сегодня в режиссерской рубрике. По заказу публициста Ортеги - Ян Шванкмайер (Чехия). Однажды я включил старый чешский короткометражный фильм. Посмотрел вступительные несколько минут — пока ещё звучит за кадром детский голосок, который читает текст: «Варкалось. Хливкие шорьки / Пырялись по наве, И хрюкотали зелюки, / Как мюмзики в мове» — только по-английски. И такое что-то до боли знакомое померещилось. Выключил звук и взамен саундтреком поставил The Beautiful People Marilyn Manson.
И всё встало на свои места: конечно же, создатель видео Мэнсона очень хорошо знаком и с чешским фильмом 1971 года, и вообще с этим режиссёром-художником. А за Мэнсоном последовали видео The Cure (The End of the World), Дэвида Боуи (Dead Man Walking) и даже Пейджа с Плантом (Most High) — и стало понятно, что режиссёр Флория Сигизмонди очень хорошо знакома с творчеством одного тихого и очень старого чешского автора.
Этот фильм — «Бармаглот» (Žvahlav aneb šatičky slaměného Huberta) — Ян Шванкмайер снял в 1971 году, когда в английском эфире уже второй год шёл комедийный сериал «Монти Пайтон: Летающий цирк», чьи титры были сделаны под явным влиянием Шванкмайера. Он-то начал свою карьеру гораздо раньше и никогда особо не отклонялся от своих основных творческих приёмов.
Так кто он такой, этот чех с немецкой фамилией, который умудрился повлиять буквально на всех на протяжении уже очень долгого времени — от рокеров и комиков до голливудских режиссёров и создателей компьютерных игр?
Обычный пражский ребёнок, рождённый в 1934-м в нормальной ремесленнической семье. Не знаю уж, как там проживала семья через восемь лет в уже расформированной стране, в 1942 году, но они могли себе позволить подарить своему сыну домашний кукольный театр. Cобственно, игры с этим театром — это всё, чем потом по жизни будет заниматься мальчик Ян. Вот это ощущение маленькой квартиры, где стоит кукольный театр, а вокруг враждебный мир, — это и есть его основной творческий метод. Концентрация на детских страхах, детальное изучение всего материального, что оказалось под рукой, любовь к трещинам на стенках, потёртостям на куклах, облупленная краска на старой мебели, вездесущие тараканы, гниющие фрукты (привет, Брайан Уорнер и его образ, подчистую снятый у «Монти Пайтона»).
Нет, понятное дело, что его взгляд на мир расширился и углубился, особенно пока он учился в Высшей школе прикладного искусства (UMPRUM) в Праге у профессора Рихарда Ландера, где разрабатывал и изготовлял куклы и декорации. Детский опыт изготовления декораций и кукол для своего игрушечного театра нашёл своё применение.
Тут, конечно, надо сказать, что после немецко-фашистского режима пришёл на землю Праги страшный сталинский режим, но тогда нам придётся сказать, что чешское сознание вообще сформировано тем, что у них всё время происходит внутренняя борьба с каким-нибудь режимом: а до немцев были австрийские империалисты, а до этого были Габсбурги, так мы дойдём до проклятых римлян и решим, что чехи — это кельты, освобождённые один раз Гусом, а второй раз — Красной армией. Я даже не хочу погружаться в изломанное массовое подсознательное этих людей. Но оно давало прекрасных изломанных авторов, которые, живя в клаустрофобном месте, умудрялись заражать продуктами своего творчества огромное количество людей по всему миру. ДАЛЕЕ ТУТ:
https://russian.rt.com/opinion/903439-malcev-rezhisser-shvankmaier
