Один мой товарищ однажды высказал очень нетривиальную мысль насчет сталинских репрессий, к которой я нет-нет да возвращаюсь.
«Иногда мне кажется — сказал он,— что при Сталине было плюс-минус как сейчас. Тот же уровень «кровавости». Просто потом, при Хрущеве, власть над дискурсом окончательно и бесповоротно взяли дети пострадавшей интеллигенции. Они и создали весь этот миф»
Конечно, это сильное преувеличение и передергивание. Известно, что расстреливали, а сейчас нет. Известно, что и впрямь много невиновных посажали. Но все-таки иногда я представляю себе «Россию будущего» как среднее арифметическое от стримов Навального, эфиров «Эха Москвы» и книг Маши Гессен. В этой России будущего будет онлайн-сериал про дело «Сети», где чистых, невинных мальчиков, мечтающих о справедливости для всего мира, кровавые ФСБшники выбирают жертвами,потому что... ну, например, капитана, их ровесника, на школьной дискотеке отшила подруга одного из фигурантов. Филенков там будет русским Джобсом, Пчелинцев — спортсменом-комсомольцем, а Арман Сагынбаев — трепетным юношей-романтиком, у которого накануне задержания случится его первый секс. И дальше спираль несправедливости по отношению к этим мальчикам будет закручиваться по полной, во всю левиафанную мощь. И юные зрители, прикрыв рукой рот, станут внимать, и потом с уважением смотреть на родителей, на бабушек и дедушек: надо же, выжили, выстояли...
Еще что-то такое будет про Сенцова, про Удальцова, даже про Макаревича... ну знаете, кровавый диктатор уже подписал приказ о расстреле, но как-то вывернулся наш Макар, как-то смог, пока черная коса режима косила всех инакомыслящих округ него. На премьерах будут совсем дряхлая Улицкая, Пархоменко в инвалидном кресле с кислородной маской — говорить уже не сможет, но будет благословлять перстом. А пожилой Навальный, к тому времени уже совершенно неотличимый от седого советского генерала, будет важно рассказывать, как ироды чуть не лишили глаза, облив зеленкой, как морили голодом, блокируя счета— и молодежь, которая уже не слыхала ни про зеленку, ни про наличные деньги, закивает понимающе: террор двадцатых годов нам еще только предстоит осмыслить.