Сорок лет назад не стало Петра Мироновича Машерова. По злой исторической иронии, автомобиль самого интеллигентного руководителя земли белорусской в двадцатом веке смял самосвал, груженый картошкой.
Примчались с мигалками, открыли дверь, и окровавленный картофель гулко посыпался из салона. Вытащили, потрясённые, всё в картофельной пыли и густой крови, в недавно ещё безупречный костюм облачённое, тело партизана с фамилией на французский лад.
Прапрадед его был якобы наполеоновский солдат Macheraut.
Многие подумали тогда, что он был слишком хорош и тонок для этих суровых мест. Он, да, был хорош, но и органичен. Отсюда родом, как васильки и тополя.
Для небольшой территории он был, наверное, оптимальный руководитель, непрестанно развивающийся и помогающий другим развиваться, продвинутый, оттепельный, не изувер и не сволочь, но неизменно требовательный к себе и другим. Ценил специалистов, прислушивался к чужому мнению, был неизменно доброжелателен и готов помочь.
Голос, все отмечают, не повышал никогда. Мне случалось разговаривать с номенклатурными стариками, которые при нём работали. Всех прочих они называли по фамилии — Киселёв, Мазуров, Пономаренко. Его же исключительно по имени-отчеству — Пётр Миронович.
«Тут оставалось обращаться исключительно к Петру Мироновичу. Пётр Миронович выслушал и вошёл в положение». Дедушка мой, Царствие Небесное, при упоминании Машерова неизменно поднимал вверх большой палец.
Пётр Миронович был большой мастер того, что называется «связи с общественностью». Именно связи с общественностью, а не пошлый крикливый пиар. Он умел так взаимодействовать с людьми, вне зависимости от их государственного ранга, что о его чуткости и справедливости ходили легенды по всей БССР.
Небольшая, повторюсь, страна, все знают друг друга через одного, знают и руководителя, нередко пытаясь ему подражать. Если он умён, отзывчив и не хам, то просто удивительно, как его начинают любить.
В этом плане урока Машерова никто из наследников не усвоил. Безобразие, конечно, что ему до сих пор даже нет памятника в столице страны, для которой он столько сделал.
А часть проспекта Машерова переименовали в проспект Победителей, потому что нынешняя власть посчитала, что с мёртвого Петра Мироновича слишком жирно. Так сказать, вновь посмертно завалила картофелем.
Острословы же, в свою очередь, переименовали тогда проспект Победителей в проспект Победителей Машерова. Но, конечно, добрую память о нём не победить, да и ни в коем случае не нужно побеждать, гордиться надо.
Дедушка Брежнев, кстати, тоже к нему ревновал и не поехал на похороны. Ну, дедушка старенький был, а нам, современным, негоже так себя вести.
Последние слова: «Водителя не трогайте, он не виноват».
«Пётр Миронович всегда помогал». Будемте, господа и товарищи, как Пётр Миронович, неизменно готовыми помочь ближним в добрых делах. Всё это так просто — но и так трудно, иной раз.
Рисунок автора, да-с, да-с.