Вы еще успеете, скоро начинаем

#папиныдрузья

Пока мы отходим от Арт-чтений (отчет последует), держите подборку интересных авторских литературных и книжных каналов. Вот прямо настоящие папины друзья.

@Bookophil — тяжёлая болезнь. Синдромы — постоянное чтение с тягой к описанию впечатлений. Осторожно, легкопередоваемая инфекция. Апчхи...

@writersDigest — канал писателя Вильяма Цветкова. С ним не заскучаете.

@bookngrill — писатель Сергей Лебеденко. Дневник о creative writing, книжных трендах и вокруг них. Литература как революция.

@sashaandleo — дайджест литературных новостей со всего мира.

@crimefiction — автор о темной литературе от главного редактора издательства Hellfire. Субъективная критика и продвижение экстремальных жанров.

#видеоблог #tryachapter
📌На прошлой неделе у меня случился очень интересный опыт - и, что немаловажно, самая важная часть в нем была писательская. Поэтому делюсь пошаговой схемой, как безо всяких пособий оценить важность первой главы в произведении - и сделать нужные выводы.

Да-да, на буктьюбе этот прием известен как try a chapter tag - но на самом деле в нем кроется намного больше, чем развлечение для подписчиков.
Мой вариант - немного хардкорный, но гарантированно обеспечивает инсайт.

Первое - возьмите несколько книг, которые еще не читали (4-5 будет в самый раз). В идеале - в том жанре, в котором пишете сами, но вполне можно обойти и разными.
Второе - никаких продолжений циклов, а желательно - ни одного знакомого или, упаси вас небо, любимого автора. Продолжения мы часто читаем под властью впечатлений от предыдущей книги/книг, а любимым авторам (или даже авторам, которых уже читали и не отвергли) склонны прощать больше, чем незнакомцам.

⏰Собрав эти книги, выделите некоторое время и за один вечер (день) прочтите в каждой книге строго ПЕРВУЮ главу (если в книге нет глав, то выберите отрывок в 10-20 страниц, который имеет логичное завершение).
Между книгами можно делать небольшие перерывы, но не увлекайтесь. Когда берете следующую, впечатления от предыдущей должны оставаться достаточно свежими.

Прочитав все, оцените - после каких глав вам захотелось читать дальше? Какие показались скучными? Как создавалось напряжение и интрига там, где вас буквально тянуло перевернуть следующую страницу?
Это упражнение полезно еще и потому, что часто к концу книги впечатление от начала забывается, и мы судим скорее по финалу, чем по первым страницам. Но ведь читатель в магазине будет судить как раз по ним! По-настоящему силу первой главы можно оценить только на контрасте - отдельно от остального текста, рядом с текстами других авторов. Помните, что приемы, которые воздействуют на вас, могут совсем иначе воздействовать на других - но как минимум, вы сами станете доказательством того, что они работают.

🎞О том, как прошел мой собственный опыт (с анализом первых строчек каждой книги) - в новом видео на канале:
https://www.youtube.com/watch?v=R-UATJXj_no

Вот с этими двумя индийскими мужиками 👆 я вчера с литературных чтений и уехала 😆.
Случилось очередное чудо - Наташа, хозяйка выставки “Перекрёстки миров” фотографа Alex Perret просто подошла ко мне и сказала: “Вы знаете, я хочу подарить вам фотографию с выставки. Выбирайте любую”. Мне?! За что?... Да просто так, от сердца, за открытость и обаяние.
Представляете? А ведь мы даже не были знакомы.

И эта трогательная история в очередной раз натолкнула меня на мысль о том, что если ты идешь правильной дорогой, мир начинает помогать тебе - подсказывать, подбрасывать людей и идеи, дарить подарки, подстёгивать тебя, говорить “не бросай это дело”, благодарить за каждый сделанный тобою шаг, за каждую написанную тобою строчку. И ты начинаешь видеть вокруг нечто большее, чем видел прежде. Начинаешь замечать то, что раньше пропустил бы. Начинаешь тянуться, чтобы заглянуть глубже и разглядеть новые возможности жить и чувствовать.

В следующий раз  #Артчтения пройдут уже в новом году. Если вы пишите, не упускайте шанс написать рассказ и заявить о себе, это очень правильная площадка и возможность быть услышанным. Тема будет объявлена вот здесь.

Вы не забыли, как бороться с писательским блоком?

Понедельник — день тяжелый. Папа высокой четкости желает всем, и в особенности поклонникам Гарри Поттера, продуктивной рабочей недели.

​​"Тяга в камине была хорошая, работать — тепло и приятно. Я приносил с собой жареные каштаны и мандарины в бумажных пакетах, ел каштаны, когда был голоден, ел маленькие оранжевые фрукты, бросая кожуру в камин и туда же выплевывая зернышки. А голоден был постоянно — от ходьбы, от холода и от работы. В комнате у меня была бутылка вишневой водки, привезенная с гор, и я наливал себе, подходя к концу рассказа или под конец рабочего дня. Закончив работу, я убирал блокнот или бумаги в ящик стола, а несъеденные мандарины — в карман. Если оставить их в комнате, они за ночь замерзнут.

Чудесно было спускаться по длинным лестничным маршам с сознанием, что сегодня поработал удачно. Я всегда работал до тех пор, пока что-нибудь не сделаю, и останавливался, когда еще знал, что будет происходить в рассказе дальше. Так я мог быть уверен, что смогу продолжить завтра. Но иногда, начиная новый рассказ, я не мог сдвинуться с места, и тогда садился перед камином, выжимал мандариновые корки в огонь и наблюдал, как вспыхивают голубыми искрами брызги. Вставал, глядел на парижские крыши и думал: «Не волнуйся. Ты мог писать раньше и теперь напишешь. Надо только написать одну правдивую фразу. Напиши самую правдивую, какую можешь». В конце концов я записывал одну правдивую фразу и от нее двигался дальше. И это уже было легко, потому что всегда находилась одна правдивая фраза, которую ты знал, или видел, или от кого-то слышал. Если я начинал писать замысловато, или к чему-то подводить, или что-то демонстрировать, оказывалось, что эти завитушки или украшения можно отрезать и выбросить и начать с первого правдивого, простого утвердительного предложения. Там, у себя наверху, я решил, что напишу по одному рассказу о каждом предмете, про который знаю. Так я старался делать все время, когда писал, и это была строгая, полезная дисциплина.

В этой же комнате я приучил себя, закончив работу, не думать о том, что пишу, покуда не сяду завтра за продолжение. Так мое подсознание будет работать над этим, а я тем временем, надеюсь, смогу слушать других людей, и все замечать, и что-то новое узнавать, надеюсь; и я читал, чтобы не думать о своей работе, чтобы на другой день не оказаться перед ней бессильным. Радостно было спускаться по лестнице с сознанием, что ты хорошо поработал — а для этого требовались и дисциплина, и удача, — и теперь можешь гулять по Парижу где угодно.

Когда начинаешь писать от первого лица и получается так живо, что читатели верят, они почти всегда думают, что эти истории на самом деле случились с тобой. Это естественно: когда ты сочинял их, ты должен рассказывать так, будто они случились с самим рассказчиком. В случае успеха ты заставишь читателя поверить, что все это происходило и с ним самим. Если у тебя получилось, ты добился того, к чему стремился, — создал что-то такое, что станет частью читательского опыта, частью его памяти.

Может быть, читая рассказ или роман, он кое-что упустит, но незаметно для него оно войдет в его память, станет частью его опыта — частью его жизни. Добиться этого нелегко. Пусть нелегко, но что почти всегда возможно для частных детективов от литературной критики — это доказать, что с беллетристом, пишущим от первого лица, не могло произойти всего того, о чем рассказывает повествователь, а может, и совсем ничего подобного. Какое это имеет значение и что доказывает, кроме того, что писатель не лишен воображения и изобретательности, — для меня всегда было загадкой. В те ранние дни писательства в Париже я сочинял, опираясь не только на свой опыт, но и на опыт и знания друзей и всех тех, кого я знал или встречал на своей памяти, но — не писателей.

Мне очень повезло в том, что самые близкие мои друзья не были писателями, а среди знакомых было много умных людей, умевших хорошо излагать свои мысли.

Эрнест Хемингуэй, «Праздник, который всегда с тобой»

#ОпытМастеровСлова

Новый год на то и новый год, чтобы сохранять радиомолчание и отмечать, отмечать, отмечать, если вы не написали свой роман в уходящем году — сделайте это в следующем. Если написали — пишите следующий. Если не планируете писать — наслайдайтесь жизнью. В грядущем году я буду с вами, никуда не денусь. И приготовил много интересных обновлений. Ура

#папачитает

Журнал Forbes в декабре опубликовал рейтинг наиболее успешных финансово писателей. В рейтинге — как известные российским читателям имена, так и писатели, о которых у нас пока слышали мало.

https://bit.ly/2CJrcgW

“Каждая мечта дается тебе вместе с силами, необходимыми для ее осуществления”. — Ричард Бах, писатель

Фильм «Гений». Отрывок из сценария:

Перкинс: Ну, например, глава, когда он встречает девушку. Я прочту: «Глаза Юджина привыкли к дыму сигарет и сигар, вихрящемуся, словно испарения, и он увидел женщину в сером костюме, в печатках, обтягивающих, будто стебли плюща, ее обычно костяного цвета руки, но сейчас расцелованные солнцем, как алая находка внутри ракушки, увиденная впервые озадаченным зоологом, тушующемуся перед ее румяной все обещающей розоватостью. Это были ее руки. Но лишь ее глаза остановили его дыхание и заставили вздрогнуть сердце. Голубые глаза. Даже сквозь вихрящиеся пары помпезного “Честерфилда” и высокомерного Lucky Strike, он увидел в глазах ее синеву. Запредельную синеву океана. Синеву, в которой он мог бы плыть вечно и ни разу не соскучиться по пожарно-красному или пшенично-желтому. Через пропасть комнаты эта синева, эти глаза пожирали его. Смотрели и не видели его. И никогда не увидят. Он был в этом уверен. В этот миг Юджин понял, о чем писали поэты все эти долгие годы. Все эти потерянные, блуждающие, одинокие души, отныне ставшие его братьями. Он познал любовь, которой не суждено сбыться. Он так быстро рухнул на нее, что никто в комнате даже не услышал этого звука. Свиста. Падения. Грохота его разбитого сердца. Стояла полная тишина. Но его жизнь лежала в обломках». Конец главы.
Вулф: Тебе не нравится?
Перкинс: Конечно, нравится. Но не в этом дело. То есть он видит девушку и влюбляется? Первый раз. Так?
Вулф: Да.
Перкинс: И уходит мыслями в жизнь морских глубин?
Вулф: В тот момент да.
Перкинс: Не верю. Ты влюбился в образы. Не в девчонку.
Вулф: Тогда вырежем зоологию и марки сигарет. Сейчас.
Перкинс: И размышления о розовом.
Вулф: Нет! Нет! Это правильное прилагательное! Он именно так думает. Розовое — это не просто розовое. А еще тысяча других вещей, весьма для него важных. Вариации его психического настроя. Каждый образ и звук каждого слова имеет значение.
Перкинс: Нет, не имеет.
Вулф: Они нужны.
Перкинс: Нет.
Вулф: Нужны!
Перкинс: Ерунда. Нет! Он влюбляется. Как это было, когда ты влюбился в первый раз? Разве пшенично-желтый или помпезный «Честерфилд»?..
Вулф: Это было как молния!
Перкинс: Значит так и должно быть. Как молния… А гром ни к чему.
Вулф: Я понял! Понял! Вычеркнем это (вычеркивает). И это (вычеркивает). Ладно. Убираем текстиль (снова вычеркивает). «Он увидел женщину»… Убрали.. Убрали! Но лишь ее глаза остановили его дыхание, заставили сердце подпрыгнуть!
Перкинс: Не надо Вордсворта (английский поэт-романтик — прим. ред.).
Вулф: Это остановило его дыхание… Они были синими…
Перкинс: Режь морскую фауну.
Вулф: Синева ее глаз, как синева океана…
Перкинс: Клише.
Вулф: Синева за гранью синевы, как…
Перкинс: Ничего, кроме синевы.
Вулф: Синева, в которой он мог бы плыть вечно и ни разу… Ммм… Режем!
Перкинс: И до какого места?
Вулф: Была ли уже когда-то такая синева? Были такие глаза?
Перкинс: Риторика ни к чему.
Вулф: Почему?
Перкинс: Это не молния. Это отступление.
Вулф: Синева за гранью… Нет!... «Ее глаза были голубыми».
Перкинс: Лучше.
Вулф: Оставили. Дальше… Он был ничтожеством, она была всем.
Перкинс: Просто девушка сидела напротив. И хватит.
Вулф: Девушка напротив… Оставили. Потерянное блуждание душ — вычеркиваем! Он так быстро рухнул на нее, что никто в комнате даже не слышал этого звука. Свистопадения. Грохота.
Перкинс: Свист? Грохот? В этом смысл?
Вулф: А что ты слышал, когда влюбился?
Перкинс: А ты что? Грохот?
Вулф: Все творилось у него внутри! Ясно? Его жизнь изменилась, а никто ничего даже не заметил.
Перкинс: Так об этом и напиши.
Вулф: Я терпеть не могу сокращать текст!
Перкинс: Возможно важнее такой вопрос: в книге, переполненной горами прозы, чем принципиально отличается этот момент?
Вулф: Тем, что он прост?
Перкинс: Не приукрашен!
Вулф: Как молния, выделяющаяся в черном небе своей яркостью.
Перкинс: Именно!
Вулф: Боже! «Юджин увидел женщину. У нее были голубые глаза. Он так быстро рухнул на нее, что никто в комнате даже не услышал ни звука». Точка! Конец четвертой главы.
Перкинс: Осталось всего девяносто восемь (глав — прим. ред.).
Вулф: Я люблю тебя, Макс Перкинс!»

Джордж Оруэлл хотел изменить мир к лучшему. Видео о писателе (с русскими субтитрами):

https://youtu.be/kvXU3vzHq8E

Эссе Джорджа Оруэлла "Почему я пишу" тут: https://goo.gl/8aNo3R