Расчленитель оскалился и клацнул челюстью. Его глаза были расширены и пульсировали подобно биению сердец. Из его рта сбегала кровь, смешанная со слюной, пока он продолжал скалиться и вырываться из оков.
– Что это за безумие? – Гиллиман повернулся к Амиту. – Где Щит Дидактоса?
Лицо Амита было похоже на плиту, сделанную из равнодушия.
– Мы нашли его в таком состоянии, не было ни следа щита.
Гиллиман вонзился в Амита взглядом, ожидая более подробного ответа. Расчленитель выдержал его.
– К сожалению, повелитель, – сказал Андрас, заполнив молчание между двумя воинами, – Юрат не первый из нашего рода, страдающий от таких симптомов.
– Да, – продолжил Амит, его голос становился всё более хриплым, с каждым произнесенным звуком, пока он сражался со своей злобой. – Битва за твоего отца и Терру не прошла для нас бесследно. Такая потеря заставила некоторых наших братьев испытывать нездоровую жажду крови. Многие другие поддались вечному стыду, поглощенные мыслями о смерти и поражении.
Гиллиман посмотрел на Юрата.
– Если ты лжешь мне, Амит… – Он произнес слова с медленной осторожностью воина, которому было привычно выносить смертные приговоры целым звездным системам, – моё недовольство почувствуют все сыны Сангвиния.
Амит мгновение осматривал его и подавил улыбку. Он увидел в глазах Гиллимана злость и был рад этому. То, что владыка Ультрамара познает хотя бы часть ярости, горящей в его жилах, принесло ему мгновение спокойствия.
– А вы были там, повелитель? Если бы вы стояли на великих стенах, где несокрушимых героев Империума убивали как детей, то знали бы об ужасах, с которыми мы встретились и поняли, что я говорю правду.
Гуллиман сжал кулаки. Амит напрягся, приготовившись к удару, которого не последовало.
– Мы все стыдимся чего-то. – Гиллиман взял Юрата за шею и поднял над землей. – Но только слабаки позволят стыду определять их существование.
"Долг Крови - Энди Смайли"