Сегодня в кинорубрике Леонид Иовович Гайдай: В русско-советском кино с комедиями не очень. Ну вот просто посмотрите фильмографии всех режиссёров, найдите там хоть что-то по-настоящему смешное. Ну да, «Волга-Волга» типа комедия, рязановская «пять минут, пять минут — это много или мало» тоже типа комедия, но они а) редкость, б) они все такие политически корректные в рамках тогдашней политики и корректности, что создаётся впечатление, что они тупо беззубые.
И только один человек покусился на сатирическое осмысление действительности, и мы все знаем этого человека — Леонид Иович Гайдай. То есть реально смешным, фонтанирующим панчлайнами в истории местного кино оказался человек с самой несмешной судьбой, да и на вид довольно закрытый и невесёлый.
У Леонида Гайдая не было крутых родителей — Иов Исидорович из крепостных крестьян, мать Мария Ивановна — с Рязанщины. Весь его творческий путь в кино — удивительный полёт на социальном лифте в топ-режиссёры — особенно странно выглядит сейчас, когда уже которое десятилетие профессии в нашем кино просто передаются по наследству и принадлежат одним и тем же фамилиям.
Мальчик из посёлка Свободный Амурской области, закончивший железнодорожную школу (интересно, есть ли его портрет в лицее №36 компании «РЖД», который сейчас там находится?), — вот что бы ему сейчас светило в жизни? Это исторический факт, что через два дня после окончания школы он пошёл записываться на фронт — 23 июня 1941-го.
Понятно, что его завернули из призывного пункта. Но в ноябре ему уже стукнуло сколько надо, и вчерашний школьник пошёл на фронт. Вот и кончилось детство.
Каков был психологический слом будущего художника, нам трудно судить, потому что на этот счёт люди того поколения не шибко распространялись и не обсасывали свои переживания. В общем, людям, которые бубнят что-то про зону комфорта и невозможность реализации себя во времена, когда клятый режим тебе подсовывает вместо малинового смузи — клубничный, этого вообще на пушечный выстрел не понять.
Интересно, по какому принципу его отправили «красноармейцем пешей разведки», опять-таки — вчерашнего школьника. То есть их посылали впереди полка — посмотреть, где именно враг, ну а нарвался на немцев — сам разбирайся. Такие вещи производят ранний взрывной «личностный рост» безо всякого коуча. Ну собственно, так он и взорвался. То есть подорвался на пехотной мине и восемь месяцев лечился. Спасибо, что живой. Обратно на фронт его уже не взяли.
Он вернулся в Иркутск и — о везение! — в тогдашнем Иркутском областном драматическом театре на самом деле в эвакуации осел Московский театр сатиры, куда он и пошёл работать рабочим сцены, осветителем — базовое знакомство с запахом кулис состоялось. А ещё он смотрел все спектакли. И слово «сатира» даже в таком виде, в котором оно бытовало в стране, втесалось ему в голову. Далее — театральная студия там же. И ещё через пару лет — режиссёрский факультет ВГИКа.
Все, кто с ним тогда сталкивался — от студентов до преподавателей, — замечали в этом худом, израненном, молчаливом парне нечто мощное и глубокое: ему явно было что сказать миру и граду. Удивительным образом его поддерживали самые разные люди — от Пырьева, за которым ныне закрепилась слава главного чудовища советского кино и абьюзера из старообрядческой семьи, до Михаила Ромма, сына еврейских соцдемов, сосланных всё в тот же Иркутск. Их всех объединяло со странным студентом одно — небывалый накал судьбы, фантастический социальный лифт при советской власти, под присмотром чудовищного Сталина, которого тут взяли моду равнять с чудовищным Гитлером. И они все воевали — кто в Гражданскую, кто в Отечественную. И эти люди не оценили бы ваших сравнений.
ДАЛЕЕ ТУТ:
https://russian.rt.com/opinion/900906-malcev-rezhisser-leonid-gayday
