ИНТЕРВЬЮЕР: Одно из кардинальных правил магического реализма - не привлекать внимание к фантастическим элементам истории. Однако вы пренебрегаете этим правилом: ваши персонажи часто комментируют странности сюжетной линии, даже привлекают к ним внимание читателя. Какой цели это служит? Почему?
ХАРУКИ МУРАКАМИ: Это очень интересный вопрос. Я бы хотел подумать об этом... Ну, я думаю, это мое честное наблюдение за тем, насколько странен мир. Мои герои переживают то, что переживаю я, когда пишу, и то, что переживают читатели, когда читают. Кафка или Гарсия Маркес, то, что они пишут - это больше литература, в классическом смысле. Мои рассказы более актуальны, более современны, в них больше постмодернистского опыта. Подумайте об этом как о съемочной площадке, где все - весь реквизит, книги на стене, полки - ненастоящие. Стены сделаны из бумаги. В классическом магическом реализме стены и книги настоящие. Если в моей фантастике что-то ненастоящее, мне нравится говорить, что это ненастоящее. Я не хочу вести себя так, как будто это настоящее.
ИНТЕРВЬЮЕР: Продолжая метафору съемочной площадки, может быть, отодвигая камеру назад, вы хотите показать работу студии?
ХАРУКИ МУРАКАМИ: Я не хочу убеждать читателя, что это реальная вещь, я хочу показать ее такой, какая она есть. В каком-то смысле я говорю читателям, что это просто история - она ненастоящая. Но когда вы воспринимаете подделку как реальность, она может стать реальностью. Это нелегко объяснить.
В девятнадцатом и начале двадцатого века писатели предлагали реальные вещи; это была их задача. В романе "Война и мир" Толстой так подробно описывает место сражения, что читатели верят, что это реальность. Но я не верю. Я не притворяюсь, что это настоящее. Мы живем в фальшивом мире; мы смотрим фальшивые вечерние новости. Мы ведем фальшивую войну. Наше правительство фальшивое. Но мы находим реальность в этом фальшивом мире. Так что наши истории одинаковы; мы проходим через фальшивые сцены, но мы сами, проходя через эти сцены, реальны. Ситуация реальна, в том смысле, что это обязательства, это настоящие отношения. Вот о чем я хочу написать.
– Murakami, Haruki - Art of Fiction, No. 182 (Paris Review, Summer 2004)