Тут все пишут про Татьяну Толстую и ее реакцию на сериал “Бриджертоны”, где английских придворных дам позапрошлого века играют негритянки. Окей, вставлю и я свои пять копеек.
Был такой артхаусный фильм “Клык” — в нем сумасшедший отец запер семью в загородном доме и создал там свой собственный мир со своими законами физики и биологии, и даже своим языком. Детям внушали, что выходить за ворота без риска для жизни может только глава семьи, что окружающего мира не существует, а самолеты, пролетающие над домом — это модельки (жена безумного папаши специально разбрасывала в саду игрушечные самолетики — как будто они упали). А всем словам, обозначающим что-то из внешнего мира, давались другие значения. Например, “экскурсия”, так говорили детям, это ткань, из которой шьют одежду.
Ровно этот фокус пытаются проделать с нами толерантные киноделы сейчас. Да, историческая достоверность — вещь относительная. Актриса, играющая королеву, вовсе не должна быть на нее похожа. Но она не может быть мужчиной или ребенком, не может сидеть на приемах в солдатской шинели или материться, как сапожник. Потому что тогда пропадает уже не достоверность, а иллюзия реальности происходящего. Зритель больше не верит автору и просто не будет воспринимать рассказываемую историю.
Марлен Дитрих играла в голливудских фильмах, но в каждом, где мы слышали ее голос, сюжет объяснял, почему прекрасная леди говорит по-английски с акцентом. Отелло был мавром — но так по ходу шекспировской пьесы нам тоже разжевывали, что мавр делает в Венеции. Здесь же нам просто показывают негритянок в напудренных париках и кринолинах: типа, так и должно быть. Нет, не должно. И это понимают не только белые, но и черные зрители, на которых, якобы, новая волна кинотворчества ориентирована. Негры знают, что в те времена они не могли быть при дворе королевы, и никакого чаемого отождествления с героем не произойдет. Экскурсия — это не ткань, самолет большой и летит на высоте многих тысяч метров, а за воротами нет смертельной лавы.
Толерантность это игнорирование очевидных вещей, политкорректность — технология этого игнорирования. Если проще — это просто очередная большая ложь. Которая не станет правдой, сколько ее не повторяй.
Был такой артхаусный фильм “Клык” — в нем сумасшедший отец запер семью в загородном доме и создал там свой собственный мир со своими законами физики и биологии, и даже своим языком. Детям внушали, что выходить за ворота без риска для жизни может только глава семьи, что окружающего мира не существует, а самолеты, пролетающие над домом — это модельки (жена безумного папаши специально разбрасывала в саду игрушечные самолетики — как будто они упали). А всем словам, обозначающим что-то из внешнего мира, давались другие значения. Например, “экскурсия”, так говорили детям, это ткань, из которой шьют одежду.
Ровно этот фокус пытаются проделать с нами толерантные киноделы сейчас. Да, историческая достоверность — вещь относительная. Актриса, играющая королеву, вовсе не должна быть на нее похожа. Но она не может быть мужчиной или ребенком, не может сидеть на приемах в солдатской шинели или материться, как сапожник. Потому что тогда пропадает уже не достоверность, а иллюзия реальности происходящего. Зритель больше не верит автору и просто не будет воспринимать рассказываемую историю.
Марлен Дитрих играла в голливудских фильмах, но в каждом, где мы слышали ее голос, сюжет объяснял, почему прекрасная леди говорит по-английски с акцентом. Отелло был мавром — но так по ходу шекспировской пьесы нам тоже разжевывали, что мавр делает в Венеции. Здесь же нам просто показывают негритянок в напудренных париках и кринолинах: типа, так и должно быть. Нет, не должно. И это понимают не только белые, но и черные зрители, на которых, якобы, новая волна кинотворчества ориентирована. Негры знают, что в те времена они не могли быть при дворе королевы, и никакого чаемого отождествления с героем не произойдет. Экскурсия — это не ткань, самолет большой и летит на высоте многих тысяч метров, а за воротами нет смертельной лавы.
Толерантность это игнорирование очевидных вещей, политкорректность — технология этого игнорирования. Если проще — это просто очередная большая ложь. Которая не станет правдой, сколько ее не повторяй.
