Взгляните на Хофманниту. Есть ли на свете более великолепное воплощение секса, порнографической невинности секса? Её антипод — Инстасамка, этот квази-девственный плод аэробики и ледяной эстетики, лишённый всякого шарма и всякой чувственности, мускулистое человекообразное существо. Потому-то и смогли создать из неё синтетического идола. Но сама Хофманнита — разве она не транссексуальна? Длинные волосы серебристого цвета, литые груди в форме чайных ложек, идеальные формы надувной куклы, вульгарный эротизм комиксов или научно-фантастических фильмов, и, в особенности, — постоянные разговоры на сексуальные темы, которые, впрочем, никогда не носят извращённого или разнузданного характера, дозволенные отклонения; словом — идеальная женщина, сидящая перед розовым телефоном, в сочетании с плотоядной эротической идеологией, которую, вероятно, не приписала бы себе ни одна женщина, кроме, конечно, транссексуалки, трансвестита: только они, как известно, живут преувеличенными символами — плотоядными символами сексуальности

Пригласили на мероприятие в воскресенье в клабхаус в 19:00.

Что, ребята, porn studies?

https://www.joinclubhouse.com/event/m2Qo2R6q

В понедельник 21:00 мск

🤔

Мысли насчет философского образования и некоторых рубежей в нем.

Университетский курс философского образования во всей этой истории оказывается площадкой для интеллектуальных тренировок и обмена опытом. В целом основная направленность такого образования - воспитание внимательности, которая может приобрести форму вопроса, умозрительной конструкции.

Изначально необходим какой-то уровень абстрактного мышления: фантазии, воображения, да и в целом навыка обращаться с абстракциями, что, например, хорошо прослеживается в геометрии. Первыми шагами окажется именно исторический экскурс, где потребуется применить другой важный навык - обнаружение преемственности, линии генезиса идей, да и вообще - выделять концепты.

Хорошим завершением первых курсов будет возникновение базы в виде представлений об истоках философии и ее стартовом корпусе вопросов, идей. Сперва их область приложения будет ограничена воспроизведением информации, но в дальнейшем должна быть достигнута способность свободно ориентироваться, выделяя отдельные содержательные конструкции и прилагая их к другим интеллектуальным пространствам: в настоящем или других эпохах прошлого.

Вместе с тем, в тот же период заложится первый камень другой очень важной черты. Способности не только свободно себя чувствовать, уже не однобоко воспроизводя информацию, а наблюдая фрагменты идей, линий рассуждений и определяя степень фрагментарного присутствия в другом, а ставить вопросы. Отслеживая, к примеру, в объяснении перехода от мифологического сознания к философскому, концептуальные перемены в подходе вопрошающих греков, мы сможем наметить черты сдвига в восприятии. В будущем это пригодится, увеличивая число примеров в открытиях философов, поворотных моментах истории философии. Итогом же станет способность уверенно двигаться по проторенной дорожке, обнаруживая линию возможных рассуждений и иногда предвосхищая ее как в вопросах, так и в ответах.

Такое движение, безусловно, тоже выльется в рост объемов известного, подталкивая к превращению в живое воплощение поговорки "многознанье уму не научает". Но мы хотим научиться именно "уму". Свобода ориентации в знании и его приложении к территориям под авторством других мыслителей обеспечит нам погружение в "тело мыслителя", чье наследие не цитируется, а обретает плоть в новом дискурсе. Хорошим завершением станет способность различать витки философии, обозревая ее историю не как один сплошной поток, но как изобилие разных течений мысли. То есть мы придем к пониманию того, почему философия не занимается исключительно поиском ответа на вопрос "в чем смысл быть?", а является дисциплиной (что дисциплинирует ее практика), ведущей к постижению бытия во всем его разнообразии.

Тем не менее, такой уровень образованности тоже не оказывается пределом. Пожалуй, ее итогом станет навык критики. Столкновения действительно оппозиционного, расходящегося, и, кроме того, самостоятельно выдвигаемая критика.

На мой взгляд, последняя точка является границей, за которой лежит уже значительная свобода во владении мыслью, абстракциями. Во многом ее достижение обязано усердному преодолению всех рубежей в процессе обучения: польза обучения в том, чтобы не пытаться совершить открытия, заставившие блистательные умы трудиться десятилетиями, а пройти этот путь вместе с наставниками и мыслителями прошлого, взрастив в себе внимательность примечать мир абстракций вокруг нас.

Христианство/крестьянство в русской философии, частица Бога из мистицизма немецкого или немецкая склонность к сердечной боли, подражание естественному или придумать фэнтезийного Минотавра, хомо сапиенс или любой другой человек (играющий, свободный, рисующий)