Россия мучительно деофшоризирует себя
(Глеб Простаков специально для газеты ВЗГЛЯД)
На днях Минфин России выдал два противоречивых сообщения. Первое говорит о том, что повышение ставки налогов на выводимые в офшорные юрисдикции дивиденды с нуля до 13%, о чем говорил в своем обращении в марте Владимир Путин, не произойдет одномоментно. Бизнес пролоббировал солидный переходный период перед повышение ставки по дивидендам, фактическим получателем которых являются российские физические и юридические лица. Таким образом, еще больше трех лет мера, которая была изначально преподнесена как антикризисная, действовать не будет. Оказалось, что и срочности-то особой нет.
Второе сообщение явно стало отражением дискуссии, развернувшейся вокруг описанной выше новости. Наряду с отсрочкой для бизнеса, который получил возможность и дальше беспрепятственно выводить капиталы из России, Минфин объявил о денонсации соглашения об избежании двойного налогообложения с Кипром. Последний, между прочим, является самой популярной «белой» налоговой гаванью у российского бизнеса, да и бизнесов со всего постсоветского пространства.
Означает ли денонсация соглашения с Кипром перевод его в «черный» список офшоров со всеми вытекающими последствиями (с 2021 года «черные» офшоры лишаются всех налоговых преференций в РФ), или за отменой одного соглашения последует заключение другого, пока до конца не ясно. Очевидно одно: новая волна деофшоризации российской экономики сопряжена с настоящей войной внутри органов власти, принимающих соответствующие решения при активном воздействии на них крупного бизнеса.
Кипр – излюбленная транзитная юрисдикция, которая позволяет выводить большую часть заработанных сырьевыми частными компаниями денег за рубеж, возвращая на льготных условиях их малую часть для осуществления «инвестиций» - выплаты зарплаты работниками, операционные и прочие мелкие расходы.
Согласно задумке, отмена соглашения с Кипром должна повысить привлекательность российских внутренних «офшоров» на островах Русский в Приморском крае и Октябрьский – в Калининградской области. Однако высока вероятность того, что бизнес использует данную ему отсрочку – как по введению налогов на выводимые за рубеж дивиденды, так и процедуру денонсации соглашения с Кипром, которая может продлиться до конца 2020 года – с одной лишь целью: перейти в новый «белый» офшор, избытка в которых не наблюдается. Это и Мальта, и Люксембург, и Британские Виргинские острова и, по странному стечению обстоятельства, Нидерланды, которые, к слову – второе экспортное направление для РФ после Китая (кто-нибудь знает, что, вообще, туда продается?). Экспорт и импорт в такие страны, как Нидерланды – и вовсе предмет отдельного разговора, ведь часто такие операции – фиктивны и служат все той же цели – выводу капитала за рубеж.
Одним закрытием Кипра реальной деофшоризации не добиться. Нужно пройтись по всему списку офшорных юрисдикций, что довольно непросто. Ведь, если для Кипра такие страны, как Россия – лакомый кусок, то на многие другие влияния у Москвы куда меньше.
(Глеб Простаков специально для газеты ВЗГЛЯД)
На днях Минфин России выдал два противоречивых сообщения. Первое говорит о том, что повышение ставки налогов на выводимые в офшорные юрисдикции дивиденды с нуля до 13%, о чем говорил в своем обращении в марте Владимир Путин, не произойдет одномоментно. Бизнес пролоббировал солидный переходный период перед повышение ставки по дивидендам, фактическим получателем которых являются российские физические и юридические лица. Таким образом, еще больше трех лет мера, которая была изначально преподнесена как антикризисная, действовать не будет. Оказалось, что и срочности-то особой нет.
Второе сообщение явно стало отражением дискуссии, развернувшейся вокруг описанной выше новости. Наряду с отсрочкой для бизнеса, который получил возможность и дальше беспрепятственно выводить капиталы из России, Минфин объявил о денонсации соглашения об избежании двойного налогообложения с Кипром. Последний, между прочим, является самой популярной «белой» налоговой гаванью у российского бизнеса, да и бизнесов со всего постсоветского пространства.
Означает ли денонсация соглашения с Кипром перевод его в «черный» список офшоров со всеми вытекающими последствиями (с 2021 года «черные» офшоры лишаются всех налоговых преференций в РФ), или за отменой одного соглашения последует заключение другого, пока до конца не ясно. Очевидно одно: новая волна деофшоризации российской экономики сопряжена с настоящей войной внутри органов власти, принимающих соответствующие решения при активном воздействии на них крупного бизнеса.
Кипр – излюбленная транзитная юрисдикция, которая позволяет выводить большую часть заработанных сырьевыми частными компаниями денег за рубеж, возвращая на льготных условиях их малую часть для осуществления «инвестиций» - выплаты зарплаты работниками, операционные и прочие мелкие расходы.
Согласно задумке, отмена соглашения с Кипром должна повысить привлекательность российских внутренних «офшоров» на островах Русский в Приморском крае и Октябрьский – в Калининградской области. Однако высока вероятность того, что бизнес использует данную ему отсрочку – как по введению налогов на выводимые за рубеж дивиденды, так и процедуру денонсации соглашения с Кипром, которая может продлиться до конца 2020 года – с одной лишь целью: перейти в новый «белый» офшор, избытка в которых не наблюдается. Это и Мальта, и Люксембург, и Британские Виргинские острова и, по странному стечению обстоятельства, Нидерланды, которые, к слову – второе экспортное направление для РФ после Китая (кто-нибудь знает, что, вообще, туда продается?). Экспорт и импорт в такие страны, как Нидерланды – и вовсе предмет отдельного разговора, ведь часто такие операции – фиктивны и служат все той же цели – выводу капитала за рубеж.
Одним закрытием Кипра реальной деофшоризации не добиться. Нужно пройтись по всему списку офшорных юрисдикций, что довольно непросто. Ведь, если для Кипра такие страны, как Россия – лакомый кусок, то на многие другие влияния у Москвы куда меньше.
