В 30-е годы два больших русских писателя, Алексей Толстой и Иван Бунин, были, несмотря ни на что, большими друзьями.
Бунин жил во Франции, писал "окаянные дни", ненавидел Советский Союз, перебивался случайными заработками.
Алексей Толстой к тому моменту в эмиграции успел пожить, вернулся в СССР на волне "сменовеховства", написал "Петра I", и уже начал свой путь от просто графа Толстого к "красному Графу", или, как он сам говорил в своей обезоруживающе-цинической манере, "трудовому писателю и рабкору Ивану Дерьмову" — а также к гаражу из четырех автомобилей и собственному фонтану в поместье.
Бунин на все это желчно плевался, но потом читал "Петра", и сквозь зубы признавал: "талантлив". И когда друзья-эмигранты спрашивали его: если Алешка приедет к тебе в Ниццу, бросится на шею и попросит простить его- что сделаешь? И Бунин неизменно отвечал: прощу!
А потом ему позвонили из Стокгольма, и он получил "Нобеля", и скозь зубы шипел уже Толстой, и впервые сомневался: правильно ли вернулся, неправильно ли?
Но Бунин потратил весь свой стокгольмский чек, и циничный "Алешка", единственный из "сменовеховцев" уцелевший после Большого Террора и уже окончательно превратившийся в совписа номер один, помогал другу деньгами — слал из холодного СССР на солнечный Лазурный берег.
А потом оба умерли, и остались от одного "Хождение по мукам", "Аэлита", "Гадюка", и все тот же "Петр I", и "Золтой Ключик", конечно. А от другого- "Темные Аллеи", Господин из Сан-Франциско", "Петлистые Уши".
К чему я это все? К тому что как же больно это и как печально, что ста лет не прошло, а мы сидим тут, на обломках великой литературы, и обсуждаем- телеведущую и типа писательницу Толстую, и типа нобелевского лауретата и тоже типа писательницу- Алексиевич.
Из фб, 2016