Глеб Кузнецов, 2015 год:
Политтехнологии – это как работа сантехника. Тяжелое и непубличное обслуживание сферы, которой таки или иначе касаются абсолютно все. Обсуждать обслуживание вне зависимости от обсуждения принципов устройства самой канализации – достаточно странно. Какие трубы – такой и сантехник. Если вместо водозабора – колодец, а вместо водоотвода – выгребная яма, то он и вообще не нужен. Несамостоятельная отрасль. Но крайностей мы касаться не будем, а предложим короткое и схематическое изложение трех принципиальных систем политического целеполагания, которые и формируют место, прибыльность и способ действия консалтинга в своих странах.
«Власть над миром»
Излюбленный сюжет историков и авторов художественной литературы – туповатый реднек из Канзаса, у которого хватило, впрочем, ума избраться в Конгресс США, вдруг становится мировой фигурой после Первой Мировой войны. Он снимает сапоги, закидывает натруженные ноги на стул, поправляя на затылок шляпу, наливает височки в стакан, закуривает сигарку и начинает учить жизни лордов с моноклями и французских аристократичных президентов, которые хоть и смотрят на него с ненависть, смешанной с презрением, но – внимают. Потому что ему должны.
Послевоенная девальвация избавила правительства Европы от проблем с внутренними заемщиками, но никак не повлияла на стоимость кредита, взятого в США в долларах. Начиная с 1918 года политические должности в США – должности, связанные с властью над миром. Стоят они поэтому очень дорого. Власть над миром – и даже ее маленький кусочек – штука эксклюзивная. Поэтому США и является страной с самыми большими политическими бюджетами и самыми развитыми политическими технологиями.
Ошибкой было бы считать, что политконсультантов или «технологов» не было при СССР, который также участвовал в отправлении власти над миром. Бовин, Александров-Агентов – вот советские отцы нашей профессии, а не те, кто первый научил какого-нибудь жулика красиво вращать глазами на ролике в 90е или первый выпустил «черную листовку». Ребята эти – по советским меркам, конечно – жили очень кучеряво. Много себе позволяли. Имели ранги «чрезвычайного и полномочного посла», дачи, «Волги» и загранпоездки. «Что значит читал речь Брежнева? Я ее писал» - и все такое.
Кстати, сегодня китайцы – помощники партийных руководителей, авторы их речей и офицеры их think-tank’ов – это те же политические технологи, обслуживающие людей, властвующих миром. Они – как и их американские коллеги, вполне себе долларовые миллионеры, их дети учатся в лучших мировых университетах, в том числе для них в европейских аэропортах висит реклама магазинов Луи Витона на китайском языке.
«Власть над правом».
Наши проклятые девяностые, начало двухтысячных. Избранный человек получал доступ либо к непосредственному установлению прав собственности, либо к реальному лоббизму, либо к защите прав собственности, которые он уже установил. Сейчас, когда читаешь или слышишь про бюджеты выборов в Бразилии или Мексике, про «растущий африканский рынок» и проблемы каких-нибудь недалеких канадцев на киргизском Кумторе – понимаешь, что речь идет именно про это. Создание прав собственности или их защита. Причем право собственности может распространятся не только на легальный сектор, на «недвижимость» и недра. Самое дорогое право собственности – это право на отправление государственных функций. Приватизация права государства на насилие. Сколько могут стоить выборы главы штата в Мексике, через который идет серьезный наркотрафик? Уж точно сравнимо с избирательной кампанией Трампа.
Тем же китайцам далеко не все равно, кто ежедневно устанавливает право собственности на нефтяные месторождения Анголы – их новообретенного главного поставщика нефти - и что там будет после того, когда дедушка Душ Сантуш отправится на встречу с Брежневым. Не говоря уж о том, как именно президент Джибути, где строится военная база, получает свои кузбасские вполне проценты на международным образом признанных выборах. Это, понятно, стоит тоже недешево.
