Начала делать вручную (не digital) мультфильм «Красный октябрь», - про то, как в октябре 1917 года в Москве пытается выживать семья, где мальчик Николай семи лет оказывается одержим дьяволом. Вот пока главный герой, его мать, беременная девочкой, и отец. #красныйоктябрь_мультфильм

Вот тут, благодаря прекрасной Варе Бабицкой, я рассказываю, почему рая, как мне хочется надеяться, слава богу, нет (а можно просто отдохнуть), и почему я в результате двух лет работы над выставкой "Одевая демонов" под самое открытие заболела (с психиатрической, в смысле, точки зрения) так, что надо бы было госпитализироваться (но я не могла же, у меня была выставка и работа), и почему в аду (как мне кажется, конечно), "ни серы нету, ни огня", а есть только мы. Варя, любимая, огромное, огромное спасибо, и Полка спасибо. Выставка, тем временем, сейчас на каникулах, но 17го откроется и будет идти до 28-го августа.

Послушать:
=========
Apple: http://clc.am/n3im4A,
Яндекс: http://clc.am/U2Nr_w,
Simplecast: http://clc.am/Ov6uRg,
Google: http://clc.am/p8ujng.

Еще одна кукла для мультфильма «Красный октябрь» (про то, как в октябре 1917 года в Москве пытается выживать семья Гольц, где мальчик Николай семи лет оказывается одержим дьяволом). Это - «жильцы», Ерема и Арина, которым Гольцы сдают угол на кухне после того, как прислуга разбежалась, - «для безопасности», чтобы в доме был «рабочий элемент». Гольцы считают, что Ерема и Арина - грузчик и проститутка, но на самом деле нет.

А тут есть главный герой, его мать, беременная девочкой, и отец.

#красныйоктябрь_мультфильм

Я начала писать роман под названием "Имени такого-то", - про эвакуацию некоторой воображаемой психиатрической больницы из Москвы в ноябре 1941. Это ни в коем случае не документальная проза (вообще, совсем), но я в первую очередьбрала за точку отсчета истории эвакуации больницы им. Алексеева (Кащенко) и Пироговской больницы – и не только (и немосковских тоже). Вообще я читаю про психиатрические больницы в СССР во время войны все, что только можно достать, и это очень, очень, очень страшное чтение, - и очень вдохновляющее (насколько такие вещи могут быть вдохновляющими): то, что делали фашистские войска с пациентами и персоналом, находится за гранью чудовищного (все это, наверное, знают), то, что пытались делать для спасения пациентов врачи, фельдшеры, медсестры и медбратья и санитарный состав (чаще всего без лекарств, без еды, без всего) – зачастую находится за гранью подвига. Как про это писать, я пока не понимаю, но как-то пытаюсь. И огромное спасибо всем, кто мне помогает.  

#ИмениТакогоТо

Баржа. Друзья, мне очень нужна помощь.
1. Мне очень нужен кто-то, кто проконсультирует меня насчет устройства самоходных барж (за деньги, конечно); инженер водного транспорта?
2. Для моего романа #ИмениТакогоТо мне очень надо физически попасть на баржу, - примерно на какую угодно, выбирать не приходится. В Израиле, конечно, в идеале, но если надо, то и не в Израиле. Помогите мне, пожалуйста, это очень, очень важно.

Моя выставка "Одевая демонов" завтра (17 августа) возвращается с каникул и будет работать в музее ART4.RU до 28 августа. Музею спасибо огромное.

На картинках выше:

1. Декорированные языки: в аду существует понятие "Великий Несостоявшийся Карнавал", - и есть те, кто готовится к этому карнавалу, фрустрирующие слухи о котором, в сущности, являются постоянным источником раздражения и неудовлетворенности. Помимо костюмов к Карнавалу какое-то время а аду бытовала мода на украшение языков - но быстро стало ясно, что это крайне некомфортное увлечение; в результате демоны принялись украшать языки мучеников и, водя за собой "живые статуи" (выше "поводок" для таких прогулок), хвалиться результатами между собой.

2. Женские сандалии с шипами, приклеенными внутрь мученицей с целью не давать себе вставать на носки: это давало ей надежду, что так получится остановить процесс осатанения.  

3. Обережное ожерелье мученика из деталей пишущей машинки, складывающихся в слова "Господи, помилуй".

4. Колготы женщины с сигаретными ожогами. В аду ничего не заживает, и многие мученики и “демоны” выбирают не скрывать, а подчеркивать свои увечья соответствующими аксессуарами. Это - колготы женщины, тщательно оформившей следы от сигаретных ожогов contemporary-вышивкой.

Очень странным для себя методом пишу свой роман про эвакуацию психиатрической больницы в 1941 году из Москвы (тот роман, который #ИмениТакогоТо): вместо того, чтобы вначале построить полную матрицу романа (развитие каждого персонажа/каждой концепции vs полный хронологический план, потом разбивка этого всего на отрывки, потом сведение отрывков в главы, потом уже текст), в бешеном темпе написала прямо лежавшие на языке первые девять глав (фактически всю часть до получения приказа об эвакуации), полностью срослась с пятнадцатью персонажами и уже теперь кропотливо строю их личные планы и все остальное. Ощущение, что можно было только так, что пока они были в полной неопределенности - надо было быть с ними в полной неопределенности, а теперь, когда есть приказ, можно наводить порядок. Очень странное чувство.

Расписала все линии всех героев романа #ИмениТакогоТо (про эвакуацию психиатрической больницы в 1941 году из Москвы - на барже). Сейчас буду строить таймлайн и матрицу событий. Сегодня говорила с папой (он врач и консультирует меня, и его консультации бесценны) про то, как организовать санитарную всю историю на эвакуационной барже (в реальности там все было совершенно чудовищно, - не организованно было чудовищно, они сделали все, что могли, насколько я понимаю, а в силу обстоятельств было чудовищно, и про это надо написать). Бесконечно читаю про баржи, меня консультирует по ним прекрасный Илья Крамник, если получится, мне проведут видеоэкскурсию по одной из волжских подходящих барж и еще построят 3D-модель, это очень поможет. И бьемся с И. об госархивы и об архив больницы Александрова, всего-то нужны два документа, но что-то совершенно невозможно их достать.

Доделала матрицу романа #ИмениТакогоТо. Сейчас начну разбивать на главы. Очень страшно писать - и очень страшно, что не справлюсь.

Когда вселенная хочет что-нибудь человеку сказать, она говорит громко. Вчера закончила делать матрицу романа #ИмениТакогоТо, который про эвакуацию психиатрической больницы из Москвы, на барже, в 1941 году; сегодня превратила матрицу в список глав. Их оказалась ровно 41.

Доделала "Раскаяние Адама", только сфотографировать не умею. Ну, как-то сфотографировала у белой стенки. Веревочка, гуашь, акрил, доска, книжные иллюстрации, аппликация.

О том, как мне уже лет, наверное, пятнадцать, если не больше, работается "не на работе", буду рассказывать сегодня в прямом эфире вот по этой ссылке. "Нетологии" огромное спасибо за приглашение.