Россия предпочитает быть зрителем в армянском театре
(Тимофей Бордачёв
специально для газеты ВЗГЛЯД)
Наблюдая из Москвы происходящее сейчас в Армении, невольно вспоминаешь недавнее 75-летие так называемой «длинной телеграммы» Джорджа Кеннана – документа, который, как считается, составил основу американской политики сдерживания России после Второй мировой войны. Один из важнейших тезисов Кеннана – способность России возвращать утраченные территории и влияние несмотря на то, сколько для этого потребуется времени. Это наблюдение за историей российской внешней политики стало впоследствии аксиомой тех представлений, которые существуют о ней повсеместно. Русские, якобы, готовы достаточно легко расстаться с приобретениями, потому что знают – со временем они вновь придут на эти территории, «как возвращается прилив».
Такое наблюдение было для своего времени удивительно точным. Возникшая в борьбе со Степью и Западом российская государственность действительно исповедовала принцип максимального удаления внешних границ от национального центра в Москве. Для этого потребовалось несколько столетий упорного труда и расширения пределов. Под впечатлением от такого поведения сформировались устойчивые мифы о том, что России везде необходимо «сохранять влияние». По сути, именно на основе этого мифа формируются и современные ожидания того, как будет действовать Москва в соседних государствах. И недоумение вызывает сдержанность России, которая проявляется теперь достаточно часто.
Сейчас Россия достаточно последовательно обживается в своих новых границах и все реже думает об экспансии собственных обязательств. Военно-технологические возможности позволяют купировать угрозы на достаточно больших расстояниях. Россия не ставит перед собой цели, как это было на протяжении 300 лет, постоянно расширять пределы непосредственного силового контроля. В современном мире для отражения угроз существуют совсем другие средства. Происходит переоценка важности тех или иных регионов для национальной безопасности.
В плане же реализации собственных целей развития России все еще проще. Там, где это касается ресурсов, Россия после распада СССР все равно сохранила за собой самое ценное – Сибирь и Дальний Восток. Для поддержки развития страны с населением 145 миллионов при отсутствии глобальных амбиций этого более чем достаточно. Поэтому бороться за ограниченные в количествах, на самом деле, ресурсы стран бывшего СССР России тоже нет никаких серьезных причин.
Сейчас Россия может хотеть от своих соседей, даже тех, кто формально остается ее союзниками, только одного – чтобы они не создавали ей дискомфорта и ситуаций, угрожающих безопасности. В отдельных особых случаях, как это было в прошлом году в Белоруссии, Москва даже готова вмешаться. Все остальное – это внутреннее дело, суверенная обязанность элит и населения позаботиться о своей судьбе самостоятельно.