БП
(продолжение)
Тут возникает ряд философских и богословских вопросов. Во-первых вопрос о священнойдействии. Хлеб и вино становятся Телом и Кровью посредством священнодействия или молитвы (слов) священнослужителя? Например, в Иустин Философ писал именно о словах молитвы (через молитву слова Его), а не о священнодействии: «Ибо мы принимаем это, не так как обыкновенный хлеб или обыкновенное питье: но как Христос, Спаситель наш, Словом Божиим воплотился и имел плоть и кровь для спасения нашего, таким же образом пища эта, над которой совершено благодарение через молитву слова Его, и от которой через уподобление получает питание ваша кровь и плоть, есть – как мы научены – плоть и кровь того воплотившегося Иисуса. Ибо апостолы в написанных ими сказаниях, которые называются Евангелиями, предали, что им было так заповедано: Иисус взял хлеб и благодарил и сказал: это делайте в Мое воспоминание, это есть тело Мое; подобным образом Он взял чашу и благодарил и сказал: это есть кровь Моя, и подал им одним». (1 апология, 66).
Во-вторых необходимо обсудить термин «присутствие». Для совершения Евхаристии необходимо телесное присутствие или достаточно духовного? А человеческое со-присутствие друг другу является ли синонимом телесного присутствия рядом? Когда более реален человеческий разговор - с глазу на глаз или по телефону? Являются ли разговоры по телефону разговором между людьми, или это только суррогат разговора? Если телефонный разговор - все же разговор, то не все ли равно, какой технологией человек пользуется, реализуя свое присутствие рядом с другим? Присутствие требует личного телесного присутствия?
Далее по тексту еп. Саввы: «Но та маргинальная, повторюсь, практика, которая описана выше, искажает замысел Божией о Церкви. Уводит нас от единства в подлинной любви друг к другу, в любви, которая «долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла…». Все эти проявления любви испытываются тогда, когда мы находимся лицом к лицу друг ко другу. А потому упомянутая практика неприемлема и невозможна в Христовой Церкви.»
Все эти проявления любви испытываются тогда, когда мы находимся лицом к лицу друг ко другу, пишет еп. Савва. А когда мы находимся лицом к лицу через мобильное устройство - для нас нет необходимости проявлять любовь? Или невозможно завидовать, раздражаться и все прочие вещи делать по телефону?
Конечно, все это не о том, что нужно брать и совершать литургию онлайн. А больше о том, что для обоснования как одной, так и другой позиции нужен богословский диалог, а не обвинения в «маргинальности» и прочих вещах. Но если богословские аргументы искать не очень хочется, то конечно можно просто обвинить несогласных. Ведь такая позиция не «уводит нас от единства в подлинной любви друг к другу».
Тут возникает ряд философских и богословских вопросов. Во-первых вопрос о священнойдействии. Хлеб и вино становятся Телом и Кровью посредством священнодействия или молитвы (слов) священнослужителя? Например, в Иустин Философ писал именно о словах молитвы (через молитву слова Его), а не о священнодействии: «Ибо мы принимаем это, не так как обыкновенный хлеб или обыкновенное питье: но как Христос, Спаситель наш, Словом Божиим воплотился и имел плоть и кровь для спасения нашего, таким же образом пища эта, над которой совершено благодарение через молитву слова Его, и от которой через уподобление получает питание ваша кровь и плоть, есть – как мы научены – плоть и кровь того воплотившегося Иисуса. Ибо апостолы в написанных ими сказаниях, которые называются Евангелиями, предали, что им было так заповедано: Иисус взял хлеб и благодарил и сказал: это делайте в Мое воспоминание, это есть тело Мое; подобным образом Он взял чашу и благодарил и сказал: это есть кровь Моя, и подал им одним». (1 апология, 66).
Во-вторых необходимо обсудить термин «присутствие». Для совершения Евхаристии необходимо телесное присутствие или достаточно духовного? А человеческое со-присутствие друг другу является ли синонимом телесного присутствия рядом? Когда более реален человеческий разговор - с глазу на глаз или по телефону? Являются ли разговоры по телефону разговором между людьми, или это только суррогат разговора? Если телефонный разговор - все же разговор, то не все ли равно, какой технологией человек пользуется, реализуя свое присутствие рядом с другим? Присутствие требует личного телесного присутствия?
Далее по тексту еп. Саввы: «Но та маргинальная, повторюсь, практика, которая описана выше, искажает замысел Божией о Церкви. Уводит нас от единства в подлинной любви друг к другу, в любви, которая «долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла…». Все эти проявления любви испытываются тогда, когда мы находимся лицом к лицу друг ко другу. А потому упомянутая практика неприемлема и невозможна в Христовой Церкви.»
Все эти проявления любви испытываются тогда, когда мы находимся лицом к лицу друг ко другу, пишет еп. Савва. А когда мы находимся лицом к лицу через мобильное устройство - для нас нет необходимости проявлять любовь? Или невозможно завидовать, раздражаться и все прочие вещи делать по телефону?
Конечно, все это не о том, что нужно брать и совершать литургию онлайн. А больше о том, что для обоснования как одной, так и другой позиции нужен богословский диалог, а не обвинения в «маргинальности» и прочих вещах. Но если богословские аргументы искать не очень хочется, то конечно можно просто обвинить несогласных. Ведь такая позиция не «уводит нас от единства в подлинной любви друг к другу».