Дети становятся заложниками гуманизма
(Елена Кондратьева
специально для газеты ВЗГЛЯД)
В трагедии с очередным школьным расстрелом меньше всего обсуждается сама школа. Доступ к оружию, охрана, видеоигры, «при СССР такого не было» – это пожалуйста. Но собственно поле боя остается за кадром.
Недавно в одной из хороших, но государственных школ центрального района Москвы 17 учеников младшей школы были вынуждены перевестись в другой корпус, попросту бежав из своего родного класса. Это совсем малыши, им лет 9-10. У них были прекрасные учителя. Но в классе был еще один малыш, сделавший пребывание остальных в этом классе невозможным.
Возможно, этот ребенок столкнулся с насилием дома, возможно, у него существует какой-то неврологический или психиатрический диагноз, никто не знает. Но малыш срывал уроки, нападал на детей и учителя, вел себя девиантно и асоциально. Выли все – и ученики, и родители, и – особенно – учителя. Но у нас есть очень толерантный закон, гарантирующий любым детям равный доступ к образованию.
Другими словами, что бы ни сделал ребенок в школе, его нельзя из нее исключить. Его можно оставить на второй год, если он совсем не в состоянии учиться, и тогда он отравит жизнь следующему классу. Но нельзя заставить родителей перевести его в другую школу или на домашнее обучение, это должно делаться только в добровольном порядке.
Это замкнутый круг. Школа не может избавиться от сложных детей, потому что гуманизм. Родители не диагностируют сложных детей, потому что либо плевать, либо «жалко». Государство не может принудительно диагностировать детей, потому что права человека. А основная масса детей, оказавшись один на один с проблемой, отвергает и издевается над нетипичными сверстниками. А те, в свою очередь, превратившись в злобных затравленных зверьков, растут и мечтают дать сдачи обидчикам.