Открытое письмо Виктору Шендеровичу про стыдобесие
(Алексей Алешковский
специально для газеты ВЗГЛЯД)
Мысль о покаянии – совсем не праздная, довольно модная и почти всегда неуместная: по разным причинам. Покаяние связано с очищением – от ненависти, претензий, иллюзий, высокомерия. К сожалению, сегодня оно – лишь инструмент пропагандистских манипуляций. Когда организатор дорогостоящих туров в Грузию Михаил Кожухов в канун Дня Победы кается перед грузинами за свое Отечество, это вызывает чувство неловкости. И не оттого, что каяться не в чем. А потому что этот нравственный акционизм начинает напоминать моду, заведенную движением BLM.
Идея покаяния прекрасна. Только не когда одни стоят на коленях, а другие принимают коленопреклонение как положенные дары. Покаяние не стоит путать с капитуляцией. Русские могут покаяться перед грузинами, а грузины – перед русскими. Взаимно стоило бы покаяться грузинам и абхазам, украинцам и русским, осетинам и грузинам, русским и евреям, армянам и азербайджанцам. Безгрешных нет. Покаяние нужно отличать от манипуляции, а стыд – от самоуничижения, которое, как известно, паче гордости. Но каяться и стыдиться у либеральной интеллигенции почему-то принято не за себя, а за других. Как так получается?
Сегодняшние призывы к стыду и покаянию я назвал бы по понятной аналогии стыдобесием. Раньше стыд был чем-то интимным. Потому что за себя. Или за то, чему мы не смогли помешать. За трусость, за беспомощность. Сегодня стыд и срам несут как знамена на параде пораженцев. Это – новая гордость. Праздник самоуничижения.
Учителям гражданского стыда стоит задуматься, что на их призывы нормальные люди реагируют точно так же, как сами они реагировали бы, если бы их силком сгоняли маршировать по Красной площади. В свободном обществе люди вольны праздновать или не праздновать что угодно, радоваться и/или скорбеть на собственный вкус. А русский либерал чувствует себя призванным поучать, в каком именно строю должны шагать остальные. Наш плюрализм – свобода единственно верных мнений.
Вы совершенно абсурдным образом пытаетесь противопоставить слоган «Никогда снова» лозунгу «Можем повторить», хотя первый предостерегает от повторения фашизма, а второй напоминает о победе над ним. Вы же не имеете в виду, что никогда снова нельзя победить фашизм? А он реанимируется на наших глазах, в свободной Украине, где после победы «революции достоинства» ставят памятники эсэсовцам – участникам Холокоста. Вас не смущает, что людей жгут в Одессе, а с гитлеровской Германией Вы сравниваете сегодняшнюю Россию?
Настоящие фронтовики не любили говорить о войне: они знали, что это такое. Героизировать прошлое – удел пропагандистов и потомков. Это то, чем занимается и наша либеральная интеллигенция, отмывая «золотые девяностые». Мне те годы тоже по душе, потому что мне, как и Вам, повезло. Но судить по себе – типичная ошибка выживших. Точно тем же занимаются Ваши оппоненты, которые рассказывают, как замечательно жилось в 1937 или 1973 году.
Великая гоголевская поэма аукается нам и сегодня, когда мертвые души закладывают не в опекунском совете, а в идеологическом ломбарде. Но мертвая душа – такой же оксюморон, как и бессмертный барак. А наши предки – не разменная монета. В День Победы они смотрят сквозь нас, и мы плачем их слезами. Они тоже были разными. Души нельзя искусственно объединить и насильственно разобщить. Наперстки не помогут пройти сквозь игольное ушко. Давайте уважать чувства друг друга.
В девяностых, когда открыли, уж кажется, всю «правду о войне», такой вакханалии покаяния и стыда я не припомню. Не в правде, стало быть, дело, – во лжи. Советская она или антисоветская – разницы никакой. К сожалению, правда не бывает красивой для всех. И для одной из сторон тоже. Правда, как и Победа, растет из грязи и крови. Но именно она может спасти мир.