не только Крым не то что вернулись, а никуда и не уходили, видеть в истории живую нравственную связь и считать почитание царственных мучеников тем способом, который поддерживает и улучшает наше бытие-в-Российской-империи, возвращает нашу ситуацию в поле вне-революционной нормальности.

В 2015 вышла забавная новозеландская комедия - мокьюментари о вампирах и прочую нечисть. В его создании не последнюю роль сыграли выходцы из СССР: монтажёр Яна Горская, актриса Елена Стейко. Сам режисёр/продюсер/сценарист/актёр Тайка Вайтити (который, к слову, режисёр нового Тора) иногда использует псевдоним Коэн, по фамилии своей матушки - русской еврейки. Ну и в титрах играет такая песенка. Кстати, до просмотра этого фильма я её не слышал.

Интересные переплетения аристократических семей Британской и Российской империй.

История о том, как в жизни все бывает переплетено

Наверняка вы хоть раз слышали про Михаила Воронцова: его крестной матерью была Екатерина II, он был героем войны 1812 года, командовал русским корпусом во Франции, на него писал эпиграммы Пушкин (не очень оправданные и справедливые), он был новороссийским и бессарабским губернатором, затем наместником на Кавказе, он построил знаменитый Воронцовский дворец в Алупке - и много чего еще он совершил.

История тут такая. Отец Воронцова - Семен Романович -, как известно, был посланником России в Великобритании и вообще страшным англоманом (прожившим в Лондоне почти 50 лет), поэтому детство Михаила Семеновича прошло в Лондоне - и образование он получил там же. А уже в 21 год началась его военная служба (а военная карьера началась гораздо раньше, так как еще младенцем Михаил Семенович был записан в Преображенский полк).

А еще у Михаила Воронцова была младшая сестра - Екатерина Семеновна Воронцова. Ей на военную службу идти было не надо - и она вышла замуж в Англии. Ее мужем стал Джордж Герберт, 11-й граф Пембрук и 8-й граф Монтгомери (Пембрук по сей день принадлежит поместье Уилтон-хаус в Уилтшире - и так уже на протяжении 450 лет; естественно его постоянно снимают в фильмах и сериалах про английских аристократов). Жили они довольно хорошо,  большую часть времени они проводили в поместье, где по соседству поселился и граф Семён Романович. В 1817 году они принимали у себя в Уилтон-хаусе великого князя Николая Павловича (будущего Николая I), и по этому случаю Екатерина Семёновна выписала русские костюмы для своих детей.

В чем соль истории? В этом браке родилось 6 детей, но только один сын - Сидни Герберт. Получил отличное образование, завязал разнообразные знакомства - и пошел в политику, где добился многого (по пути еще стал патроном Флоренс Найтингейл и всяческие ей помогал продвигать себя и проекты реформ - которые были нужны и ему). Крымскую войну, в которой Великобритания воевала против России, Сидни встречал на посту военного министра Британской империи. А Михаил Семенович Воронцов, его родной дядя, в этот момент был кавказским наместником. А кузен Сидни Герберта, сын Михаила Воронцова Семен принимал активное участие в обороне Севастополя.

В общем, все ужасно переплетено. Михаил Воронцов, кстати, во время войны подал в отставку, так как понимал, что нужны люди поактивнее (у него уже здоровье было расшатано), в итоге возглавивший Кавказ Николай Николаевич Муравьев смог взять Карс (второй раз в жизни, кстати, за что потом и получил добавление к фамилии "Карсский" и вообще добиться успехов на Кавказском фронте), но надолго в наместниках не удержался (кстати, Михаил Николаевич Муравьев, известный много чем и, в том числе тем, что подавлял восстание в Польше - его родной брат).

А потомки Воронцовых в британской аристократии вполне себе продолжают существовать - дети, внуки, правнуки Сидни Герберта. Нынешний граф Пембрук (уже 16-й) Вильям Герберт, родился в 1978 году. Такая вот история.

Покупайте своим детям правильные игрушки

Хороший разбор тактик и стратегий леваков.

Первое, что правые должны понять о левых: у левых есть куда больше опыта в создании своих организаций и захвате существующих, чем у правых; кроме того, левые делятся друг с другом опытом. Правые, которым нравится строить церкви, строят церкви и молятся в них. Левые, которым нравится строить церкви, строят церкви, пишут книги о том, как строить церкви, общаются с людьми и убеждают их в необходимости строить как можно больше церквей, организуют мастер-классы по финансированию, постройке и регистрации церквей и в конце набирают в разные церкви проповедников, которые будут проповедовать левые идеи.

Правым нужно научиться передавать опыт друг другу, причём не просто знакомым со схожими взглядами, но и всем остальным соратникам. Среди правых лучше всего организованы пролайферы и борцы за право на хранение и ношение оружия; всем остальным нужно поучиться у них.

Второе, что правые должны понять о левых, это то, как работают левые организации. Они функционируют с высокой степенью автономности. Правые любят иерархию, и они часто представляют, как левые получают приказы от Джорджа Сороса или какого-нибудь другого Главного Левого. Это не совсем так. Большинство левых организаций очень децентрализованы, но они стараются поддерживают связь с другими организациями, чтобы координировать свои действия и не мешать друг другу — так, чтобы громящие витрины антифа не портили марши сторонников профсоюзов (это можно увидеть, например, в DIRECT ACTION, замечательной книге, посвящённой истории левых с шестидесятых годов по настоящее время за авторством Л. А. Кауффман).

Левые называют этот подход «использованием всего спектра существующих тактик» — если довести эту формулировку до логического завершения, то можно увидеть, что она является прикрытием для того факта, что мейнстримные левые спокойно относятся к насилию, которое осуществляют радикальные левые. Люди не любят говорить об этом. Однако хотя мы и не можем себе представить, как, скажем, человек, взрывающий абортарии, получил бы уютную позицию в элитном университете, ровно это случилось с многими бывшими участниками левой террористической группировки из семидесятых, известной под названием Weather Underground. Когда они были в бегах, им помогала деньгами и связями Национальная гильдия адвокатов; впоследствии к ним относились настолько спокойно, что в выпуске The New York Times, посвящённом 9/11, была колонка с восхвалением лидера WU Билла Айерса. В то же время, когда правый террорист Эрик Рудольф был в бегах, он жил в глуши из-за того, что ему никто не помогал. Его поймали буквально на свалке, где он искал себе еду. Перед потенциальными ультраправыми экстремистами встаёт множество проблем, которые незнакомы их левым аналогам.

Правые часто обвиняют левых в том, что они платят участникам протестов, когда левые выводят на улицу много толпу народа. Опять же, это работает не так. Считайте, что протесты левых — это концерт Grateful Dead. Конечно, на таком концерте кому-то платят: например, группе и сотрудникам её дорожной команды. Но фанам, которые пришли на концерт, никто не платит. Они не входят ни в состав группы, ни дорожной команды — они пришли просто из-за того, что им нравится музыка. У левых замечательно получается организовывать протестные акции, но не потому что они платят людям за сам факт участия в них, а потому что они на профессиональном уровне собирают людей — вы узнаете это, если почитайте любую из их книг. Платят не протестующим, платят организаторам протестов и тем, кто обучает организаторов и протестующих. Для того, чтобы осознать, как работают левые движения, представьте себе, что братья Кохи спонсировали бы обучающие занятия, посвящённые правильному обращению с оружием.

У левых есть централизованная и децентрализованная инфраструктура, потому что у них есть разные группы. Какие-то группы работают по централизованной схеме: рекрутируют людей в больших масштабах, разрастаются. Другие группы — особенно анархистские — предпочитают децентрализованный подход, когда в акции участвуют множество небольших ячеек, называемых группами близости в оригинале — «affinity groups»; устоявшегося перевода у выражения нет.

Структура групп близости зародилась в Испании, где анархисты организовывались в маленькие группы очень близких друзей, которые очень хорошо знали друг друга: в такие группы было довольно трудно внедрить агента. Кроме того, даже внедрение агента в одну такую группу не ставит под угрозу существование всей организации.

Американские левые взяли на вооружение структуру групп близости в поздних шестидесятых. Изначально они использовались как способ организации протестов, но со временем они превратились в способ организации движений. Для координации от группы кто-нибудь отправлялся на совещания, в которых участвовали представители всех групп. Целью всего этого было включить в обсуждение как можно больше участников движения. Частично это вызвано влиянием на современных ультралевых организаторов-квакеров — помните, как участники Оккупая совещались, и дискуссии шли и шли и шли? Дело в том, что на встречах квакеров решения принимаются ровно так же, и квакеры научили этому методу левых в семидесятых, когда они вместе участвовали в антиядерном движении. И постепенно он распространился, потому что левые из разных движений постоянно общаются друг с другом и вместе участвуют в акциях.

Правые движения же традиционно медленно организовываются. И если у них что-то и получается сделать, правые активисты не лезут друг к другу, не обмениваются записками и сторонниками. Вспомните всё буйство плакатов, которое можно увидеть на протесте леваков. Когда вы в последний раз видели, скажем, знак сторонников оружия на митинге пролайферов? И что ещё хуже, когда правые начинают что-то делать, они занимаются вещами типа ведения блога. Или ютуб-канала. Или колонки в журнале. Короче говоря, они становятся просто проповедниками, не делающими ничего в реальной жизни. Левые реальной жизнью не пренебрегают. И кто побеждает в итоге?

Недавние Битвы при Беркли показали, что правые группы самозащиты могут показать себя весьма достойно в уличных драках, однако левые на своём горьком опыте усвоили, что действия движений, строго придерживающихся одной и той же тактики, довольно легко научиться предсказывать — и, как следствие, нейтрализовывать. Если правые хотят что-нибудь создать, то им нужно смотреть на левых, потому что левые работают над созданием организаций уже сорок лет. Перефразируя Троцкого, вы может не интересоваться политикой, но политика точно интересуется вами, и у вас есть возможность многому научиться у людей, которые давно научились использовать политику себе на пользу.

Тема недели.

Злободневный маэстро Ёлкин. ѣѣ

теперь Хороший будет

#мнение

Левые — не реформисты, не революционеры и не консерваторы: это средство укрепления системы. 

Никогда нельзя забывать о том очевидном факте, что с середины XX века левых кормил миф революции и реформ. Они хотят казаться антисистемными, хотя на самом деле они и есть система. Они хотят казаться преследуемыми, хотя на самом деле они сами преследуют. 
Угодные левым реформы, укрепляющие статус–кво, служат лишь дальнейшему усилению влияния их собственной идеологии. Что до крайне левых, переживающих сейчас возрождение, то их роль (подобно роли зелёных и Коммунистической партии) — раз уж теперь проект коммунистического общества кажется нереальным — состоит в более чётком выражении позиции левых социалистов: укреплять идеологию и структуры эгалитарной машины, особенно в её любимой области — иммиграции. Крайне левые подчеркивают, ускоряют и абсолютизируют тенденции современного общества, превращают их во что–то определённое. 

В отличие от мая 68–го, это уже вопрос не «изменения общества», а развития принципов эгалитарного общества до пределов. Крайне левые отбросили идею создания плана иного общества. Они больше не выдают антикапиталистические и антибуржуазные тирады, у них даже нет силы воображения для создания новой версии коммунизма (что пыталась сделать Франкфуртская школа). Их дискурс ограничен старыми стонами: «Давайте дальше идти путем эгалитаризма!». 

Критикуя «исключение», они не предлагают альтернативную социальную или экономическую модель. Они одержимы постановкой в центр своей доктрины морального вопроса помощи иммигрантам, якобы единственных изгоев, и развития деевропеизации на этническом и культурном уровне. 

Реформы, которых хотят левые — это пародия на реформы: ничего не реформируется и ничего не решается. Есть только укрепление статус–кво — нашего современного кризиса. 

Не разделяю популярного в нашей правой среде негативного отношения к каталонскому референдуму.

1. Я чужд всякой субкультурщины в духе "Если Евтушенко против колхозов". Леваки там или не леваки рулят мне до лампочки. Главное чтобы им самим там все нравилось.

2. борьба за независимость Каталонии ослабляет коллективный Запад внутренней смутой. Чем больше у них там локальных проблем, тем меньше им дела до нас. А проблемы там назревают грандиозные.

Так что прагаматично эта истоия в русских интересах. Объективно это те же процессы глобальной ломки, что дают нам шанс на пересборку России в адекватных границах.

3. Про идеологию нужно писать отдельно, но как говорит один мой умный ФБ-френд "национализм для меня слишком левая идеология". Если мне кто-то идеологически и интересен в Испании, то это карлисты - ултраконсервативные монархисты, сторонники старого порядка, федерализма и автономизма. С Франко отношения у них были сложные. Так что с этой точки зрения никаких претензий к каталонцам у меня нет.

Доклад окончил

В каждой шутке в конце концов обязательно прячется Гитлер.

Росгвардия объяснилась за закупку хрустальных погон - а уже шутили, что хрустальные погоны будут выдавать за успешное проведение хрустальной ночи, да?

Хорошая должность у человека, и книги интересные.