Свежий номер

Рождение души: Эвальд Ильенков о том, как возникает психика https://theoryandpractice.ru/posts/8106-ilenkov-um

У современной культуры национализма нет более захватывающих символов, чем монументы и могилы Неизвестного солдата. Публичное церемониальное благоговение, с каким относятся к этим памятникам именно в силу того, что либо они намеренно оставляются пустыми, либо никто не знает, кто в них лежит, поистине не имеет прецедентов в прежней истории. Чтобы почувствовать всю силу этой современности, достаточно представить реакцию окружающих на этакого любознательного эрудита, который бы «раскрыл» имя Неизвестного солдата или стал настойчиво требовать, чтобы в могилу положили настоящие кости. Вот уж поистине кощунство странного, современного типа! Однако несмотря на то, что в этих пустых могилах нет ни поддающихся идентификации смертных останков, ни бессмертных душ, они прямо-таки наполнены призраками национального воображения.
Культурное значение таких памятников становится еще более ясным, если попытаться представить себе, скажем, Могилу неизвестного марксиста или Памятник павшим либералам. Можно ли при этом избежать ощущения абсурдности?

"Мне кажется, что Навальный по сравнению с Набиуллиной — просто ребенок. Это она выводит людей на улицы, а не Навальный". Михаил Хазин, прямо сейчас выступает в Вологде.

Банковская система РФ трещит по всем швам. Есть ли жизнь после кризиса?

Кругман и подружки-кейнсианки

Как известно, капиталистическая мир-система развивается волнами, состоящими из восходящих и нисходящих фаз. Вы можете "прочесть" результаты восходящей фазы третьей кондратьевской волны в городском пейзаже Нью-Йорка, Шанхая, Парижа и Барселоны: постройка самых прочных и красивых общественных зданий: библиотек, баров, офисов и даже бань, - как правило, относится к периоду 1890-1914 годов. История, которую они рассказывают, очевидна: в течение периода, который мы называем "прекрасной эпохой" или "прогрессивной эрой", - времени быстрого роста, либерализации и подъема культуры, - мир процветал не благодаря рынку, а благодаря его контролируемому подавлению. В нисходящие фазы ничего хорошего не происходит.

"Сдается мне, Тотошка, мы уже не в Канзасе".
Реплика Дороти из кинофильма "Волшебник страны Оз" 1939 г. в США после 2008 г. стала устойчивой метафорой, означающей конец спокойной, размеренной жизни. А наши российские нулевые были нашим Канзасом.

Глубинные причины происходящего сейчас в мире лежат именно в сфере экономических отношений. Существующий порядок изжил себя. Люди подчас не понимают этого, но интуитивно чувствуют. Они боятся перемен, но ход истории диктует иную логику. Сначала молодежь, потом и более широкие общественные слои втягиваются в движение, смысл которого состоит отнюдь не в том, чтобы устранить от власти надоевшего всем премьера или даже сменить президента. Раз начавшись, процесс не остановится, пока не приведет к системным изменениям. Устранить причины недовольства не удастся ни призывами бороться с коррупцией, ни школьными уроками патриотического воспитания. В конечном счете и то и другое представляет собой сугубо поверхностную реакцию на структурные социально-экономические проблемы, решать которые ни либеральная оппозиция, ни президентская администрация и правительство не имеют ни малейшего желания http://rabkor.ru/columns/editorials/2017/04/11/global-turbulence/

Нестабильность – вот главный недостаток капиталистической экономики. Она вызывается отнюдь не внешними шоковыми воздействиями, некомпетентностью или невежеством лиц, ответственных за проведение политики. Нестабильность обусловлена внутренними процессами в экономике нашего типа. Динамика капиталистической экономики с ее сложными, изощренными и эволюционирующими финансовыми структурами ведет к возникновению условий, благоприятных для возникновения рассогласованности, выражающейся в безудержной инфляции или глубоких депрессиях. Но рассогласованность не обязательно проявляет себя в полной мере, потому что тенденция к нестабильности может сдерживаться институтами или политикой. Отсюда у нас имеется возможность, скажем так, стабилизировать нестабильность. В настоящее время существует достаточно доказательств тому, что почти все многомерные, нелинейные и нестационарные системы являются эндогенно нестабильными.  

Хайман Мински

В серии ЖЗЛ вышла книга Льва Данилкина "Ленин: Пантократор солнечных пылинок".

Ленин был великий велосипедист, философ, путешественник, шутник, спортсмен и криптограф. Кем он не был, так это приятным собеседником, но если Бог там, на небесах, захочет обсудить за шахматами политику и последние новости - с кем еще, кроме Ленина, ему разговаривать?
Рассказывать о Ленине - все равно что рассказывать истории "Тысячи и од­ной ночи". Кроме магии и тайн, во всех этих историях есть логика: железные "если… - то…". Если верим, что Ленин в одиночку устроил в России революцию - то вынуж­дены верить, что он в одиночку прекратил Мировую войну. Если считаем Ленина взломавшим Историю хакером - должны допустить, что История несовершенна и нуждается в созидательном разрушении.
Если отказываемся от Ленина потому же, почему некоторых профессоров ма­тематики не пускают в казино: они слишком часто выигрывают - то и сами не хотим победить, да еще оказываемся на стороне владельцев казино, а не тех, кто хотел бы превратить их заведения в районные дома пионеров. Снесите все статуи и запретите упоминать его имя - история и география сами снова генерируют "ленина".
КТО ТАКОЕ ЛЕНИН? Он - вы.
Как написано на надгробии архитектора Кристофера Рена: "Читатель, если ты ищешь памятник - просто оглядись вокруг".

Геноцид в Руанде 1994 года подается нам как результат этнической ненависти, в то время как остальной мир наблюдал за происходящим со стороны. Однако чтобы понять эту драму, необходимо обратиться к закону убывающей отдачи. В Руанде убывающая отдача стала результатом того, что растущее население все сильнее эксплуатировало пахотные земли, а рабочих мест за пределами первичного сектора почти не было. В ситуации, когда нет условий для создания растущей отдачи, пессимизм Мальтуса вполне оправдан. Рост населения приводит к кризису. Плотность населения Руанды — 281 человек. Это не слишком высокий показатель, если мы сравним его с некоторыми индустриальными странами. В Японии, например, на один квадратный километр приходится 335 человек, а в Голландии 477 (для бедной сельскохозяйственной страны это очень много). Для сравнения: плотность населения в богатой Дании — 125, Танзании — 20, Южной Африке — 36, Намибии — 2, а Норвегии —14 человек.
Были проведены масштабные исследования, чтобы выявить причины геноцида в Руанде, — одно Всемирным банком в 1997 году, а другое Программой развития Организации Объединенных Наций в 1999 году. Интересно, что ни одно исследование не учло роли, которую убывающая отдача сыграла в руандской трагедии, — эффекта падающей маржинальной производительности труда в сельскохозяйственной стране с растущим населением.
Современный мир (по крайней мере в том виде, в каком он проявляет себя по отношению к странам третьего мира) уже не замечает различий между видами экономической деятельности. Мы даже не пытаемся найти связь, которая должна быть очевидной, — между геноцидом и нехваткой рабочих мест за пределами сельскохозяйственного сектора, страдающего от убывающей отдачи. Конечно, сельское хозяйство Руанды не слишком эффективное, но попытки увеличить его эффективность без одновременной диверсификации экономики страны противоречат всему, чему учит нас история. Только индустриализация может создать эффективный сельскохозяйственный сектор. Государства-неудачники имеют две общие черты: частые перебои с поставками продовольствия и слабый промышленный сектор. Раньше экономисты понимали связь между этими фактами. Сегодня мы изучаем причины банкротства стран и проблему голода так, как будто это два не связанных друг с другом явления, и отдельно от экономического строя, в то время как в реальности они являются дополняющими друг друга следствиями одного набора проблем. В конечном итоге получается, что мировое сообщество пытается лечить симптомы мировой бедности и несчастий, а не их причины.
В книге 2005 года биолог Джаред Даймонд блестяще справился с задачей, которую не решили другие расследователи. В традиции Роберта Мальтуса, Джона Стюарта Милля и Альфреда Маршалла он связывает проблему геноцида с явлением убывающей отдачи. За некоторое время до геноцида Руанда начала страдать от падения производства продовольствия на душу населения из-за убывающей отдачи, засухи и истощения почвы, что привело к масштабной вырубке лесов. В результате огромное количество безземельных голодных молодых людей обратились к воровству и насилию. Даймонд цитирует французского ученого, специалиста по Восточной Африке Жерара Прунье: «Решение убивать было, конечно, принято политиками по политическим причинам. Но, как минимум, отчасти причина, по которой это решение с таким рвением было претворено в жизнь обычными рядовыми крестьянами… заключалась в их ощущении, что на недостаточном количестве земли живет слишком много людей, и если сократить число людей, то выжившим достанется больше».

Роман американского писателя Пола Сибери — называется «Историонавт», там про войну, которую Америка ведет при помощи машин времени, и они посылают своего агента в 1917 год убить Ленина. Ну и он выполняет задачу, возвращается обратно в 1968 год — и обнаруживает, что Вашингтон оккупирован немецкими войсками.

Про исламский терроризм и фиаско капитализма http://rabkor.ru/columns/analysis/2017/04/14/where-does-terror-come-from/

Комментарий к французским выборам 2017 г. из Нью-Йорка 1917 г.:

Американская пресса в состоянии растерянности. Из социалистических редакций и организаций звонили непрерывно:

— Пришла телеграмма о том, что в Петербурге министерство Гучкова – Милюкова. Что это значит?
— Что завтра будет министерство Милюкова – Керенского.
— Вот как! А потом?
— А потом — потом будем мы.
— Ого!

Лев Троцкий
Нью-Йорк, Бронкс, Вис-Авеню, 1522
19.03.17